— Рад наконец познакомиться с вами. Я так много о вас слышал… — Филипп поморщился, поскольку Кори наступила ему на ногу. — Извините, никогда не слышал о вас, — поправился он, и оба — Кристос и Кори — рассмеялись.
— Итак, — спросил Кристос, — что тут происходит?
— Мы хотели как раз вернуться и попытаться поговорить с ним. Бог знает, как…
— Думаю, мы зря потратим время, отец. — Кори прижалась к Кристосу и взяла отца за руку. Они двинулись по коридору к палате Люка.
— Если вы не против, сэр, — обратился Кристос к Филиппу у самой двери, — я бы хотел увезти Кори домой. Она выглядит уставшей. И поскольку ничего чрезвычайного…
— О нет, я совсем не против, — уверил его Филипп. — Да, вам уже достаточно испортили последний вечер, так что поезжайте. А я посмотрю, не заснул ли Люк.
— Извините, — вмешалась сестра, — мне не велено никого пускать сегодня вечером. Однако, — она как-то странно взглянула на Кори, — он просил разрешить девушке войти и пожелать ему доброй ночи. Только две минуты.
Кори подняла глаза на Кристоса:
— Ты против?
— Да. Но если надо — иди.
В комнате было темно, но в свете луны она увидела глаза Люка.
— Я пришла пожелать спокойной ночи, — произнесла она бесцветным голосом.
— Очень мило с твоей стороны. Спокойной ночи. Ты придешь еще?
— Нет.
— Ну как хочешь. Кстати, Беннати предложил тебе уехать с ним?
— Не твое дело.
— Ага, понятно. Говорил я, что он тебя использует. Во всяком случае, я уберег тебя от боли прощальной ночи.
— Спасибо, — хмыкнула Кори. Пусть думает, что хочет, она повернулась и вышла.
— Хотелось бы знать, — сказал Кристос, когда они мчались в ночи к ее дому, — почему он позвал именно тебя?
— Мне все равно, — откликнулась Кори. — У меня в голове только ты, наше завтрашнее прощание.
— Давай поговорим об этом утром?
— Хорошо, — тихо согласилась она. Сколько же всего свалилось: надо поддерживать Аннализу, отца, а боль от потери Кристоса отнимет последние силы!
Кори и Кристос спали всего часа четыре и с первым лучом зари поехали в Уилтшир. Кори вела машину, Кристос спал рядом на сиденье, и всякий раз, оглядываясь на него, Кори предчувствовала тяжесть расставания. Оба они так устали, что прошлой ночью не занимались любовью. Удастся ли когда-нибудь еще? От этой мысли Кори охватила паника. Нет, она не вынесет! Без него все остальное не имеет значения, никакая карьера. Она пожертвовала бы всем, поехала бы в Лос-Анджелес, если бы он предложил.
Когда они свернули с главной дороги и в свете утра направились в сторону Кастл-Комб, Кристос наконец проснулся.
— Мы уже? — Он посмотрел на часы. — Ну, ты, видать, гнала.
— Зачем опаздывать, — откликнулась она.
Он зевнул, потянулся, достал леденец. Пососал минуту, потом сунул в рот Кори. Она тотчас отвернулась, чтобы скрыть предательские слезы на глазах. Сосать по очереди леденец стало одной из их маленьких интимных привычек, возникших совершенно спонтанно. Боже мой, почему все так получается? Почему нельзя быть всегда вместе?
— В отеле сразу же пойдешь спать, — требовательно сказал Кристос, откинувшись на сиденье и сцепив руки за головой.
— Но это же наш последний день, я хочу все время быть с тобой. Даже если придется торчать у съемочной площадки.
— В кровать! — велел он. — Ты очень устала и нервничаешь. Поспишь немного и станешь лучше соображать, когда мы будем разговаривать.
Внутри Кори все перевернулось.
— Разговаривать? А о чем?
— Сама знаешь. О нас с тобой. Времени мало, но нам хватит перед отъездом в аэропорт. Женни сдает свой «мини», и они с Ричардом до Хитроу поедут вместе с нами.
— Так я же не засну, — пробормотала Кори.
Но она заснула, хотя спала тревожно и проснулась задолго до того, как послышался шум внизу — группа грузила вещи, закончив последние утренние съемки.
Она нашла Кристоса в передвижном производственном цехе, он был задумчив и не обращал ни на кого внимания, пока оборудование грузили на трейлеры.
