— К чему? — спрашивает Джек. — К восстанию?

— Да, — отвечаю я.

— И когда случится это восстание? И как?

— Я еще не придумала.

— Думай быстрее.

— Рабам надо держаться гордо, — говорю я. — Тонтонам в глаза глядеть. Вести себя послушно, делать, что велят, не давать повода для наказаний. Но глядеть в глаза. Всем, и мужчинам, и женщинам. Чтобы силу свою почувствовать и тонтонам показать, что насилия не боятся.

— Красивые слова говоришь, — вздыхает Джек. — Ладно, я передам.

— Ох, мне пора, — говорит Кэсси. — Пока Хантер не проспался. — Она смотрит на меня и улыбается. — Мы сегодня важное дело совершили. Я даже представить не могла, как это важно. Брэм бы оценил. Ему бы понравилось.

У меня ком в горле стоит. Я такой доброты от Кэсси не ожидала. Сама бы я так, наверное, не смогла. Она пожимает мне руку, обнимает меня:

— Спасибо тебе, — говорит она и вскакивает на лошадь.

— Спокойной ночи, Саба, — кивает мне Джек. — Я дам тебе знать, как дело пойдет.

Будто со случайным знакомым прощается. Будто мой поцелуй ему ни о чем не говорит. Будто я только что не призналась ему в своем желании быть с ним. Его лицо невозмутимо. Нет, Джек не такой. У нас с ним все иначе. Прикладываю пальцы к губам, ищу нужные слова. Быстрее, быстрее, найди верное слово. Только осторожно, Кэсси может услышать.

— Молодец, — говорит Джек. — Сегодня ночью у нас все получилось.

Ох, Джек, скажи что-нибудь другое. Нет, не выйдет. Кэсси рядом, она про нас не знает и знать не должна. Ну посмотри на меня так, как ты умеешь, Джек! Хоть один разочек!

— Не уходи, — шепчу я.

Он вскакивает на Келла. Лошади несутся по полю. Я стою во дворе и гляжу им вслед. Кэсси возвращается к своему нелюбимому Хантеру. Брэм — ее тайна, ей душу греет. Джек от меня уезжает, хотя не должен. Может, я все выдумала? Может, зря размечталась? Может, показалось? Может, у него просто настроение дурное…

А потом я вспоминаю, с каким выражением лица Джек слушал слова молодого тонтона. У всех есть незаживающие раны. Шрамы в душе. Вот и Джек помнит о дочери, не забывает ее. Душа у него до сих пор болит. А сегодняшняя ночь ее еще больше разбередила. Не все же ему обо мне думать. Я — не самое главное в его жизни.

А еще он ни в коем случае не должен узнать про меня и Демало. Этого никак не объяснить, какую бы ложь я ни выдумала Джек никогда не поймет. Такого не прощают.

Возвращаюсь домой. Засыпаю на ходу, с ног валюсь от усталости. Вспоминаю, что мы не договорились о месте следующей встречи. А нам с Джеком надо к Эдемову дому съездить, все про него разведать.

Останавливаю Гермеса. Свистом подзываю Нерона, роюсь в кожаном кошеле на поясе. Достаю оттуда кусочек вишневой коры. Рисую человечка в квадрате, сверху — луна. Встретимся сегодня у Эдемова дома. Посредине рисую стрелу, мол, будь готов к драке.

Нерон садится мне на плечо. Беру ворона, обматываю кору вокруг лапки, закрепляю.

— Найди Джека! — говорю я и подбрасываю Нерона в воздух.

Он каркает и летит на север, к Джеку.

Джек мне и вправду очень нужен для этой вылазки. Но еще мне хочется… Эх, снова я только о себе думаю… Мне хочется как-то все исправить. Может, в этот раз получится.

А еще мне нужно повидаться с Ауриэль. С Ауриэль Тай и с ее друзьями из лагеря у Змеиной реки. Нам нужно расшатать все разломы. И чем быстрее, тем лучше.

Кровавая луна уже близко.

На заре я въезжаю в ворота Звездной дорожки. Слим сидит на складном стуле у входа, сторожит. Стула почти не видно под складками широкого синего платья. Слим с трудом встает — а стул в толстый зад впился, не выпускает. Лу говорит, что однажды стул внутри Слима исчезнет и доставать его оттуда будет некому.

— Ну что за мерзкая вещь, — вздыхает Слим. — На глазах ужимается. Кому расскажешь, не поверят. Эх, видно, Бобби Френч мне снова дрянцо продал. Недаром, как мы руки жали, он все время пукал. От беспокойства. А я и не задумался, с чего бы это. Ну, как ваша мирная вылазка прошла?

