— Но кольцо на пальце как раз и означает, что мы помолвлены.

— Нет, и ты это прекрасно знаешь.

— Для нас — может быть, — уступил Тони. — Но для окружающих-то это так и есть. Марта…

Музыка резко оборвалась, и Тони умолк. Марта остановилась. У нее болела голова и ломило все тело. Два дня в раю куда-то улетучились, не оставив по себе ни малейшего следа.

— Это не так, — прошептала она. Музыка заиграла снова.

— Может быть, сядем? — спросил Тони. Она покачала головой.

— Нет. Я не смогу сейчас смотреть в лицо Фармингтонам.

Оркестр заиграл медленный танец. Тони уверенно повел Марту по залу. Он был одним из лучших танцоров, каких ей доводилось встречать, и отличным партнером для нее. Но сегодня Марта спотыкалась на ровном месте. Ей приходилось смотреть под ноги, чтобы не упасть.

— Марта, я не хотел тебя расстраивать, — тихо, но настойчиво прошептал Тони. — Очевидно, я тебя не так понял…

«Да, пожалуй, — с тоской подумала Марта. — Ты понимал лишь то, что хотел понять, слышал только то, что хотел слышать. И тебя нельзя винить: я понимаю твои чувства».

Точно так же вела себя сама Марта два года назад. Джош ясно давал ей понять, что их отношения не продлятся долго. Однако Марта на все закрывала глаза. Он честно предупреждал ее, но она не слушала.

И вдруг Марта поняла, что не может поступить с Тони так же, как Джош — с ней. Не может просто вышвырнуть его из своей жизни. Но с другой стороны, не может и выйти за него замуж. И заводить с ним тяжелый разговор в Нью-Хэмпшире нельзя. Во-первых, уже нет времени. Во-вторых, совсем не та обстановка. Гай и Шеила, не подозревая истины, превратили выходные в какой-то Валентинов день! И Марта видела, как надеется Тони, что она поддастся общему романтическому настроению. Может быть, это и глупо, но что делать — влюбленные часто грешат этим.

Музыка снова замолкла, и Тони проводил Марту к столику.

Прошел вечер, за ним ночь. Утром за завтраком Марта узнала, что Фармингтоны собираются в Нью-Йорк вместе с Тони и Мартой, чтобы провести там пару дней перед возвращением в Вашингтон. Марта надеялась, что поговорит с Тони по дороге: теперь же это оказалось невозможно. В пути она была сама не своя от досады и тревоги.

Мало того, Тони пригласил всех четверых поужинать вместе в своем любимом французском ресторане где-то на Восточных Пятидесятых. Шейла и Гай охотно приняли приглашение, а Марта могла только надеяться, что ее неудовольствие незаметно со стороны.

Тони отвез ее в отель и хотел подняться с ней наверх, но Марта отказалась, сославшись на головную боль. Никогда прежде Марта не страдала головными болями, и неудивительно, что Тони покосился на нее скептически. Однако голова и в самом деле раскалывалась. Марта задернула шторы и бросилась на кровать.

Оставшись одна в темноте, Марта напомнила себе, что приехала в Нью-Йорк по делам.

— Прежде чем переселяться в Лондон, ей нужно закончить работу в Америке. По крайней мере… это главная причина. Теперь же Лондон, где жил Тони, казался ей таким же опасным местом, как и Нью-Йорк — город Джоша.

Однако вне зависимости от того, где она собирается жить, работа есть работа. Два года назад разрыв с Джошем помешал Марте воплотить в жизнь одну идею — вот этим она и займется сейчас.

На десять утра завтрашнего дня у нее назначена встреча с доктором Джеральдом Баскином, хирургом-ортопедом. Этот врач стал знаменит еще два года назад, и с тех пор, как она слышала, его профессиональное мастерство только возросло. Люди, неспособные из-за увечий пройти два шага, благодаря его хирургическому таланту начинали ходить без костылей.

При одной мысли о том, чтоб завтра с утра ей предстоит идти на деловую встречу, Марте стало нехорошо. Но и переносить разговор с доктором Баскином она не собиралась.

В темноте Марте было легче думать о том, в чем она не могла признаться себе при ярком свете. Едва услышав о Джеральде Баскине, она преисполнилась отчаянной надеждой. Может быть, думала она, есть хоть шанс… хоть сотая доля шанса, что этот чудо-доктор поможет Джошу.

