Веселье шло знакомым ходом, Привычной свадебной гульбой, — Гармонь и песни до захода, Да угощенье – на убой. Три дня гуляли, пили вволю Здесь, на окраине села. Никто не помнил, чтоб дотоле Такая свадьба тут была. Затея удалась Федоту, Немало вызвала похвал, А если недоволен кто-то — Сам, верно,… свадьбу затевал. Глава V. Рождение сына Бежали дни вперёд гурьбою Своим намеченным путём, А время шло, не зная сбоя, Как след роняя день за днём. Почти три года миновало И детский крик ворвался в дом. Федот обрадован немало, Частенько думая о том. Сказать по правде – срок немалый, Когда об этом речь идёт: И раздражался он бывало, И опечален был Федот. Умами шутки полетели, — Что мол, не всякий де кузнец, Когда приходится на деле, На сеновале молодец. Был зол Федот. Брала досада. Известно, что на всяк роток, Пусть даже это очень надо, Ты не накинешь свой платок. Вот, наконец, пришла удача — Родился сын под Новый Год. Умолкли бабы, не судачат И замолчал тотчас народ. Морозы жгли калёной стужей, Сквозь дрёму щурился рассвет И обрывался ночью вьюжной Коротких дней недолгий свет. Ночною бездною сменяя Свет невесомых зимних дней, Мерцали сполохи Сияний Гирляндой ёлочных огней — За тонкой дымкой кроясь где-то, Где ветер Солнца нёс и нёс Туман расплавленной кометы Под мишурою дальних звёзд. Суровы Севера красоты. Они поклонников не ждут. И то сказать – они Федоту Порядком уж обрыдли тут. И впрямь ли был он глух душою Иль холода не по нутру, Но с неохотою большою Он просыпался поутру, Когда в трескучие морозы Холодный солнечный желток Едва алел бутоном розы И расцветал зарёй восток; Когда под небом тёмно-синим Снег голубеет, как неон, Искрит алмазом хрупкий иней, Свет обрывает зимний сон; Когда прозрачно розовели Берёзы шалями снегов, Морозный пар в низинах стелит… Всё – мало трогало его. Характер теша свой строптивый, Однажды в шутку так скажи: «Я не люблю вещей красивых, Коль то – не мне принадлежит». Имел одну мечту он тайно, — Она манила, как агат: «Пускай не скоро, не случайно, Но буду крепко я богат!» Федот и раньше браконьерил, Скрываясь тропами в глуши. Капканы ставил, бил он зверя И сёмгу крупную глушил. Теперь совсем уже без счёта Федот тайгу дербанить стал. Неволей сделалась охота, Но рос заветный капитал. Всем промышлял, как росомаха, Поживу чувствуя, Федот И, верно, там не даст уж маху, Где был весом его доход. Не по себе Марьяне было От этих мужниных забот. Порою сердце глухо ныло, Как будто что произойдёт. Спроси – так просто не ответить, Что вдруг за тайная печаль? Какую весть принёс ей ветер, Покинув Будущего даль? Глава VI. Сказы знахарки Варвары
Давным-давно, когда-то в детстве, Любила Марья с детворой Ходить к старушке по соседству Вечерней сумрачной порой. За окнами – метель и стужа, А в доме печь гудит трубой. Здесь, у огня, садились дружно, Вмиг приутихшею гурьбой.  Вот поведёт рассказ старушка, Умы ребячьи бередя, И побегут стеной избушки Разводы жёлтого огня. Здесь Коми древние сказанья Летели полночью в тиши И слушали, тая дыханье, Тот сказ о прошлом малыши: О временах, что шли доселе, Когда нет неба и земли И лишь болот бездонных мели Ковром бескрайним пролегли. О богах, Омоле и Ене, Создавших твердь и небосвод, О ком молвою поколений Преданья ветхие несёт. Ещё о Войпеле узнали, О Боге северных ветров, Чьи слуги земли укрывали От непосильных холодов. Витают старые поверья, Горячий воздух клонит в сон. Сквозь дрёму чудится за дверью, Что там таится кто-то!… Он!!! Быть может домовой Олыся Сердито ждёт уход гостей И в темноте сеней таится Среди развешанных сетей? А может банный дух, Пывсяна, Зашёл погрется на часок — В сенях всё бродит, словно пьяный, Под скрип рассохшихся досок? Вон кто-то в окна, незнакомый, Несёт снега наперебой! Быть может это Вёрса с Йомой, Сам Леший с Бабою-Ягой?! К кому-то добр и ласков Вёрса: Кто чист душой – тому везло, А кто хитро в доверье втёрся, Тому и прибыль шла во зло. Был скуповат тайги хранитель, Ворчлив и злобен до поры И не всегда, впустив в обитель, Он отдавал свои дары. Но коли взял он на примету, Что кто-то с мерой не в ладу, — Захлопнет быстро дверцу эту, А будут злить – так жди беду. Федот смеялся всем опаскам: «Не позабудь-ка только, мать, Те замечательные сказки Егорке на ночь рассказать.» Он лобик целовал ребячий И прижимал к себе слегка, И становилась даже мягче Его шершавая рука. |
