Договор от 6 декабря 1183 года, который упоминается в Gesta Говдена, находит любопытное толкование в хронике Ригора. Там мы читаем: «В этом договоре записано, что тот из сыновей английского короля, который возьмет ее (Алису) в супруги, должен после смерти этого короля унаследовать английский престол». Французский летописец при этом добавляет, что кандидатом на оба эти звания по праву считается Ричард, как отныне старший из сыновей. Однако здесь желаемое для французского двора явно выдается за действительное, поскольку совершенно непонятно, как право на английский престол могло быть связано с сестрой французского короля, которая к этому праву не имела ни малейшего отношения. Ведь в лучшем случае, как это подтвердил сам Генрих II, она имела право претендовать на небольшой клочок земли — нормандский Вексен. Но имел ли Вексен какую либо ценность и вообще можно ли было его представить в иных руках, чем у герцога Нормандского? А Нормандия с Англией уже были неразрывно связаны в единое целое, и их разделение в следующем поколении представляло бы вопиющее нарушение действующего в то время права наследования. Таким образом, предположение о том, что обладание нормандским Вексеном дает право на английский престол, было, мягко говоря, необоснованным. Франция, однако, сделала все от нее зависящее, чтобы эта формула стала более привлекательной: только тот, кто женат на Алисе, может, следовательно, стать королем Англии. Это вопрос теории права, который всегда противопоставлялся вопросу практического государственного управления: кто будет английским королем, будет также герцогом Нормандским и, если его зовут Ричардом, будет также владеть нормандским Вексеном. Алиса могла видеть, с чем она остается. Первая точка зрения была французской, другая, несомненно, принадлежала Ричарду.
Текст договора прекрасно отражает ситуацию, в которой оказалась Алиса после смерти Генриха Младшего, и две взаимоисключающие перспективы ее будущего. Согласно английской точке зрения Алиса могла стать супругой герцога Аквитанского. При этом ей не грозило понижение в ранге даже в том случае, если бы этим герцогом оказался кто-то другой, а не Ричард. Французская точка зрения была диаметрально противоположной: как невеста Ричарда Алиса имела право на повышение ранга наравне со своим суженым. Ее должны были рассматривать как невесту наследника престола. Интересы Франции, однако, совершенно не пострадали, если бы в качестве последнего выступил кто-либо иной, а не Ричард. Таким образом, с французской точки зрения и по чисто логическим соображениям, наследником престола спокойно мог быть Иоанн, в то время как Генрих II отводил ему определенную роль в решении аквитанской проблемы. Как предполагалось решить эту теперь уже чисто техническую проблему — выделение нормандского Вексена в качестве приданого герцогу Аквитанскому, — мы увидим позднее.
Оставшиеся шесть лет до смерти Генриха протекли в невидимом силовом противостоянии этих двух точек зрения. Сферы интересов обоих государств были четко обозначены: анжуйцы стояли за сильного Ричарда, получающего неделимое наследство. Интересы Франции требовали: минимум — деления и раздробления государства-соперника, максимум — прихода слабого Иоанна на английский престол. Однако оба короля поступают вопреки своим очевидным актуальным политическим интересам: Генрих подает Филиппу в этом пример договором 1183 года. Филипп следует этому примеру, заключая в конце концов союз с Ричардом. Были ли эти действия вызваны необходимостью? «Перекособоченные» отношения между двумя королями и победа Ричарда в противостоянии 1189 года — при поддержке Филиппа он получает в полном объеме свое наследство — подводят нас к тому, чтобы не рассматривать их роли в конфликте как слишком наивно-дипломатические. Необходимо признать, что данные противоречия, приведшие их, в конечном счете, к военной конфронтации, могли быть решены путем переговоров.
