Марта едва удержалась, чтобы не заговорить с ним о Джоше Смите. Возможно ли чудо для Джоша? Сможет ли этот человек хоть немного помочь ему? Выходя из кабинета доктора Баскина, Марта призналась себе, что страшится услышать ответ. Как бы там ни было, она промолчала.

Правда, времени у нее в запасе больше чем достаточно. В пятницу с утра Джеральд Баскин пригласил ее к себе в больницу. Затем хотел показать ей обследование пациентов и совещание врачей. У Баскина лечились люди всех возрастов — от младенцев до стариков, одни — с врожденными дефектами, другие — жертвы несчастных случаев. Просто клад для фотографа, думала Марта.

Кроме того, Джеральд Баскин хотел, чтобы Марта засняла ход операции. Разумеется, для всех этих снимков требовалось согласие пациентов. «Но я не думаю, что кто-нибудь откажется», — с улыбкой заверил доктор Баскин, и Марта поняла, что пациенты согласятся на любую услугу для человека, который возвращает их к полноценной жизни.

Более того, Джеральд разрешил Марте записывать все происходящее на магнитофон. Беседы с пациентами и совещания врачей будут бесценны для автора будущей статьи — кто бы это ни был.

Когда Марта вернулась в отель, на телефонном аппарате мигал огонек автоответчика, а под дверь был подсунут квадратный белый конверт.

Сперва Марта распечатала конверт и узнала четкий почерк Тони.

«Может быть, я снова что-то перепутал? — писал он. — Мне казалось, мы договорились позавтракать в десять у тебя в отеле, а потом ты собиралась проводить меня в аэропорт. Во всяком случае, я позвоню тебе из Лондона.

До свидания. Я люблю тебя».

Неужели она назначила свидание с Тони на десять? Вчера у Марты так раскалывалась голова, что она могла просто забыть о встрече с доктором Баскином. Но сейчас никакого разговора с Тони на эту тему она не помнила.

«Ты, похоже, скоро и вовсе свихнешься», — мрачно сказала она себе, прослушивая телефонные сообщения.

Джош звонил дважды: в десять и в половине двенадцатого. Марта взглянула на часы — 12:35. Она набрала рабочий номер Джоша. Но секретарша сообщила ей, что мистер Смит обедает с иностранными журналистами и скорее всего вернется не скоро.

Чтобы удостовериться, что Тони улетел, Марта позвонила ему в отель и узнала, что он уехал в аэропорт около двух часов назад.

Марту переполняла досада, и она видела лишь один выход своим эмоциям. Ходьба до изнеможения. Выйдя из отеля, она пошла пешком по направлению к Пятой авеню, затем свернула на север, пока не добралась быстрым шагом до стены, окружающей Центральный парк.

Марта шла все быстрее и быстрее, но ходьба, против обыкновения, не помогала ей успокоиться. Обычно быстрое движение — ходьба, игра в теннис или плавание — позволяло Марте выплеснуть отрицательные эмоции и прийти в норму. Но сейчас даже после прогулки по парку Марта была столь же взвинчена, как и два часа назад. Она уже кляла себя за то, что приехала в Нью-Йорк. И Бог с ними, с заказами! Нью-Йорк — огромный город с многомиллионным населением, но для нее с Джошем он слишком тесен.

Отпивая из бокала, Джош рассеянно вслушивался в речь редактора французского журнала. Француз говорил по-английски бегло, но с сильным акцентом. Когда он сделал паузу, Джош кивнул, от души надеясь, что этот жест не оказался неуместным.

Обед тянулся бесконечно — по крайней мере для Джоша. Что касается гостей, они явно наслаждались американской кухней, хвалебными тостами в их честь и звоном бокалов.

Джош очень старался не выдавать своего нетерпения, и, кажется, притворство удалось блестяще — гости смотрели на него с явной симпатией.

«Мне следовало пойти в актеры», — думал Джош. Неужели собеседники и вправду не замечают, что внутри у него бьют тревогу сотни маленьких тамтамов?

Куда, черт возьми, пропала Марта? Новое задание? Но она ничего об этом не говорила. В конце концов прежде всего она работает на него!

