Марта села за стол напротив него. Глаза их встретились… Такого она не испытывала никогда! Словно невидимые часы пробили полночь и начали отсчет нового дня ее жизни. В голове у Марты звенели сотни колоколов. А в сердце… сердце, казалось, готово было разорваться от счастья. Не испытанный прежде восторг охватил Марту; ей казалось, что душа ее поднялась над грешной землей и летит все выше и выше.

Когда Марта заметила, что Джош не может ходить без трости, это ее только… заинтриговало. Еще одна интригующая деталь из жизни удивительного человека…

— Марта! — ворвался в ее воспоминания мягкий оклик. — Да?

Джош подошел к гардеробу и достал оттуда махровый халат терракотового цвета.

— Прими горячую ванну, затем надень это, — приказал он. — Я включу электронагреватель и задерну занавески. Затем ложись в постель и поспи несколько часов. А если хочешь, спи хоть всю ночь.

— Но…

— У меня в офисе важная встреча, которую уже поздно отменять. Долго не задержусь. Автоответчик включен, так что к телефону можешь не подходить. Просто спи. Когда я вернусь, сяду за работу в кабинете, — продолжал он. — Если тебе что-нибудь понадобится, не стесняйся обратиться ко мне. Я займусь несколькими статьями, до которых все не доходили руки.

— Джош…

Он продолжал, как будто не слыша ее:

— Когда проснешься, я закажу пиццу. — Джош протянул ей халат. — Хорошо?

— Хорошо, — покорно согласилась она. Джош пошел к дверям, но остановился в нерешительности.

— Марта, еще одно…

— Да?

— Жаль, что здесь нет Дженнифер, ведь все происшедшее могут неправильно истолковать…

— Что ты имеешь в виду? — Джош тяжело оперся на трость.

— Я имею в виду, что твоему жениху это может показаться странным — резко ответил он. — Так что, полагаю, никому, кроме тебя и меня, об этом знать не стоит.

Марта слабо улыбнулась:

— Ты заботишься о моей репутации, Джош?

— Я подумал о Тони Эшфорде, — ответил Джош. — Если бы я был помолвлен и узнал, что моя невеста отсыпалась после трудного перелета в квартире у другого мужчины, я был бы, мягко говоря, расстроен.

И снова Марта едва удержалась, чтобы не открыть Джошу истину. Но сейчас не время для откровений. Если Джош поймет, что она не связана с другим мужчиной, он, чего доброго, просто посадит ее в такси и отправит в отель!

— Иди спать, — посоветовал Джош. Марте казалось, что лед между ними почти сломан. Может быть, еще одно усилие… Но она была слишком измучена. Ей хотелось одного — остаться одной и провалиться в сон. Поэтому она только пробормотала слова благодарности.

Марта исполнила все предписания Джоша. Она приняла ванну, завернулась в терракотовый халат и уткнулась лицом в подушку, еще хранящую слабый запах Джоша. Не будь Марта так измучена, этот запах, пожалуй, вызвал бы в ней желание.

Но сейчас она просто уснула.

Кровать Джоша располагалась так, что человеку, лежащему на ней, открывался вид на Гудзон во всем его великолепии. Марта потянулась, открыла глаза и увидела сверкающий ночными огнями небоскреб на том берегу.

Несколько минут Марта лежала неподвижно: ее захлестнула теплая волна воспоминаний. Последний раз она видела эту роскошную панораму, покоясь в объятиях Джоша. Оба они заснули, когда закат заливал Гудзон золотистым светом. Проснулись через несколько часов в полночной тьме, потянулись друг к другу и снова занялись любовью…

Воспоминания наполнили Марту нестерпимой тоской по Джошу. Она привыкла к тому, что его нет рядом, и не сразу сообразила, что Джош сейчас в соседней комнате.

Впрочем, может быть, он решил не возвращаться домой, пока она здесь, и остался в редакции.

Марта встала и подошла к окну. Тоска ее не утихала. Над Гудзоном висела ущербная луна: звезды, как многие сотни лет, загадочно мерцали на черном бархате небосклона. Огни небесные и земные одинаково отражались в темной воде. Гармония царит в мире: почему же Марте так сложно жить?

— Марта!

Марте показалось, что какой-то призрак, возникший из тьмы, произнес ее имя.

Она напряглась, сделала шаг назад — и столкнулась с Джошем.

