— Мы болье не будем, — прибавил Алеша.

— Мы тебя спасем, — заключил Ёжик.

— Правда? — буква Ш слабо улыбнулась. — Тогда смотрите. Видите?

— СПЕШИТЕ НА ПОМОЩЬ. Я В ПЛЕНУ У БУКВОЕДОВ.

Саша и Алеша молчали. Они думали о том, что одна буква, всего одна буква вышла из строя — и вот что получилось. Если бы они прочитали письмо там, на реке! Они стали бы действовать совсем по-другому и наверняка бы спасли букву Ш! А теперь…

— Эх, была бы у нас апка-невидимка! — мечтательно сказал Ёжик.

— Да, такая апка нам бы пригодилась, — Саша почесал затылок. — А что же нам теперь делать?

— По-моему, надо поесть и ложиться спать, — сказал Алеша. — А утром подумаем.

И ребята сразу почувствовали, как они устали. Саша закрыл люк ветками, и все вернулись на прежнее место.

Ёжик развязал рюкзак и достал свои запасы: четыре печенья и три баранки. Буква Ш увидела еду, и глаза ее заблестели.

— Можно? — спросила она и взяла баранку.

— Мне что-то есть не хочется, — вдруг сказал Алеша. — Я лягу спать.

Саша удивленно посмотрел на брата.

— Неужели?! Ты же сам говорил…

— Мало ли что я говорил. А теперь расхотелось.

— И мне тоже расхотелось, — проговорил Ёжик.

— Ну, тогда и мне, — сказал Саша. И, обращаясь к букве Ш, прибавил: — Давай, давай, питайся! А мы пока поспим. В случае чего разбуди.

…Саша и Алеша долго не могли уснуть. Они вспомнили слова буквы Ш о том, что отсюда не возвращаются, и им по-настоящему стало страшно. Если бы они прочитали письмо, все было бы иначе! Всего одна буква, одна-единственная буква!

Если бы кто-нибудь заглянул на следующее утро в пещеру, он увидел бы несколько необычную картину: три пленника — Ёжик, Алеша и Саша — делали зарядку.

Дома у мамы и папы Саша и Алеша относились к утренней зарядке без особого интереса. Правда, каждый раз, когда папа заводил о ней речь, Саша и Алеша давали торжественное обещание, что с 1-го числа (марта, апреля, мая, июня и так далее) обязательно начнут ее делать. Последний раз они дали такое обещание в августе.

— Первого сентября мы пойдем в школу, — сказали Саша с Алешей. — И обязательно-обязательно начнем делать утреннюю гимнастику! Мы будем делать ее по радио. Теперь уже точно!..

Каждое утро ровно в 7 часов 20 минут из приемника раздавался голос: “Внимание! Начинаем урок утренней гимнастики!” — и каждое утро в эту самую минуту Саша и Алеша поворачивались на другой бок и еще глубже забирались под одеяла. Можно было подумать, что по радио говорили: “Внимание! Повернитесь на другой бок! Натяните на голову одеяло! Продолжайте спать!”

И поэтому, честно говоря, будь мальчики одни, им бы в голову не пришло заниматься физкультурой в пещере. Но зато Ёжик привык делать зарядку ежедневно. И вот под его руководством Саша и Алеша прыгали, приседали, сгибались и разгибались…

Неожиданно сверху раздался скрипучий голос:

— Доброе утро, дорогие гости!.. Как изволили отдыхать?

Ребята замерли. В неровном свете коптилки виднелась голова Пара Графа. Его вытянутые, как у крота, нос и подбородок казались еще длиннее, чем накануне.

— Издевается! — прошептал Саша.

— Милости просим подняться к нам, — продолжал Пара Граф.

И перед ребятами повис конец веревочной лестницы.

— Не надо, — зашептал Ёжик. — От этого Пара Графа всего можно ждать!

— А что нам его бояться? — ответил Саша. — Зато мы произведем разведку.

— Правильно, — поддержал брата Алеша. — Может, нам дадут поесть?

— Как же, жди, — ответил Саша и ухватился за конец лестницы.

— Я не могу подняться, — простонала буква Ш.

— Оставайся здесь, — сказал Саша. — Мы скоро вернемся.

