Вагнер предъявил королю только одно условие: нельзя ли найти при дворе работу для его хорошего друга Ганса фон Бюлова? Фон Бюлов был талантливым композитором и бывшим протеже Ференца Листа, но не эти обстоятельства возбуждали горячее желание Вагнера помочь карьере друга. Куда сильнее его возбуждала жена фон Бюлова и дочь Ференца Листа Козима. Людвиг милостиво уважил просьбу композитора, и супруги фон Бюловы поселились на одной улице с Вагнером. Вскоре Козима забеременела и в 1865 году родила дочь Изольду. В том, кто из двух композиторов создал эту Изольду, вопросов у окружающих не возникало.

Мюнхенцы были шокированы. Их также удручали суммы, которые Людвиг тратил на роскошные постановки вагнеровских опер, и влияние, оказываемое композитором на баварское правительство. В конце концов Людвиг был вынужден попросить своего «домашнего» композитора покинуть город.

Вагнер вернулся в Швейцарию, но не один, а с Кози- мой. В 1867 году у них родилась вторая дочь, Ева, а в 1869-м — сын Зигфрид. Тут даже у безропотного фон Бюлова лопнуло терпение, и в 1870 году он развелся с Козимой. Поскольку Минна умерла еще в 1866 году, ничто не препятствовало свадьбе Вагнера и Козимы. До конца дней Козима неустанно пропагандировала творчество своего второго мужа.

По ком звонит кольцо

Для Вагнера начался новый, тихий швейцарский период, только на сей раз с Козимой, сдувавшей с него пылинки, и Людвигом, его финансировавшим, — в столь благоприятных условиях Вагнер вскоре завершил «Кольцо Нибелунга» операми «Зигфрид» (1871) и «Гибель богов» (1874). Эти оперы задумывались как то самое Gesamtkunstwerk, о котором Вагнер постоянно толковал, — совокупное произведение искусства, чья сверхзадача состояла в том, чтобы послужить возрождению немецкой нации.

Вот только обычный оперный театр не годился для «Кольца Нибелунга», и Вагнер задумал возвести для своих опер особенный театр, где ежегодно весь цикл мог бы исполняться полностью под его личным руководством. Выбор Вагнера и Козимы пал на Байройт, город в северной Баварии, куда они и перебрались в 1872 году. Вагнер не только вникал во все, что касалось нового театра, — начиная с проекта концертного зала и кончая костюмами персонажей, — не менее важно то, что последнее слово неизменно оставалось за ним. С особым рвением он любил показывать певцам, как им нужно исполнять свои роли, порхая по сцене, как стареющая, лысеющая дева Рейна.

Первое представление состоялось в августе 1876 года. Среди публики находились принц Фридрих Вильгельм Виктор Альберт Прусский (будущий кайзер Вильгельм) и император Бразилии Педру II. Зрелище получилось не идеальным. Механический дракон вместо ужаса вызвал в зале хихиканье, а кольцо, давшее название циклу, постоянно куда-то пропадало. Но более всего Вагнеры огорчились, когда подсчитали кассу и обнаружили, что чистый убыток от их предприятия составил 148 000 марок. Только финансовые вливания безотказного Людвига спасли Байройтский театр от закрытия.

Тем временем здоровье Вагнера пошатнулось, участились боли в груди. Зимы композитор с семьей проводил в Италии, спасаясь от немецких морозов. С Италией связан последний конфликт между супругами. Яблоком раздора стала англичанка Кэрри Прингл, талантливая певица-сопрано. Неизвестно, насколько далеко зашли отношения композитора и певицы, но Козима, неустанно пресекавшая увлечения мужа другими женщинами, всегда была настороже. Когда зимой 1882 года Вагнеры приехали в Венецию, Прингл попросила разрешения их навестить. Ее письмо спровоцировало семейную бурю, завершившуюся тем, что Козима, редко садившаяся за пианино, решительно направилась к инструменту и сыграла сочинение своего отца, Ференца Листа. Вагнер терпеть не мог бывшего друга, противившегося браку дочери, и, надо полагать, Козима с помощью музыки хотела побольнее уязвить супруга. Вряд ли Козима предвидела последствия своих действий, но пущенная ею стрела буквально сразила мужа наповал. У Вагнера случился обширный инфаркт, от которого он скончался.