Вернемся к договору и его последствиям. Непосредственным его итогом было то, что Генрих, наконец, четко определил, кто из его сыновей женится на Алисе и получит Вексен. Им должен был стать Иоанн. Затем в течение 1184 года, когда братья скрестили мечи в развязанной Генрихом II малой войне за Аквитанию, тот потребовал от Ричарда уступить Аквитанию Иоанну и предложил ему новую невесту, на этот раз дочь Фридриха Барбароссы. Этим самым он хотел реализовать давний замысел брачного союза между его династией и императорской семьей. Еще в 1165 году рассматривалась возможность брака между старшим сыном Штауфена Фридрихом и дочерью Генриха Элеонорой, ставшей впоследствии супругой Альфонса VII Кастильского, однако этот брак тогда так и не состоялся. Отличавшийся слабым здоровьем Фридрих скончался в пятилетнем возрасте. Еще при его жизни младший брат Фридриха, впоследствии Генрих VI, был коронован на германский престол, вследствие чего данный брачный проект утратил свою привлекательность. Вполне очевидно, что новым брачным соглашением Генрих провоцировал Францию, поскольку вместо простого решения брачного вопроса он хотел навязать ей запутанное, с участием Иоанна. Укрепляя свои города по Эпу, и в первую очередь Жизор, он недвусмысленно давал понять, что ожидает нападения французов на Вексен. О свадьбе с германской принцессой, обеспечивающей союз с императором, была достигнута договоренность с Генрихом в конце лета 1184 года во время паломничества в Кентерберийский монастырь архиепископа Кельна и Филиппа Фландрского. В конце сентября 1184 года в Вероне состоялась встреча английского посланника с Барбароссой, на которой соглашение было ратифицировано с германской стороны. В знак германско-анжуйского взаимопонимания Генрих соглашался на возвращение в наступающем году в империю Генриха Льва.
Однако еще до конца года дочь императора умерла, и все вернулось на круги своя.
То, что для политики осталось эпизодом, тем не менее, имеет огромное значение для оценки способностей Генриха II находить рациональный выход из сложных ситуаций — пусть даже последующая интерпретация выглядит единственно разумной. Породнившись с императором и имея за спиной поддержку империи и дружественных ей Фландрии и Кельна, Генрих мог навязать Филиппу свое толкование договора от 6 декабря 1183 года. Как бы лично он ни был озлоблен против Ричарда, Генрих не упускал из виду политическую выгоду и династические нужды. Да и новое обручение нельзя рассматривать как недоброжелательный акт по отношению к Ричарду, поскольку, прежде всего, это была бы определенно более выгодная партия, и совершенно очевидно, что зятя Барбароссы никогда бы не лишили наследства. Он стал бы королем Англии, и в силу этого герцогом Нормандским, и де-факто за ним бы остался Вексен. Алиса при этом досталась бы Иоанну, от которого в данном случае потребовалось бы завладеть Аквитанией, что, однако, без поддержки отца было немыслимо. Проблема Алиса-Вексен еще долгое время не находила бы своего решения. Разумеется, Иоанн должен был прежде доказать Франции свою приемлемость в качестве супруга Алисы. И все же был бы сделан решительный шаг на пути к устранению проблемы. Важнейшим результатом стало бы сведение замужества Алисы к такой проблеме, которая никоим образом не была бы связана с наследованием английского престола.
Раньше считалось, что той обрученной, скончавшейся 8 октября 1184 года в возрасте пяти лет, была Агнесса, которая в «Марбахских Анналах» и Хронике собора святого Петра в Эрфурте упоминается в связи с последовавшей вскоре смертью императрицы Беатрисы, но позже возникла новая версия, которая — на основании линии потомства императрицы — вводит в литературу другую дочь Барбароссы. На момент брачного соглашения она должна была быть подходящего для Ричарда возраста: 16 — 17 лет. Даже если бы более ранние исследователи и проигнорировали тот факт, что в названных источниках упоминается об обручении Агнессы с венгерским королем, все равно, представляется маловероятным, что эта дочь, умирающая по стечению обстоятельств почти одновременно с той Агнессой, ни с кем не обручена, несмотря на существенную разницу в возрасте со своей сестрой, что, разумеется, можно отчасти отнести на счет неосведомленности источников. Заключенное брачное соглашение, конечно, не является в прямом смысле обручением, и ничто не свидетельствует против того, что до его заключения было расторгнуто обручение с венгерским королем. Ввиду краткосрочности данного брачного соглашения с Англией, не столь уж удивительно, что германские источники о нем не знают. Во всяком случае, аргумент в пользу того, что эта открытая анонимная дочь императора по своему возрасту гораздо больше подходила Ричарду, чем пятилетняя, несостоятелен.
