– Наша политика…

– Политика? То, что написано Крисом и Хаффом и выполняется Джорджем Робсоном, этим королем льстецов? Мы с вами оба знаем, что политика и практика – это две разные вещи. Только если Хафф изменил своим принципам за последние десять лет, в чем я серьезно сомневаюсь. Его девизом всегда было: «Продукция любой ценой». Ничто не должно остановить производство. Доказательством тому служат вчерашние похороны Дэнни. Печи не были погашены даже из-за траура. – Сэйри замолчала, переводя дух. – А теперь, пожалуйста, дайте мне каску.

Воинственное выражение ее лица подсказало Беку, что отговорить дочь Хаффа не удастся. Чем больше он старался разубедить ее, тем сильнее Сэйри подозревала, что им есть что скрывать. Хафф так и предполагал. Приходится надеяться только на то, что если Бек пойдет навстречу ее желанию, то она удовлетворит свое любопытство и отправится восвояси, не успев причинить никакого реального вреда.

И все-таки он попытался в последний раз. Указывая на дверь, через которую они вошли, он спросил:

– Вы видели этих людей, Сэйри? Вы вгляделись в их лица? Почти у всех есть шрамы. Станки оставляют порезы, ожоги, синяки, шишки.

– Я не собираюсь подходить настолько близко к движущимся частям механизмов.

– Неважно, насколько вы осторожны, всегда существует вероятность увечий.

– Об этом я и говорю.

Признавая свое поражение, Бек снял две каски с полки и бросил одну Сэйри.

– Не забудьте защитные очки, – он передал ей пару. – С обувью ничего не поделаешь. Едва ли у этих туфель стальная подметка.

Сэйри надела очки, затем водрузила на голову каску.

– Неправильно. – Прежде чем Сэйри успела его остановить, Бек снял с нее каску, собрал волосы в пучок на макушке и водрузил каску на место. Выбившиеся пряди он аккуратно заправил под нее. И он не стал торопиться. Он делал все медленно и основательно, встав совсем близко к ней.

– Не стоит беспокоиться, – попыталась остановить его Сэйри. – Думаю, все в порядке.

– Никаких локонов, Сэйри. Мне будет чертовски неприятно, если они загорятся от случайной искры или попадут в машину, а та вырвет их с корнями. И потом, незачем отвлекать рабочих.

Молодая женщина высоко подняла голову. Бек посмотрел ей в глаза сквозь стекла очков.

– За все время, что я здесь работаю, я не видел в цехе ни одной женщины. И уж точно туда не заходили дамы, похожие на вас. Литейщики будут разглядывать вашу грудь и вашу задницу. Этому я помешать не смогу. Но мне не хочется, чтобы какой-нибудь парень получил увечье только из-за того, что посмотрит на ваши волосы и представит их на своей груди. – Он выдержал ее взгляд, потом тоже надел очки и каску. – Идем.

Мерчент открыл вдерь, ведущую в ад.

Это было первое впечатление Сэйри. Невыносимый жар ударил ее, словно гигантская рука уперлась ей в грудь, не пуская дальше порога.

Бек уже спустился на несколько ступеней вниз по металлической лестнице, ведущей в цех. Чувствуя, что Сэйри колеблется, он оглянулся.

– Передумали? – крикнул он, перекрывая грохот.

Она покачала головой и жестом дала понять, чтобы он продолжал спускаться. Мерчент повел ее вниз. Ступени были такими горячими, что Сэйри показалось, что кожа на обуви начинает растекаться.

Это было царство шума, темноты и жары. Размеры цеха поразили ее. Пространство казалось бесконечным. Сэйри не видела, где он заканчивается. Темнота без конца, изредка прорезаемая искрами и ручьями жидкого огня. Раскаленный добела расплавленный металл плыл в огромных ковшах по монорельсу под потолком. Металл клацал о металл, плыла лента конвейера, гремели, ревели, звенели станки.

Грохот не прекращался ни на минуту. Темнота окружала. От раскаленного воздуха невозможно было укрыться. После первого же вдоха он становился частью твоего организма.