Пол в спальне Джоша покрывал толстый пушистый ковер. Марта хорошо помнила, как ласкал его ворс босые ноги, когда после страстных объятий она вставала и подходила к окну — любоваться Гудзоном ей никогда не надоедало. Сейчас Марта заметила, что мягкое покрытие к тому же поглощает звук. Джош подкрался к ней неслышно… хотя, конечно, слово «подкрадываться» к нему никак не подходило.

Марта пошатнулась и ощутила, как поддержала ее сильная рука Джоша. Ей показалось, что что-то рушится внутри, как будто она — ледник и прикосновение Джоша разбудило спящую в дальних ущельях лавину. Обжигающий жар охватил Марту.

Она, считающая слезы недостойной слабостью, зарыдала во второй раз за день. Жалобные всхлипывания сотрясали ее плечи, и Джош крепче сжал Марту в объятиях, пытаясь повернуть лицом к себе. Она противилась, но рука его становилась все настойчивей. С гневом и отчаянием Марта повернула к нему лицо, мертвенно-бледное в призрачном лунном свете, и услышала его шумный вздох:

— Господи Боже! — пробормотал он недоверчиво. — Ты опять плачешь!

Марта зажмурилась, но предательские слезы текли из-под сомкнутых век. Джош тихо выругался… затем обнял ее, и Марта, потерянная и отчаявшаяся, прижалась мокрой щекой к его плечу, позволив теплу его тела согреть себя.

— Посмотри на меня, — послышался настойчивый голос Джоша.

Марта с трудом открыла глаза — и поняла, что этого делать не стоило. Лунный свет подчеркнул четкие правильные черты Джоша и заставил серые глаза заблистать серебром. И каждая черточка на его лице была для нее такой милой и родной! Медленно, словно во сне, Марта подняла голову и нашла его губы своими. Это было так естественно — раствориться в его прикосновениях, в его поцелуях…

Джош оторвался от ее губ и пробормотал ругательство, которого Марта прежде от него не слышала.

Он отдернул руки, словно обжегшись, затем наклонился к кровати и поднял оставленную там трость.

— Я зашел только узнать, как ты себя чувствуешь, — сухо сказал он.

— Я… я знаю, — дрожащим голосом ответила Марта.

Да, это она знала. Джош не замышлял ничего дурного. Он не собирался заниматься с ней любовью, не собирался даже целоваться. В этом Марта могла бы поклясться на Библии. Она слишком хорошо его знала.

— Ты проспала несколько часов, — заметил он немного мягче.

Марта провела рукой по растрепавшимся волосам — жест, бессознательно выдавший ее нервозность.

— Наверно, я устала сильнее, чем думала, — признала она.

— Мне кажется, что ты совершенно измучена, — коротко ответил Джош. Поколебавшись, он добавил: — Послушай…

— Что?

Марта не знала, что он хотел сказать, но догадалась, что в конце концов он произнес совершенно не то, что собирался:

— Мне кажется, нам обоим нужно поесть. Я закажу пиццу. А ты пока отдохни, договорились?

Марта молча кивнула и отвернулась к окну. Джош ясно дал ей понять, что не хочет видеть ее до ужина. И Марта понимала, почему. Во время еды и руки, и рты у них будут заняты. Может быть, за ужином они немного расслабятся. Смогут поддерживать дружескую беседу, хотя едва ли она продлится долго.

Марта с досадой сжала кулаки и почувствовала, как что-то укололо ладонь. Опустив глаза на кольцо с бриллиантом, она мысленно повторила ругательство, несколько минут назад произнесенное Джошем.

Надо поговорить с Тони. Объяснить, что свадьбы не будет. Что она умирает от тоски по Джошу… что, едва оказавшись наедине, оба они вспыхивают, словно сухие дрова в камине… Продолжать эту комедию с помолвкой нечестно по отношению к Тони, а еще больше — к самой себе. Она должна ему все объяснить. И не важно, что скажут люди. Сплетни затихают также быстро, как и рождаются.

Марта понимала, что формальный разрыв помолвки едва ли что-нибудь изменит в их отношениях с Джошем. Она может быть свободна, как ветер — и все равно Джош приложит все усилия, чтобы не допустить ее в свою жизнь. Не он по крайней мере должен знать, что она не связана ни с каким другим мужчиной.