Если Джош начнет ходить без трости, если хромота его исчезнет, изменятся ли от этого их отношения? Сможет ли Марта перекинуть мост через разделяющую их пропасть?

Джош не пожалел сил, убеждая ее, что его стремление избегать серьезных отношений никак не связано с увечьем, однако Марта не верила ему. И потом, она прекрасно понимала, что значит для Джоша вновь обрести свободу движений… кататься на лыжах, танцевать, наслаждаться спортом так же, как наслаждается им сама Марта.

Разумеется, Марта не станет начинать с разговора о Джоше. Первоочередная ее задача — на высоком профессиональном уровне выполнить свою работу. А надо сказать, что обычно Марта работала очень скрупулезно.

В каком-то смысле Марта возвращалась к незаконченной работе, что было для нее нехарактерно. Два года назад, после разрыва с Джошем, она поняла, что не сможет заниматься этой темой, и вычеркнула ее из своих планов, заплатив неустойку журналисту, подрядившемуся написать сопроводительный текст.

Может быть, Джош согласится сделать материал вместе с ней? — спросила себя Марта. Но, вспомнив, как он отреагировал на предложение сделать статью о жизни инвалидов, посоветовала себе выбросить эту мысль из головы.

Марта попросила гостиничную службу, чтобы ее разбудили в восемь, заказала на завтрак кофе и бутерброды и заснула. Во сне она видела Джоша: он несся на лыжах с альпийских склонов, покорял Эверест, совершал еще тысячу немыслимых подвигов, а она следила за ним издали, и сердце ее переполнялось радостью и гордостью.

Уже утром, отхлебывая горячий кофе, Марта сообразила, что не сможет проводить Тони на самолет.

А она-то надеялась поговорить с ним в аэропорту перед отлетом!

Чувствуя досаду и стыд, Марта позвонила в отель, где остановился Тони. Ее немного удивило, что Тони заказал себе комнату в другом отеле. Она опасалась, что он захочет большей близости.

Тони никогда не стремился на нее давить, поэтому он и снял номер в другом отеле. Тогда почему же вчера во время танца он с необычной твердостью настаивал на том, что они еще помолвлены.

«Я была с ним честной, — подумала Марта, и от этой мысли ей стало немного легче. — Тони еще в Лондоне знал — по крайней мере должен был понять, — что я ношу его кольцо только для приличия».

Однако Марта понимала, что это не совсем честно. Тони ясно дал понять, что надеется на примирение. Положим, он не говорил об этом прямо, однако Марта понимала: он надеялся, что когда она поближе приглядится к Джошу, то поймет, что у нее с Джошем нет будущего. И вернется к Тони…

Так легко отказаться от борьбы…

Телефон в номере Тони не отвечал. Марта выпила кофе, съела половину бутерброда и набрала номер еще раз. Снова длинные гудки. Марта не знала, когда Тони улетает, не помнила даже названия авиалинии. Одевшись, она позвонила еще раз — снова тот же результат. Чертыхнувшись, Марта вышла из номера и отправилась на встречу с доктором Джеральдом Баскином.

В следующие два часа Марта, увлеченная беседой с гениальным врачом, забыла обо всем на свете.

Джеральд Баскин действительно был гениален, в самом прямом смысле слова. Это признавали его коллеги — и друзья, и многочисленные завистники. Однако при этом доктор — невысокий, плотный, курчавый, с веснушками и широкой улыбкой — сохранял удивительно мальчишеский вид. Марта проговорила с ним всего десять минут, а казалось, знала его уже много лет.

Первое интервью состоялось в кабинете доктора. Джеральд Баскин сам увлекался фотографией и снимал своих пациентов: его снимки, хотя, на взгляд Марты, и безнадежно любительские, красноречиво рассказывали о творимых доктором чудесах.

— Однако есть и другая сторона медали, — говорил он, прихлебывая кофе. — Я — не чудотворец и отнюдь не всегда добиваюсь успеха. Видите ли, Марта… Многое зависит от времени. Чем раньше я начинаю работу, тем больше шансов на успех. Чем позже… сами понимаете. Иногда мне везет, и я оказываюсь в состоянии уничтожить или хотя бы немного смягчить последствия старой травмы. Но чаще все мои усилия тщетны. — Доктор Баскин грустно улыбнулся. — Порой я жалею о том, что чудес не бывает, — признался он.