— Сейчас у них двухминутный перерыв, — пояснил Пара Граф. — Они досчитают до ста двадцати и вновь приступят к прыжкам. Впрочем, сегодня в виде исключения я продлю перерыв до десяти минут.

И Пара Граф подошел к племянникам.

Но Отсих и Досих смотрели в потолок и продолжали считать.

— Девяносто два! — говорил Отсих.

— Девяносто три, — говорил Досих.

— Девяносто четыре, — говорил Отсих.

— Девяносто пять, — говорил Досих.

— Остановитесь, милые дети, — сказал Пара Граф. — К вам пришли гости.

Но Отсих и Досих продолжали считать, как будто и не слышали голоса своего дяди.

— Не очень-то они дисциплинированные, — хмыкнул Саша.

— Вред и бред! — покосился на него Пара Граф. — Отсих и Досих — самые дисциплинированные дети!

— Тогда почему же они не останавливаются?

— Потому что не имеют моего письменного указания о прекращении счета. Таков порядок.

Он извлек из кармана железную трубку с чернилами, лист бумаги и что-то на нем нацарапал. Потом он расстегнул воротник своей куртки и достал из-за пазухи медную коробку, которая висела у него на шее на цепочке. Ключом он открыл коробку, вынул из нее печать и приложил ее к бумаге. Проделав все это, Пара Граф спрятал печать в коробку, запер ее на ключ, затем спрятал ключ и коробку за пазуху, застегнулся на все пуговицы и протянул бумагу Отсиху и Досиху, которые к этому времени опять прыгали на левой ноге. Прыгая, Отсих и Досих прочитали бумагу и наконец остановились.

— Вот видите, они прекратили прыжки, — с достоинством изрек Пара Граф.

Отсих и Досих расписались на бумаге и вложили ее в большую серую папку.

Отсих остался стоять, а Досих сел на трехногую табуретку и начал считать.

— Зачем он считает? — спросил Саша у Отсиха. — Пускай идет к нам.

— А как мы узнаем, когда кончится перерыв? — ответил Отсих.

— Видите, какие они дисциплинированные! — гордо проскрипел Пара Граф. — Ну, беседуйте, я не буду вас отвлекать.

— У тебя марки есть? — спросил Саша.

— Марки? — удивился Отсих. — А что это?

— Видали! — засмеялся Саша. — Он не знает, что такое марки!

— Брось ты свои марки! — сказал Алеша. — Давайте сыграем в футбол. Будем бить по воротам!

— В какой футбол? — еще больше удивился Отсих. — Мы этого не проходили…

Тут уж засмеялись все.

— Почему вы смеетесь? — недоуменно спросил Отсих.

— Отсихочек и Досихочек знают только то, что им задают, — вмешался Пара Граф. — Марок и футбола в программе нет. А раз их нет, значит, они — вред и бред! Они отвлекают от учебы. Вот так случилось с вами, Саа и Алеа!

— Неправда! — сказал Саша. — Просто мы сами…

— Ах, просто вы сами? — насмешливо перебил Пара Граф. — Может быть, вы сами останетесь на второй год? А?

Саша хотел сказать, что на второй год они никогда не останутся, но тут Отсих подбежал к Досиху и стал считать вместо него, а Досих подошел к ребятам.

— А какие бывают марки? — робко спросил он.

— Разных стран, — сказал Саша.

— Разных стран, — мечтательно повторил Досих.

— Нам пора, — неожиданно заявил Пара Граф. — Через полчаса у детей начнется урок крючкотворства. Я весьма рад, что вы с пользой провели время.

И он направился к выходу.

В это время к Пара Графу приблизился Досих. В руке он держал конверт.

— Позвольте вручить заявление, — сказал он, извлекая из конверта лист бумаги, — о выдаче к обеду в течение следующего месяца клюквенного киселя.

Пара Граф внимательно просмотрел заявление и даже понюхал.

— Подписи, печати…— забормотал он. — Подписи заверяющие… печати удостоверяющие… так… все в порядке… Заявление будет рассмотрено, и вы своевременно получите ответ. Примерно через две недели. Но думаю, что ответ будет отрицательным.

— Отрицательным, — как эхо, повторил Досих.

— Отрицательным? — спросил Отсих и перестал считать. — Но почему?