Гроб с телом композитора перевезли в Байройт для погребения. Позднее возникла байка о том, как Козима целые сутки провела у тела мужа, не выпуская его из своих объятий, но ни записи в ее дневнике, ни воспоминания очевидцев не подтверждают эту историю. Впрочем, наследие Вагнера Козима действительно не выпустила из рук. Всю свою энергию до последней капли она потратила на популяризацию творчества Вагнера и Байройтского театра. Сегодня поклонники Вагнера по десять лет ждут билетов на фестиваль в Байройте — выше почести, пожалуй, и не придумать для этого блистательного и несносного человека.

Фестиваль в Байройте знаменит не только трагедиями, разыгрывавшимися на сцене, но и страстями, зачастую с мелодраматической ноткой, бушевавшими за кулисами и вокруг. Проявив железную хватку, Козима заведовала фестивалем вплоть до 1907 года, когда она наконец сочла своего сына Зигфрида достаточно взрослым, чтобы передать ему дела. Якобы бисексуальный Зигфрид, решив пресечь слухи о его нетрадиционной ориентации, в 1915 году женился на англичанке Винифред Клиндворт. Винифред быстро подтвердила его состоятельность как мужчины, родив за четыре года четверых детей (Виланда, Фриделинд, Вольфганга и Верену). Зигфрид умер в 1930 году от сердечного приступа, а незадолго до его смерти Винифред познакомилась с человеком, вызвавшим у нее безоговорочный восторг, — восходящей звездой немецкой политики Адольфом Гитлером.

РИХАРД ВАГНЕР ЛЮБИЛ ШЕЛКОВЫЕ ПАНТАЛОНЫ, СШИТЫЕ НА ЗАКАЗ, КРУЖЕВНОЕ БЕЛЬЕ И БАРХАТНЫЕ ХАЛАТЫ — НАСТОЛЬКО, ЧТО В ЕГО ДОМЕ СУЩЕСТВОВАЛА ОСОБАЯ КОМНАТА, НАБИТАЯ ЭТИМИ КОКЕТЛИВЫМИ ВЕЩИЧКАМИ.

Гитлер обожал Вагнера и частенько наведывался в Байройт; ему нравилось гулять в саду, играя с детьми Винифред. Фюрер настолько чтил фестиваль, что в военные годы выделял Байройту государственное финансирование и заполнял зал, присылая на спектакли фабричных рабочих и солдат, приехавших домой на побывку. Единственной из Вагнеров, кому хватило здравого смысла разгадать, что же на самом деле кроется за героическими речами Гитлера, была Фриделинд: в начале войны она сбежала из Германии в Англию, где написала ряд разоблачительных газетных статей о человеке, которого в детстве называла «дядюшкой Вольфи».

Война все же нанесла ущерб Байройту, и виной тому были не столько бомбардировки союзников, сколько тесная связь семьи с нацистской партией. За дружбу с Гитлером Винифред получила условный срок; впрочем, она утверждала (не моргнув глазом), что знать ничего не знала о политике, которую проводил фюрер.

Винифред с Вольфгангом решили не прерывать традицию фестивалей. В 1966 году Винифред умерла, и Вольфганг продолжил семейное дело[17]. В 2008 году министр культуры Баварии передал бразды правления фестивалем дочерям Вольфганга — Еве Вагнер-Паскье и Катарине Вагнер. Можно не сомневаться, что в двадцать первом веке, покуда Байройт остается в руках Вагнеров, творчеству композитора не грозит забвение.

Антисемитизм Вагнера широко известен; не совсем ясно лишь, как, собственно, композитор стал антисемитом. Некоторые утверждают, что взгляды Вагнера соответствуют духу времени. Верно, отношение к евреям в Европе девятнадцатого века сейчас шокировало бы многих. Однако Вагнер со временем стал склоняться к крайним формам антисемитизма.

Стоит отметить, что неприязнь Вагнера к евреям не проявлялась сколько-нибудь явно, пока он не счел своими личными врагами двух евреев-композиторов — Джакомо Мейербера и Феликса Мендельсона. (Лютеранство Мендельсона Вагнер намеренно игнорировал.) В прохладном приеме, оказанном этими композиторами его операм, Вагнер усмотрел признаки чуждой природы; отсюда недалеко и до того, чтобы увидеть в Мейербере и Мендельсоне представителей целого вражьего стана.