Сама же говорила, что у нее ни на что нет времени! Он имеет право знать, чем она занята. Любой редактор на его месте… тут Джош понял, что оправдывается перед самим собой, и разозлился еще сильнее.

Он признался себе, что не сразу начал беспокоиться о таинственных планах Марты. Беспокойство пришло, когда ему случилось перекинуться парой слов с коллегой из Эн-би-си. Коллега упомянул, что несколько минут назад говорил с Тони Эшфордом из Би-би-си. Эшфорд приехал в Штаты покататься с невестой на лыжах, а теперь улетал обратно и приглашал приятеля позавтракать втроем.

— Эшфорд — отличный парень, — заметил журналист из Эн-би-си. — Тебе стоит с ним познакомиться — вы друг другу понравитесь.

— Мы знакомы, — коротко ответил Джош и перевел разговор на другое.

Однако утро было испорчено. Логика подсказывала ему, что Тони Эшфорд имел полное право приехать в Нью-Йорк, чтобы покататься на лыжах с невестой. Однако чувства легко заглушают голос рассудка, и Джош с удивлением обнаружил, что мечтает свернуть Эшфорду шею. Его глодала ревность, нелепая, отвратительная и опасная, словно Болотное Чудовище из телесериала.

Наконец невыносимо долгий обед подошел к концу. Мужчины пожали друг другу руки и разошлись по своим делам.

Джош вернулся в офис, где ждала его целая пачка телефонных и компьютерных сообщений. Отложив в сторону бумаги, Джош принялся нетерпеливо проглядывать карточки телефонных звонков. Обнаружив среди них звонок Марты, он с облегчением перевел дух, словно все это время задерживал дыхание, и поспешно набрал номер ее отеля — только чтобы услышать, что мисс Бреннан вышла.

Джош оставил сообщение и, не обращая внимания на кучу скопившихся на столе бумаг, откинулся на спинку стула и принялся ждать. Он ждал звонка Марты Бреннан.

— Хорошо отдохнула? — вежливо спросил Джош.

Они сидели в баре «Алгонкин». Джош назначил встречу с Мартой на половину шестого, однако сам пришел на полчаса раньше и, когда в бар вошла Марта, допивал уже второй скотч.

Глядя в стакан с прозрачной жидкостью, Джош пытался объяснить себе, почему так по-дурацки себя ведет. Много лет назад он усвоил, что алкоголь не решает ни одной проблемы, зато создает много новых. Пьянство отвратительно и опасно. Много лет Джош помнил об этом и пил умеренно… в обычных обстоятельствах. И сейчас он напомнил себе, что в деловой встрече с Мартой нет ничего сверхъестественного, и не стоит из-за этого наливаться скотчем.

Он ждал ответа, борясь с ревностью и упрекая себя за дурацкое поведение. Какое право он имеет ревновать Марту к жениху?

«Скоро она станет женой Тони Эшфорда», — напомнил себе Джош и скрипнул зубами.

Марта задумчиво гоняла соломинкой вишенку в бокале с коктейлем. Губы ее сжались в тонкую ниточку. Как хотелось Джошу поцелуем вернуть им привычную соблазнительную округлость! «Следи за своими глазами! — предупредил он себя. — И за мыслями!»

Он поерзал на стуле, стараясь облегчить боль в ноге. В последнее время нога болела почти постоянно: Джош догадывался, что причиной этому — постоянное внутреннее напряжение и борьба с собственными желаниями. Обычно сон освежал его: но в последние дни Джош с трудом засыпал и просыпался совершенно разбитым.

— Так ты хорошо отдохнула? — повторил вопрос Джош, подбавив в свой тон капельку сарказма.

— М-м… — неопределенно протянула Марта, подняв на него свои удивительные глаза. — А… Да, выходные прошли отлично.

Джош поднес к губам стакан и еле удержался, чтобы не вцепиться в край зубами.

— Что-нибудь особенное? — выдавил из себя он.

— Приехал Тони, и мы вместе с друзьями отправились покататься на лыжах в Белые горы, — сообщила Марта.

— И хорошо покатались? — снова спросил Джош, с усилием придавая своему голосу безразличие.

— Да, отлично. Такой роскошный снег! — ответила Марта.

— Эшфорд, я полагаю, хороший лыжник?