В этом подземном царстве работали Вулканы с мокрыми от пота лицами под защитными очками. На Сэйри и Бека они смотрели со смесью почтения и тревоги. Они все время находились в движении, некоторые работали на нескольких станках сразу. Никто не сидел. Приходилось все время следить за искрами, каплями раскаленного металла, за тем, что могло упасть или попасться под ноги. От этого зависела жизнь и конечности.

– Вам незачем это делать, Сэйри, – Бек говорил прямо ей в ухо. – Вы не должны ничего никому доказывать.

«Черта с два, не должна», – подумала она и посмотрела на ряд освещенных окон высоко над ними. Как она и ожидала, там стоял Хафф, владыка этого ада. Он широко расставил ноги и покуривал сигарету, светившуюся красным огоньком.

Отворачиваясь, чтобы не видеть вызова в его глазах, Сэйри попросила Бека показать ей цех.

Они двинулись дальше, и Мерчент принялся объяснять:

– Мы производим железистый сплав. Большей частью он состоит из железа плюс добавки углерода и кремния.

Сэйри кивнула, но даже не попыталась ответить.

– Наше предприятие собирает металлолом. Нам его тоннами привозят из нескольких штатов по железной дороге.

Сэйри понимала, что отвратительная гора лома позади литейного цеха была необходимым злом.

– Металлический лом, – продолжал Бек, – плавится в печах, называемых вагранками. Расплавленный металл выливается либо в литейно-прокатную машину, где для формовки используется центробежная сила, либо в песчаные формы.

Сэйри смотрела, как расплавленный металл заливается в одну из форм. Она почти физически ощущала ту опасность, которой подвергались рабочие, находившиеся в непосредственной близости от жидкого огня и раскаленных, быстро движущихся деталей.

– Что у него на руках? – спросила она, кивком указывая на рабочего.

Бек замялся, потом ответил:

– Изоляционная лента, чтобы металл не обжигал руки.

– А почему не давать им перчатки потолще?

– Они дороже, – резко сказал Бек и обвел Сэйри вокруг лужицы расплавленного металла, пузырившейся на полу. Она подняла голову и увидела, что капли падают сверху из ковша. Рабочий, наблюдавший за ковшами, стоял на платформе без всякого ограждения.

Бек продолжал объяснять процесс производства.

– Как только металл застыл в песчаных формах, он проходит через так называемые трясучки. Вибрирующий конвейер в буквальном смысле стряхивает песок.

Он кивком указал на выход. Придерживая для Сэйри дверь, он подвел итог сказанному, как для ученика четвертого класса, пришедшего на экскурсию:

– Как только снимаются опоки, отливки проходят очистку и контроль. Мы делаем анализ, позволяющий проверить качество и химический состав. Брак отправляется на переработку обратно в печь. То, что прибывает на наш завод в виде металлического лома, выходит отсюда в виде труб различного назначения. Есть вопросы?

Сэйри сняла каску и очки, отрицательно покачала головой.

Бек подвел ее к лифту и нажал кнопку вызова.

В кабине они оба не сводили глаз с панели. Наконец Сэйри сказала:

– Один из станков…

– Да?

– На нем белый крест.

Бек продолжал смотреть на панель с номерами этажей над дверями лифта и так долго не отвечал, что она решила, что он проигнорировал ее вопрос. Наконец он бесцветным голосом произнес:

– Там умер человек.

Ей хотелось расспросить подробнее, но двери лифта разъехались, и они оказались лицом к лицу с Крисом. Он обезоруживающе улыбался.

– Здравствуй, Сэйри. Непривычно видеть тебя в таком наряде, – он кивком указал на то, что она купила утром в магазинчике на площади. – Не скажу, что твой новый стиль мне нравится. Как прошла экскурсия?

– Она была информативной.

– Я рад, что тебе понравилось.

– Я не говорила, что мне понравилось.

Зазвонил сотовый телефон Бека.

– Прошу прощения. – Он отошел в сторону, чтобы ответить.

Сэйри обратилась к Крису:

– Я не увидела ничего, что опровергло бы обвинения в ваш адрес в нарушении техники безопасности и экологических норм. Чем там пахнет?

– Это песок, Сэйри, – с подчеркнутым терпением ответил Крис. – В нем есть химические добавки. Под действием высокой температуры они издают запах, иногда не слишком приятный.