— Не бросайте меня, — заплакала буква Ш, — я боюсь…

— Не бросим, — сказал Саша. — Честное слово, не бросим! — Он сделал знак Алеше и Ёжику: — Полезли!

— Милости просим, — повторил Пара Граф, когда пленники поднялись по лестнице. — Милости просим. Ну-с, как вам спалось? Вид у вас не блестящий. Впрочем, сами виноваты. Я не злодей. Только завистники считают буквоедов злодеями, а меня отжившим Пара Графом. Но разве я хотел кого-нибудь из вас съесть? Скажи, Ёжик, я тебя ел?

— Н-нет, — неуверенно ответил Ёжик.

— Вот видите! Я хочу сделать из тебя благовоспитанную букву, даже заглавную. Мне так нужны буквы! Но ты намерен отказаться от своего счастья. Почему? Не понимаю.

— Почему? — машинально спросил Ёжик.

— Ага! Тебе тоже непонятно. А ведь стать благовоспитанной буквой весьма несложно. Для этого нужно знать свое дело, и ничего более. Н-и-ч-е-г-о! Все остальное — вред и бред! Буква есть буква, и ничего другого от нее не требуется. Таков порядок.

— А если я люблю петь? — спросил Ёжик.

— Любовь — это слово. В нем имеются следующие буквы: Л, Ю, Б, О, В и Мягкий Знак. И все. Я ничего другого в этом слове не нахожу.

— Неправда! — сказал Саша. — Любовь… это… это…

— Это значит — любовь! — уточнил Алеша.

— Я, например, люблю кататься на велосипеде и играть в хоккей с айбой! — сказал Ёжик.

— А я люблю собирать марки и еще ловить рыбу, и еще…

— “Неправда” — слово из восьми букв, “марки” — из пяти, “рыба” — из четырех. И только. Это говорю я вам, Пара Граф!

— А что такое “Пара Граф”? — спросил Саша. — Всего восемь букв: П, А, Р, А, Г, Р, А, Ф. И только. В запятой и то семь букв! Что, съели!

И тут Пара Граф заморгал своими глазками, потом сердито закашлялся и заскрипел:

— Вред и бред! Вы грубые и невоспитанные личности! Идемте со мной, я вам покажу образцы поведения.

Он подошел к стене, притронулся к ней, и открылась дверь в коридор.

Саша толкнул Алешу в бок.

— Надо запомнить это место, — шепнул он.

Очутившись в коридоре, Пара Граф немедленно закрыл нос и рот шерстяным платком.

— Как здесь свежо! — бормотал он. — Ах, как свежо!.. Этот воздух когда-нибудь меня погубит…

Но вот Пара Граф остановился, опять дотронулся до стены, и в ней открылась узкая дверь.

— Милости просим, — произнес он.

В большом полутемном зале два мальчика сосредоточенно прыгали, уставившись в потолок.

— Вот они, — сказал Пара Граф. — Это мои племянники. Их зовут Отсих и Досих. Смотрите и учитесь.

— А почему они прыгают только на левой ноге? — спросил Ёжик.

— Отсих и Досих — очень дисциплинированные дети. Сегодня они начали изучать прыжки. Пять дней они будут прыгать на левой ноге, потом пять дней — на правой, потом еще пять дней — на двух ногах вместе.

— А почему они молчат?

— Разговоры во время прыжков отвлекают. Во время прыжков они должны думать только о своих ногах. Таков порядок.

И действительно, у Отсиха и Досиха были такие печальные лица, как будто они не прыгали, а ели манную кашу.

— А вообще-то они умеют смеяться? — опять спросил Ёжик.

— А как же! Если они смотрят кинокомедию, то обязательно смеются в течение всего сеанса.

— А если не хочется? — спросил Саша.

— Вред и бред! — строго сказал Пара Граф. — Раз написано, что это комедия, значит, это комедия. Поэтому следует смеяться. И никакие отговорки не помогут. Таков порядок. Но лично я принципиально против смеха. От смеха у меня начинает болеть голова, и мне приходится принимать три таблетки пирамидона. Посему мои племянники смотрят комедии раз в год, и то для общего развития.

В это время Отсих и Досих перестали прыгать, сели на трехногие табуретки и стали считать вслух.