"Его превосходительство Павел Петрович", даже стоя на краю могилы, продолжал топить перспективу флота по улучшению артиллерии и артиллерийской подготовки кораблей. Выдающимся памятником головотяпской "экономии" остается отказ (с подачи В.П. Верховского) от испытаний в 1897 г. фугасного действия снарядов, после чего, впрочем, и МТК новых ходатайств не возбуждал. Достойна умиления трогательная забота "его превосходительства" о сбережении труда конструкторов (чтобы не было "перевычисления и переделки чертежей"), когда он на неоднократные представления МТК отказался от бронирования на новых броненосцах рубок башенных командиров.
Продолжая усердно сберегать казенную копейку (на яхты эта забота не распространялась), "его превосходительство" запретил в учебном отряде стрелять комендорам из башенных орудий калибром 12-дм (РГА ВМФ, ф. 421, оп. 8, д. 112, л. 77). Не нашел нужным в канун войны повысить престиж службы артиллерийских офицеров, учредить настоятельно необходимую должность инспектора стрельбы, снабдить артиллерийский класс и учебный отряд современными пушками и приборами. По его вине было сорвано введение на флоте мощных радиостанций, новейших оптических прицелов и базисных дальномеров (РГА ВМФ, ф. 421, оп. 8, д. 113, л. 1-6, л. 218-220), приборов автоматической стрельбы. Достойным продолжателем дела П.П. Тыртова стал и сменивший его другой "его превосходительство" Ф.К. Авелан. Ведь его отказ от им же решенной в мае отправки по осени в океан "Императора Александра III" был продиктован скорее всего той же заботой о сбережении казенной копейки. Стоит ли затевать всегда огорчительные хлопоты о дополнительных расходах на плавание корабля, когда все само собой произойдет по смете будущего года.
Войны его превосходительство никак не чуял. Сказанное делает понятным, почему и доклад С.О. Макарова от 16 октября 1903 г. не тронул бюрократию. Мельница рутинного делопроизводства равнодушно перемолола и эту инициативу адмирала. Но зато на коне был обуянный полезной распорядительностью, восходящая звезда З.П. Рожественский. Уже успев своим отказом от покупки итальянских крейсеров (вкупе с Управляющим) лишить флот пополнения, уверенной рукой ведя к провалу плавание отряда А. А. Вирениуса в Средиземном море и нимало не озабочиваясь немедленной отправкой в Тихий океан броненосца "Император Александр III", З.П. Рожественский также спешил продолжать подвиги экономии. И случай тому представиться не замедлил. 4 ноября 1903 г., руководя испытаниями "Императора Александра III" и, возможно, не теряя надежды подготовить корабли к уходу в океан, С.О. Макаров телеграфировал в адмиралтейство: "Броненосец "Император Александр III" выходит из дока 6 ноября, конец кампании 9 ноября, прошу разрешения продолжить испытания понедельно". Тогда же послано было от штаба Кронштадтского порта и письменное подтверждение телеграммой.
Это могло означать, что в продолжение одной- двух недель (на большее, видимо, трудно было рассчитывать) адмирал предполагал завершить испытания броненосца и тем подготовить его к уходу в дальнее плавание. Ведь адмирал был не осведомлен о созревшем 8 августа в умах высших сфер решении оставить броненосец зимовать в Кронштадте. Вполне было реально, перейдя в Либаву, докончить там оставшиеся работы (так уже делалось с крейсером "Громовой" в ноябре 1900 г.) и без промедления двинуть корабль на Дальний Восток. Думал ли об этом С.О. Макаров, пытался ли вразумить министерство, ответа на этот вопрос в истории не встречается. Но зато, увы, не оставлял сомнений ход мыслей бюрократии, которая к тому времени почти вплотную приблизилась к своему пределу некомпетентности.
"Упоительный", как выразился бы безвременно покинувший нас историк флота М.М. Дементьев (ок. 1933-ок. 1985), сохранился в бескрайнем собрании РГА ВМФ (ф. 421, on. 1, д. 2747, л. 41) документ. В нем Управляющему Морским министерством 5 ноября 1903 г. докладывалось о результатах исследования поставленного его превосходительством вопроса: "может ли эскадренный броненосец "Император Александр III" по выходе 6 ноября из дока идти на испытания механизмов 7 и 8 ноября с тем, чтобы после этих испытаний 9 ноября кончить кампанию"? На запрос по телефону Главный командир отвечал, что со стороны порта к исполнению этого порядка препятствий нет, что дело за готовностью Балтийского завода к проведению названных испытаний. На соответствующий телефонный запрос начальник завода "передал", что если броненосец по выходе 6 ноября из дока примет в тот же день уголь, а 7-го выйдет на рейд, то 8-го, как об этом сообщено Главному командиру, могут состояться испытания.