Он ковыляет ко мне, берет Гермеса за уздечку. Я спрыгиваю на землю, спотыкаюсь. Ноги не держат. Похоже, я слишком устала.

Слим поддерживает меня под руку.

— Куда миз Марси подевалась?

— Помогает паре Управителей ухаживать за малышкой.

Слим расплывается в улыбке, приобнимает за плечи.

— А ты об этом мимоходом упоминаешь? Значит, детей крадешь? Молодец! — Он радостно хохочет.

— Ну, чья находка, тот и хозяин, — говорю я. — Негоже детишками разбрасываться.

— Ох, какая ты стала рассудительная! — смеется он. — Кстати, заячья лапка-то помогла. Я уж ее тер да гладил, удачу вам звал. Обязательно мне все-все расскажешь, от самого начала до самого конца. Только потом, не сейчас. Иди-ка лучше отсыпаться, ты свой сон заслужила. — Он отвешивает мне поклон, затейливо машет рукой. — Ваша милость, не откажите в любезности, позвольте мне, ничтожному созданию, позаботиться о вашем скакуне. Можно я всем расскажу, что вылазка прошла успешно?

— Как проснутся, так и расскажешь. Ты их сейчас не буди, — прошу я. — А вот с Эш мне прямо сейчас надо поговорить. Передай ей, что я у пруда ее жду. — Собираюсь уходить, но спохватываюсь. — Кстати, что тут происходит?

— Ну, если вкратце, то Крид хочет, чтобы я ему склад оружия показал в Насс-Кампе. Военную базу Разрушителей. Интересуется, какие у нас запасы. От Крида неприятностей не оберешься. Лучше пошли его чем-нибудь опасным заняться.

— Ага, я что-нибудь придумаю, — киваю я.

— Молодец, Ангел, вы сегодня хорошо поработали. Давай докажи, что я был не прав. Кто знает, может, мне понравится.

Мы улыбаемся друг другу. Я снова спотыкаюсь о камень.

— Эй, под ноги смотри, — предупреждает Слим, отдает мне честь и уводит Гермеса.

Я забираю из сарайчика свой лук и ухожу к пруду.

Выпускаю стрелы одну за другой не задумываясь. Только тетива звенит. Вжик-вжик-вжик. Стрелы втыкаются в мишень. Я устала. В яблочко не попадаю, все больше промазываю. Руки дрожат.

Лу установил здоровенную мишень из дерна для Эмми. Спрятал ее в орешнике, чтобы никому на глаза не попадалась. Но все захотели в стрельбе упражняться, чтобы форму сохранять. Эмми все время подсказывали, как лучше целиться, как правильно лук держать, как тетиву натягивать. Она не выдержала, сбежала, теперь стреляет по червивой падалице под яблоней. Там ее никто не беспокоит.

Как приятно чувствовать в руках оружие! Гладкий лук из белого дуба льнет ко мне, становится частью тела. Его подарил мне мертвый старик, шаман Намид. Звездный танцор. Воин. Дедушка Ауриэль, который обитает в моих снах.

Выпускаю стрелу за стрелой. Они втыкаются все ближе и ближе к центру мишени. Вспоминаю свое умение. Становлюсь одним с мишенью. Вкладываю в нее руки, глаза, тело, ум. Всю себя. И вот уже я раз за разом попадаю в яблочко.

Вокруг меня все исчезает, остается только центр мишени. Все просто и легко. Никто не ссорится, не спорит, не выменивает баш на баш. В Джеке холода не осталось. Пропали ложь и обман, что меня предают.

За спиной кто-то хлопает в ладоши. Я резко оборачиваюсь, стрела улетает вдаль.

Эш стоит позади, по колено в утреннем тумане. Хлопает мне, подбадривает. На губах и в глазах улыбка играет. Эш высокая, крепкая. Надежная. Знакомая. Внезапно на меня наваливается усталость. Руки безвольно опускают лук. Эш бросается ко мне, крепко обнимает. Держит, не выпускает. Я на нее опираюсь. Горло сжимается. К глазам подступают слезы. Эш отходит на шаг, оглядывает меня с ног до головы.

— Ангел вернулась с победой, — говорит она. — Вот какие слова меня сегодня разбудили. Ну, я тобой горжусь. И Мейв бы тоже гордилась. Знаешь, она мне велела тебя держаться. Мол, запомни мои слова, Эш, Саба проложит новый путь, за ней надо следовать. Права была Мейв.

Эш неловко утирает мне слезы.

— У нас все получилось, — киваю я. — По-моему, наш план сработает. Только трудно было, ох как трудно. Драться гораздо легче. А я и не знала.