– Совершенно верно, сэр, – согласился Экдол.

Выйдя из машины, полицейский полез в багажник. Достав аварийный фонарь, он, посвистывая, направился в тоннель.

Продолжая делать вид, что разговаривает по телефону, Экдол обошел будки. Через мгновение из ворот выехал "Форд", остановившийся рядом с ним. Перед тем как сесть в машину, Экдол нажал на клавиатуре телефона кнопку с "решеткой".

"Форд" рванул с места. Из горловины тоннеля вдогонку ему устремился огненно-желтый шар, извергающий во все стороны дым, битый камень и куски металла. Машины, не успевшие отъехать далеко, мгновенно вспыхнули. Одна легковушка, потеряв управление, сбила полицейского с аварийным фонарем и врезалась в грузовик, остановившийся у контрольной будки. Обе машины взорвались, пламя тотчас же перекинулось на будку. Несколько машин были раздавлены упавшими обломками, а в глубине тоннеля гремели новые приглушенные взрывы: в горящих машинах детонировали бензобаки. Через считанные секунды все место страшной катастрофы затянули густые клубы белого дыма.

Так продолжалось несколько минут, после чего тишину разорвал низкий стон гнущихся стальных опор и треск лопающегося бетона. Через мгновение скоростное шоссе содрогнулось на протяжении четверти мили вместе со стоящими вдоль зданиями: обрушился свод тоннеля. С жутким ревом обезумевший поток устремился в пролом. Под огромным давлением воды обвалились стены тоннеля, и обломки вместе с растерзанными машинами вышвырнуло из горловины. Шипение гаснущего пламени потонуло в грохоте реки, которая выплеснулась из берегов вдоль шоссе, валя фонарные столбы и смывая немногие уцелевшие машины. Из горловины тоннеля повалил пар, который поднимался к небу, смешиваясь с более темным дымом.

Не успела вода успокоиться, как вдалеке послышался вой сирен. Через несколько минут над шоссе уже носились полицейские вертолеты, снимая на видеокамеры машины, отъезжающие от места катастрофы.

Но Экдола это нисколько не беспокоило. Меньше чем через полчаса он уже будет в конспиративном доме. "Форд" разберут в гараже на отдельные детали, а он сам сожжет фальшивую бороду, усы, солнцезащитные очки и бейсболку, которые были на нем.

Пока что его работа завершена. Арнольду Бельнику и его наемникам из "бригады рогаликов" будет щедро заплачено за участие, после чего настанет очередь других солдат из ячейки "Грозная" продолжить то, что начал Экдол.

Хотя сам он был обречен, ему оказали высокую честь, позволив отдать свою жизнь во имя возрождения Советского Союза.

Воскресенье, 21.05, Вашингтон

Майк Роджерс любил "Хартум".

Конечно, этот фильм не был таким мягким и теплым, как какая-нибудь Элизабет, Линда, Кейт или Рути, зато ему не нужно было выходить на улицу среди ночи, чтобы взять его себе домой. Лазерный диск с фильмом был всегда под рукой, в домашней видеотеке, вместе с другими любимыми фильмами: "Эль-Сид", "Лоуренс Аравийский", "Человек, который собирался стать королем" и абсолютно всем творчеством актера Джона Уэйна, создававшего на экране образы мужественных и сильных покорителей Дикого Запада. Больше того, Роджерсу не нужно было напрягаться и вести любезные разговоры. Достаточно было лишь вставить диск в проигрыватель, усесться поудобнее и получать наслаждение.

Роджерс весь день мечтал о том, чтобы посмотреть "Хартум", поэтому у него не было сомнений, что между ним и его любимым фильмом обязательно возникнет какое-нибудь препятствие.

