Глава II. Неприветливый сосед Федот не жаловал соседей. Не скажет лишнего словца — Не зная отчества, от Феди Сам не узнал бы про отца. Стал шоферить на старой АМО*: Шофёра труд всегда в чести, Да был завистлив и упрям он — Не становись тут на пути! И коли что ему по нраву, То можно здесь не размышлять: Считал, что лучшее – по праву Ему придётся лишь под стать. Здесь, так сказать, тяжёлый случай, Но если что «попало в глаз», — Федот себе достанет лучше Или… сосед своё продаст. Будь он душой чуток пошире — Быть первым парнем на селе. Ведь жить с людьми, с собою в мире, Куда на свете веселей. Тому и Север наш порука И ночь бела, как свет в пути, Чтоб всякий мог войти без стука И каждый мог себя найти. Открыты Севера просторы, Как дверь охотничьей избы. Запас тепла да соль и порох В нужде всегда найдёте вы. На деле он – добрейший малый. Наш Север с виду лишь суров. Недуги тёмных душ усталых Излечит лучше докторов. Случайно оступился, может? Был малодушен и несмел? Тому в беде всегда поможет, Лишь только б сам того хотел. Но тот, кто с сердцем росомахи Себя лишь знает одного — Дела его, скажу, не ахти И вреден Север для него. Был и Федот того ж замеса И под себя лишь вёл расклад. В себе кормил он верно беса — Был лишь своим удачам рад. Шло время, мало что меняя, Как волн пологих череда. Высокий берег омывая, Спешила к западу вода. Со старшею сестрой Печорой Уса, на встречу торопясь, Несла волну кружалью скорой, В разводах красочную вязь…» АМО* – первый советский автомобиль Глава III. Закаты болот Усафар Степан смолкал, шурша кисетом, Я же томить не стану вас И пару слов скажу при этом, Раскрасив сдержанный рассказ. Так – впечатлений малость личных, Заметок в тему на пути, Надеюсь, не совсем излишних, Рискну я вам преподнести: Закаты здесь – особый случай, Уж коли к слову довелось, — Нигде ещё не видел лучше, Где побывать и мне пришлось. А побывал я в разных странах Да и родился не вчера. Встречал рассветы утром рано И провожал я вечера. Но время зря своё не тратя, Разгадку слов ища моих, Послушай, что хочу сказать я, Пожалуй, лучше сам о них: Пора вечерняя… Смеркало… Осело солнце вниз и вот — По небу краски расплескало Сквозь призму сырости болот. Представь, – как бы… сиянье Север В июньском небе высоко Туманом радужным рассеял На лёгких перьях облаков И все иные краски сникли, А в небе тают здесь пока Лишь жёлто-розовые блики В зеленоватых облаках. Густеют сумерки, наверно, И стала явной зелень туч. Герой романа Жюля Верна* Искал такой зелёный луч. Увязло солнце аж по пояс В багряный клюквенный кисель; Едва за лесом чуть укроясь, С утра на небе, как досель. Здесь на десятки километров Туман болотный, словно пар, Сдувают утренние ветры С болот бескрайних – Усафар.** Живи не ведая печали, — Когда б не гнус да комарьё В грибную пору докучали, Здесь летом рай, а не житьё! Под вечер время вдруг такое: Приходит час совсем иной, Что никого не беспокоя, Звон комаров висит стеной. На фоне розовом, закатном, Пока диск солнца не исчез, Свершают танец свой обрядный, Столпившись, тучки вампиресс. В такую пору парни, девки, Ну словом, – собирались все Под вечерок на посиделки На бережок к реке Усе, Где на воде неторопливо Закат качается хмельной И где гармони переливы Плывут, играя тишиной. Так шло нешумное веселье, Порой до утренней росы, Когда туман в низинах стелют Рассвета ранние часы. Роман Жюля Верна* – «Зелёный луч» Усафар** – такое название Усинского болота я случайно обнаружил на одной старой геодезической карте Глава IV. Свадьба Марьяны Был и Федот охотник тоже По зорьку время коротать В кругу девиц, собой пригожих, — Чтоб были те ему под стать. Но лишь одна была особа, Над ним имея сердца власть, Его душевная зазноба — Она Марьяною звалась. Сказать по правде, так Марьяну Прельщал не очень то Федот. Коль весел был – то, верно, спьяну, А чаще – всё наоборот. Рождён Федот не бестолковым, Был крепче стали он зубил — Раз приглядел он Бажукову, То, как участок застолбил. Был наделён медвежьей силой — Бил в драке сходу наповал И так нередко выходило, Что сам на сам троих бивал. Два года знал он лишь заботу — Всех ухажоров гнать гурьбой. Отбил бока им и охоту, Оставив Марью за собой. Проходят годы – ей за двадцать. Марьяна всё ж решила так: «Не в девках мне же оставаться? И парень, видно, не дурак.» Под осень свадьбу сговорили, На бабье лето подгадав. Пекли, солили и варили Под ароматы пряных трав. Так, не скупясь в своих расходах, Чтоб удивить весь здешний мир И тему дать всем местным «одам», Решил Федот устроить пир. Да – он завистлив, но не жаден. И это сказано к тому, Что не останется в накладе, Коль позавидуют ему. Летел напев, дивясь раздолью. В просторах музыку несло. Собралось к званому застолью Едва ль не целое село. Нет, не скажу, что Бабье лето Совсем диковинное здесь И что особая примета, Во всём отличная, в нём есть. Пожалуй – только акварели Тайги осенней на просвет Богаче красками горели, Как яркий в зелени букет. Ещё, быть может, дуновенье Осенних ветров чуть свежей, — Уже намечено вторженье Холодных, затяжных дождей. Но есть и главное отличье, Пора прощанья чем мила, — Южанам было б непривычно Ждать восемь месяцев тепла. Вернулось лето ненадолго, Подзадержавшись до поры, И время здесь проводят с толком — Накрыты празднично столы. Под солнцем, прямо на пригорке, Столы белеют стройно в ряд И угощений сочных горки Гостей забористо бодрят. Снедь из таёжных разносолов: В судках – семужная икра И грузди, прямо из рассола, С лучком и маслом на столах. Вот – после лёгкого просола, Всего лишь в несколько часов, Почти прозрачно-невесомый К столу был хариус готов. Пикантного посола коми Краснеет сёмга… за душок. Гурманам местным – смак, а кроме, Кто не привык, – внушает шок. А мне, скажу, она по вкусу: Ведь без привычки, до поры, Кому – воняет только уксус, Кому-то – лучшие сыры. С картошкой шаньги и с грибами, Брусничный свадебный пирог — Растают мягко под зубами Под славный чаговый чаёк. Графины с клюквенной настойкой Потеют от тепла давно, А для девиц, к питью нестойких, Есть земляничное вино. Уха молочная не стынет На жарких угольках костра. Исчезнет – не было в помине, Вкусна, душиста, чуть остра. Парит лосиное жаркое. Там – глухариный дух котлет. Тянуло запах над рекою, Как паутины лёгкой след. Был день, и впрямь, поярче солнца В сусальном золоте берёз И голубого неба донце Раззолотила Осень—Крёз! |
