Многочисленный флот был надежно защищен от нападения как мусульман, так и пиратов различных национальностей, базировавшихся на островах Эгейского моря. Оставался, правда, еще один серьезный фактор риска — превратности погоды. И при описании перехода Ричарда на Кипр этому фактору — не вполне обоснованно — придавалось большое значение. Благодаря Амбруазу и Itinerarium, вторившим ему, в нашем распоряжении подробное описание перехода из Сицилии на Кипр, изобилующее сведениями о всех штилях и штормах, что позволяет сделать определенные выводы. Рассмотрим все этапы этого путешествия по порядку.
После мертвого штиля, который продолжался с самого начала путешествия, 12 апреля, в Страстную пятницу, в открытом море флот попадает в свирепый шторм. Ричард выводит свой корабль вперед в надежде, что большая восковая свеча, зажженная в фонаре на верхушке мачты, послужит остальным кораблям маяком в течение ночи. Тревогу короля о своем флоте Амбруаз сравнил с заботой наседки о своих цыплятах в минуту опасности. Но, когда 17 апреля по вновь спокойному морю они подошли к Криту, Ричард не досчитался 25 кораблей, среди которых был и «bus», в котором находились его сестра и невеста. В течение ночи Ричард высадился на северном побережье острова. На утро погода была прекрасной, и флот устремился на полной скорости дальше, к Родосу, куда пришел 22 апреля. Там Ричард сделал остановку на десять дней. Пока его спутники любовались античными памятниками, король, несмотря на свое недомогание, навел справки о кипрском «тиране», которого обвиняли в том, что он имел обыкновение причинять неприятности крестоносцам. Не исключено, что в это время Ричард посылал галеры на поиск пропавших судов, но из этого, по-видимому, ничего не вышло, что, впрочем, и неудивительно, так как шторм разметал флот еще между Критом и Сицилией, даже ближе к последней. Поэтому едва ли можно было рассчитывать на то, что отбившиеся корабли могли обнаружиться у северной оконечности Родоса.
1 мая флот продолжил свой путь вдоль побережья Малой Азии, и от моряков возвращавшегося из Акки торгового корабля Ричард узнал последние новости из Палестины. Они были вполне утешительными: Филипп успешно высадился и занимался сооружением осадных машин. Это позволило Ричарду осуществить «другой проект», который, как утверждают Амбруаз и Itinerarium, у него уже к тому времени созрел. В Анатолийском заливе он снова попадает в шторм, но морякам на этот раз удалось не сбиться с курса. Резко повернув на юг, они взяли курс на Лимасол. Для промежуточной остановки с целью пополнения запасов, подошла бы, конечно, и Киренея, находившаяся на северном побережье Кипра, которую, по словам Дицето, охотно посещали крестоносцы, но прибрежные горы отделяли ее от остальной части острова, что делало ее малопригодной для высадки, очевидно, с уже намеченной целью. Кроме того, при отплытии из Мессины Лимасол, по-видимому, был уже определен как место встречи, так как именно сюда приплыли впоследствии отбившиеся корабли. Так что, когда Ричард появился здесь 6 мая, он увидел на рейде покачивающийся на якоре корабль с Иоанной и Беренгарией и узнал, что произошло. 24 апреля сопровождавшие их суда опрокинулись недалеко от Кипра, но большинству потерпевших кораблекрушение удалось благополучно добраться до берега, где, однако, их взяли в плен греки. Но прежде чем перейти к описанию дальнейших событий, сделаем небольшое отступление.
Уже из самого описания этого путешествия в нашем основном источнике следует, что Ричард прибыл на Кипр совсем не случайно, вовсе не из-за бедствия на море, хотя все единогласно указывают именно эту причину. И неудивительно, поскольку сам Ричард подтверждает это в письме от 6 августа 1191 года: «Deinde cum iter peregrinationis nostrae prosequeremur, in Cyprum divertimus, ubi naufiagii nostri subterfugium sperabamus»[68]. Итак, он зашел на Кипр ненадолго в надежде обнаружить там потерпевших кораблекрушение, и здесь уже двенадцать дней в чрезвычайно напряженной обстановке ждал прибытия Ричарда «bus» с Иоанной и Беренгарией, хотя он был совершенно невредим и мог бы продолжать свой путь в Акку. Непосредственная опасность, грозившая со стороны местного деспота, должна была заставить капитана, презрев все опасности, плыть дальше не дожидаясь остальных, так что, должно быть, имелось недвусмысленное распоряжение короля, заставлявшее терпеливо ожидать в опасной бухте Лимасола, Не следует также забывать, что на Кипре представлялась последняя возможность для бракосочетания, в противном случае Ричарду пришлось бы начинать крестовый поход не боевыми действиями, а провокационной по отношению к Филиппу свадьбой. И она, наконец, состоялась в Лимасоле 12 мая.