— Вопросы?! — прошипел Пара Граф и его глазки злобно блеснули. — Впрочем, объясню. Во-первых, Досих, считая вслух, слуал посторонние разговоры. Иначе он не спросил бы о марках. Во-вторых, Отсих прекратил считать и тем самым потерял представление о времени. Понятно? А теперь продолжайте заниматься.

— Я тоже хочу марки, — неожиданно сказал Досих и побледнел от волнения.

— И я, — прошептал Отсих.

На мгновенье Пара Граф онемел.

— Что?! Вы “хотите”?! Без моего указания?! Вот кого я воспитал! Стоило появиться двум второгодникам…

— Мы не второгодники! — воскликнул Саша.

— Молчать!! Стоило появиться двум крайне невоспитанным субъектам, которые буквально не дают сказать слова благовоспитанным людям, как вы сбиваетесь с того благородного пути, на который я вас направил! Запомните: марки собирают бездельники! В футбол играют глупцы и лентяи! Молчать! Не возражать! Понятно?!

— Понятно, — в страхе сказал Отсих.

— А тебе понятно? — Пара Граф засверлил своими глазками Досиха.

Досих молчал.

— Понятно или не понятно?!

Досих втянул голову в плечи и молчал.

— Ах, так! Ты перестал меня понимать! Меня, своего единственного дядю Пара Графа! Сейчас я помогу тебе!

В руках Пара Графа оказалась длинная деревянная линейка, и в то же мгновенье он ударил ею Досиха по голове.

Досих охнул и закрыл голову руками.

— Вы не имеете права драться! — хмуро сказал Алеша.

— Я не намерен драться, мой милый, я намерен бить моего негодного племянника! Двадцать ударов будет подходящей порцией. Один был, осталось девятнадцать.

Пара Граф снова поднял линейку, но тут Саша подпрыгнул и выхватил линейку из его рук. Пара Граф так и застыл с поднятой рукой.

— Ты!.. Ты!.. Меня!.. Пара Графа!!! Меня! Ты!.. Вон отсюда!.. А с вами, дорогие племянники, я побеседую позже! Сейчас же извольте продолжать прыжки!..

Отсих и Досих снова начали прыгать на левой ноге, не отрывая глаз от двери, которая закрылась за Пара Графом, Сашей и Алешей. Потом Досих стал прыгать все медленней и медленней и, наконец, остановился.

— Почему ты остановился? — спросил Отсих, пыхтя от напряжения.

— Потому что не хочу, — заявил Досих.

— Как это “не хочу”? — поразился Отсих.

— Очень просто — не хочу, и все! Да перестань ты прыгать!

— Но еще не наступил перерыв, — возразил Отсих.

— Сейчас я тебе его устрою, — пообещал Досих и подставил Отсиху ножку.

— Ой! — вскрикнул Отсих и упал. — Я сообщу дяде Пара Графу о твоем поведении… Сообщу…

— Сообщай, — бесстрашно сказал Досих. — Я все равно буду собирать марки и играть в этот… в футбол!

— Марки и футбол — вред и бред, — захныкал Отсих.

— Это ты — вред и бред. Только и способен, что хныкать и кланяться. Кланяться и хныкать.

— Ну и ладно, — сказал Отсих, — сам-то еще в футбол играть не научился.

— Научусь! Я буду изо всех сил бить по воротам, и они откроются.

— А чем надо бить? — неуверенно спросил Отсих.

— Наверное, какой-нибудь палкой или молотком. Саа и Алеа нам покажут.

— Саа и Алеа? Так ведь они у нас в плену.

— А почему? — спросил Досих.

— Не знаю, — признался Отсих.

— Они хотели спасти одну букву и сами попали в плен. Но мы им поможем.

— Кто — мы?

— Ты и я.

— Ты ничего не говорил, я ничего не знаю, — сказал Отсих. — И, пожалуйста, не отвлекай и меня от прыжков.

Отсих поджал правую ногу и приготовился прыгать на левой. Но тут Досих сказал:

— Между прочим, сидеть на стуле с тремя ножками неудобно.

С этими словами Досих достал спрятанную четвертую ножку, прикрепил ее к стулу и сел.

— Вот так куда удобнее! — проговорил он.

— Что? — прошептал Отсих и в изумлении опустился на пол.

Когда Саша и Алеша вернулись в комнату Пара Графа, они заметили, что там кто-то есть.

— Привет, приятели! — раздался знакомый голос. — Узнаете?

Это был Кривпоч. Он сидел на полу, а рядом с ним на носилках лежала принцесса Лень.