Документ венчала восхитительная, с размахом, роскошная подпись ответственного лица: четким, почти каллиграфическим почерком, сочной черной тушью было выведено: "Свиты его ВЕЛИЧЕСТВА (за соблюдением этого чинопочитания ВЕЛИЧЕСТВА – непременно прописными буквами – следили неукоснительно. – Авт.) контр-адмирал Рожественский". Лицом в грязь не ударил и его превосходительство Управляющий, начертавший резолюцию: "Ввиду крайнего недостатка в денежных средствах (вот и объяснение судьбы инициатив С.О. Макарова по артиллерии – Авт.) желательно не увеличивать кампанию "Александра", почему прошу принять все меры, дабы броненосец произвел испытания 8-го ноября, а 9-го окончил кампанию". Под резолюцией, как и было заведено его превосходительством, – случай в истории бюрократии исключительный – стояла подпись второго рода – в виде округленной закорючки на "О" (подпись первого рода с гербом выведенным "Авелан" предназначалась для бумаг, восходящих "вверх"). Видимо, правы были французские офицеры, которые, вспоминая русского адмирала позволяли себе игру слов, из которой следовало, что фамилия "Авелан" имеет французский перевод: "осел". В.А. Белли в своих "Воспоминаниях" (РГА ВМФ, ф. 2224, on. 1, д. 3, л. 47-48) без обиняков называл Ф.К. Авелана как "не меньшее ничтожество, чем его августейший шеф ВКАА". Таким же плюшкинским экономом, а когда велят – и безоглядным разорителем казны, был и достойный сотрудник Управляющего – славный его нач- штаба Зиновий Петрович Рожественский.
Мелкие чиновно-угодливые натуры, они и в деле со сбережением казенной копейки при испытаниях "Александра III" остались верны себе. Какие-то Гришки-Отрепьевы или вернее, Гришки-провокаторы" ("С-Пб. ведомости", 26 апреля 1909 г. № 92), они деятельно готовили поражение всей России, и не было сил, которые могли бы помешать этой их предательской деятельности. В ней они находили поддержку и покровительство со стороны императора. Бедный умом и совестью, он своего управляющего "осла" 6 апреля 1903 г. назначил генерал-адъютантом, в 1905 г., в канун Цусимы, произвел в адмиралы, а в 1907 г., отмечая его "доблестный пример неуклонного исполнения служебного долга", пожаловал кавалером Императорского ордена святого благоверного Великого князя Александра Невского. Пока же, управляемая своими главными механиками – Авеланом и Рожественским, пыхтя и звякая, скрипя и громыхая, канцелярская машина морской бюрократии послушно отрабатывала свои ходы. Никто под шпицем не сомневался в их полезной государственной значимости.
И машина проделала все нужные циклы операций. Исполняя предписания З.П. Рожественского, резолюция Управляющего была телеграфирована Главному командиру, "срочно" (подчеркнуто начштабом) сообщена Техническому комитету, его инспекторам, в частности, "и главное", Балтийскому заводу. Бумагами № 4534, 4536, 4537 от 5 ноября, подписанными "за помощника начальника ГМШ" подполковником В.А. Штенгером (помощник А.А. Вирениус бедствовал в это время на ремонтировавшемся в Специи броненосце "Ослябя"), срочные уведомления о распоряжении Управляющего были направлены начальнику Балтийского завода, ГИКу, в МТК. Главному же виновнику беспокойства С.О. Макарову был послан телефонный запрос: "почему "Александр", выйдя из дока 6-го, не мог бы идти 7-го или не позже 8-го на испытания". Вдогонку уже полетела прямая директива по телеграфу от имени Управляющего: "Императору Александру III" по выходе 6-го из дока тотчас принять уголь, 7-го выйти на рейд, 8-го произвести испытания и 9-го окончить кампанию".