Накануне прибыли знатные гости. Приезд из Акки свергнутого иерусалимского короля Гвидо можно истолковать как спонтанную реакцию на местные события, государь же Киликии и правитель Антиохии, надо полагать, в то время также находились в лагере под Аккой. Капитаны отбившихся кораблей, вероятно, также знали, где искать своего короля, — и столь страстно ожидаемая Ричардом часть флота прибыла в день его свадьбы.
В исторической литературе завоевание Кипра рассматривается в основном как случайность, происшедшая, как полагают, благодаря неизбывному авантюризму Ричарда. Но обратившись к источникам, мы обнаружим определенные подробности, которые явно противоречат утверждению о том, что Ричард хотел отомстить грекам за их враждебное отношение к его людям, потерпевшим кораблекрушение. Согласно источникам, он принял это решение, когда взял курс на Родос, до которого доплыл 22 апреля, в то время как кораблекрушение у берегов Кипра произошло 24 апреля. И только Говден в своей Chronica, дополняющей Gesta, обращает внимание на «недостающее звено» между описанием несправедливости, которую пришлось претерпеть на Кипре пострадавшим от кораблекрушения, и тем, что Ричард взял курс на Лимасол, думая о предстоящем реванше; и он добавляет затем, что тот узнал о кораблекрушении от посланных им галер, но это противоречит другим сведениям, которыми мы располагаем.
Для подобного решения Ричарду вовсе не требовалось никакого особо жестокого обращения с его спутниками. В сообщениях авторов всех национальностей есть подтверждения враждебного отношения Исаака Кипрского к пилигримам и вообще к военным действиям латинян на сирийском побережье.
Хотя союз с Салах ад-Дином, о котором так часто упоминается, является преувеличением, что следует из письма начальника канцелярии Салах ад-Дина кади[69] адь-Фадила, где говорится, что Исаак только после прибытия Ричарда стал искать этого союза, тем не менее кади подтверждает справедливость общей оценки роли Исаака в начале третьего крестового похода — властелин Кипра характеризуется им как верный друг султана, которому необходимо помочь. Стратегически важное расположение острова в тылу наступавшей армии предопределяло его роль в качестве удобного опорного пункта флота и базы снабжения. Державшая осаду Акки армия совсем недавно пережила голодную зиму, тогда как на богатом Кипре продовольствия было в избытке. И нежелание сотрудничать рассматривалось как недопустимая блажь, впрочем, при столкновении великих всегда страдали маленькие независимые государства. Где же еще, как не в предотвращении возможных проблем, должен был проявиться полководческий гений Ричарда, в котором никто не сомневался? На этот раз речь шла, в первую очередь, не о деньгах, как это было в Мессине, а о покорении страны.
Для общественного мнения захват Кипра был, наверное, полной неожиданностью, но ведь, как правило, успех многих замыслов именно этим и определяется. Кроме того, если бы Ричард заявил Филиппу о необходимости такой операции, это было бы равносильно поощрению своего недруга к предъявлению очередного требования о разделе военной добычи. Однако отсюда не следует, что Филипп ничего не подозревал или не намекал о дележе. Выбор Кипра местом свадьбы не мог быть главной причиной встречи всего флота в Лимасоле. Согласно дипломатическим традициям того времени о мирном визите следовало извещать через посланников. Гости обычно предупреждали о своем прибытии, без предупреждения являлись только завоеватели. Мнимая любезность Ричарда, — когда за его спиной уже стояла армия — не могла обмануть Исаака. Он привел в боевую готовность свое войско и приготовился к встрече. Королевские послы получают презрительный отказ, высадка запрещается. В ответ Ричард отдает приказ атаковать: «Armez vos!»[70].