Воскресное утро он начал ежедневной пятимильной пробежкой. Затем сварил кофе – черный, без сахара, – сел за стол, раскрыл переносной компьютер и быстро ознакомился с планом дел на следующую неделю, составленную Полем Худом, – теперь заниматься этим предстояло ему. Были намечены встречи с главами других разведывательных ведомств Соединенных Штатов, посвященные проблемам более эффективного обмена информацией, предварительное заседание бюджетной комиссии, обед с главой Французской национальной жандармерии Бенжамином. Лишь от одной мысли о том, сколько ему придется говорить, у Роджерса пересохло в горле. Однако были запланированы и серьезные испытания. Ему предстоит засесть вместе с Бобом Гербертом и Мэттом Столлом, компьютерным гением, за разработку программы для нового спутника ПЭП (постановки электронных помех). Этот спутник был опробован в небе над Японией; выяснилось, что он способен мешать работе даже таких небольших электронных устройств, как настольный компьютер. Кроме того, поступят оперативные данные от людей на местах, работающих на Ближнем Востоке, в Южной Америке и в других регионах. Также будут готовы донесения американских агентов, внедренных в российскую армию. Роджерс с нетерпением ждал подробный отчет о поставках в войска бензина, дизельного топлива и машинных масел; его очень интересовало и то, как новый российский президент собирается восполнять нехватку личного состава в строевых и тыловых частях.

Но больше всего Роджерсу не терпелось собрать ведущих специалистов Опцентра на первое заседание, посвященное созданию регионального отделения. После корейского кризиса он укрепился в мысли о необходимости иметь специальные мобильные подразделения, которые можно оперативно переправить в любую точку земного шара. Если это предложение получит поддержку, создание одного или нескольких региональных отделений превратит СМП в еще более действенную силу.

После обеда Роджерс отправился на полигон на базе Эндрюс. Бывали дни, когда он выпускал целый магазин патронов 45-го калибра из древней "масленки", пистолета-пулемета "М-3" времен Второй мировой войны, но все пули ложились вокруг "яблочка", упрямо не желая попадать в центр. С другой стороны, бывали дни, когда он мог пользоваться кольтом 22-го калибра вместо зубочистки. Сегодня как раз был один из этих хороших дней. Проведя на стрельбище два часа и поразив своим мастерством военных летчиков, Роджерс навестил мать, которая жила в доме престарелых Ван-Гельдера. Сознание так и не вернулось к ней после инсульта, перенесенного два года назад, но Роджерс, как обычно, почитал матери стихи ее любимого поэта Уолта Уитмена, затем просто молча посидел рядом с кроватью, держа ее за руку. После этого он поужинал со старинным другом, с которым вместе воевал во Вьетнаме. Эндрю Портеру принадлежала сеть развлекательных заведений на Восточном побережье, и никто не мог рассмешить Роджерса так, как это получалось у него.

Когда они уже пили кофе, собираясь затем сразиться в шахматы, у Роджерса загудел пейджер. Сообщение было от помощника директора Управления национальной безопасности Тоби Грумет. Роджерс тотчас же перезвонил ей с сотового телефона.

Тоби сообщила ему о взрыве в Нью-Йорке и о чрезвычайном совещании в Овальном кабинете, которое созвал президент. Извинившись перед Портером, Роджерс немедленно поехал в Белый дом.

Мчась по шоссе, Роджерс в мыслях постоянно возвращался к английскому генералу Чарльзу Гордону, по прозвищу Китаец. Попытка Гордона защитить совершенно не подготовленный к обороне Хартум от орд Мухаммеда Махди явилась одновременно одной из самых доблестных и одной из самых безумных военных операций в мировой истории. Гордон заплатил за свой героизм собственной жизнью. Грудь ему пронзил меч, и его отрубленную голову, насаженную на пику, торжественно пронесли по захваченному Хартуму. Но Роджерс не сомневался, что сам Гордон мечтал именно о такой смерти. Английский полководец променял свою жизнь за возможность сказать мятежнику: "Нет. Этот город без боя вам не достанется".

Сейчас Роджерс испытывал то же самое. Никто не посмеет совершить с его страной ничего подобного. Дерзнувшему дадут бой.

По дороге в Белый дом Роджерс слушал выпуски новостей по радио и разговаривал по сотовому телефону. Он был рад возможности чем-то занять себя: это не давало ему зацикливаться мыслями на ужасе. Свыше двухсот погибших. Тоннель под Ист-Ривер больше не существует, а движение по шоссе имени Рузвельта на восточном берегу Манхэттена будет перекрыто на несколько дней, в течение которых предстоит провести оценку повреждений технических сооружений. Особый режим введен во всех местах повышенной опасности: на мостах, железных дорогах, в аэропортах, в метро, а это означает, что в ближайший понедельник деловая жизнь в экономическом центре мира полностью замрет.