— Ты сочиняешь для меня сонет? — улыбнулась она, приблизившись.
— Нет. Давай-ка пройдемся до запруды, выберемся из этого хаоса.
Они шли под моросящим дождем, Кори взяла его под руку и прислонилась к плечу. Кристос в сотый раз подумал, что любит ее, как никого и никогда раньше, и потому должен быть совершенно честным с ней. Он не собирался приглашать ее в Лос-Анджелес, для этого было слишком много причин, но ни к чему взваливать на нее все сразу. А главное — с чего начать.
— Ты заставляешь меня нервничать, — бросила Кори, когда они молча дошли до запруды.
— Я пытаюсь найти подходящие слова, — вздохнул он, глядя вниз на стремнину. — Но, видимо, придется прямо в лоб. — Он ощутил огромный прилив любви к ней, увидев невыносимую муку в ее глазах. — Знаю, тебе обидно, что я не заикаюсь о нашем будущем, — Кристос потрепал ее по щеке. — Ты, конечно же, хочешь, чтобы я позвал тебя с собой…
— Ничего подобного, — солгала Кори. — Я так много работаю на…
— Кори, я знаю, чем ты занимаешься, и Бог видит, как я люблю тебя за твое мужество. Но я не могу сейчас взять тебя с собой. Не потому что не хочу, а потому что… — Он остановился и быстро взъерошил волосы. — Ну начнем с того, я просто не знаю, ведь надо сделать своего рода заявление…
— Какое заявление? Я никогда ничего не говорила о…
— Кори, послушай, ты знаешь, что я чувствую к тебе…
— Разве?
— Да! И я знаю о твоих чувствах ко мне. И я знаю, почему ты мне ничего не говоришь. Потому что ты захочешь отдать себя всю без остатка, если скажешь о своей любви, а для тебя это означает замужество.
Сердце Кори сжалось от горя и обиды.
— Значит, — прошептала она наконец, — ты не хочешь на мне жениться.
— Да, — подтвердил он, — я не хочу на тебе жениться.
Ноги ее подкосились, она чуть не упала без чувств. Она уставилась за горизонт, и ей захотелось немедленно убежать. Поскорее, подальше, чтобы не было этой невыносимой боли.
— О Кори, — вздохнул он. — Мы пока еще очень мало знаем друг друга. И слишком рано думать о свадьбе, даже о том, чтобы жить вместе. О’кей, я не представляю, как буду без тебя, но сейчас речь о другом.
Кори пожала плечами.
— Ну что ж, все ясно, — бесцветным голосом уронила она.
— Ты же сама все понимаешь. Подумай о себе.
— Кристос, как же я могу, если я все время буду ждать твоего решения?
— И напрасно, я просто призываю тебя не торопиться. Признайся, разве ты так уж хочешь срываться сейчас в Лос-Анджелес? У тебя работа, отец. Я знаю, как это важно для тебя…
— Да, важно. Но ведь главная причина в другом, так ведь? Ты просто боишься — вдруг у нас не сложится, а тогда уже тебе будет гораздо труднее избавиться от меня.
— Да, — честно сознался он, — это правда. Но перестань всю ответственность сваливать на меня. Будь честна сама с собой, Кори. Тебе же не нравится Лос-Анджелес и не хотелось бы там жить. Именно поэтому нам нужно на какое-то время расстаться, чтобы решить, чего на самом деле каждый из нас хочет.
— Разве может быть какое-то приемлемое решение для каждого в отдельности? Я хочу выйти замуж, хочу жить в Лондоне. Ты — делать свои фильмы и жить в Лос-Анджелесе.
— Но ведь существует компромиссное решение.
— Знаю я мужской вариант компромиссов, — в голосе Кори сквозила ирония. — Это значит, ты сделаешь так, как ты хочешь.
В ответ Кристос привлек ее к себе и поцеловал.
— Я люблю тебя, Кори Браун. И говорю тебе это в последний раз, хотя до сих пор не услышал от тебя ничего подобного.
— Ну что ж, похоже, ты знаешь, что меня может заставить их произнести.
Он посмотрел в ее милые карие глаза с желтинкой, потом улыбнулся ее рыжим веснушкам на носу, таким живым, таким детским на очень бледной коже.
— Не сегодня, нет, — прошептал он.
Кори пожала плечами:
— Ты хочешь сказать, что мы расстаемся не навсегда?
