Толпа, которая забила всю Красную площадь, чтобы послушать, как Пол на всю Ивановскую поет «Back in the USSR», включала экс-президента СССР Михаила Горбачева и пританцовывающего министра обороны Сергея Иванова. Какое-то время казалось, что Путин не снизойдет до посещения этого события, как вдруг ворота Кремля распахнулись, и президент вышел в сопровождении охраны. Сложная проблема противопехотных мин и сующихся не в свое дело жен не могла отпугнуть Путина от концерта живой легенды, идущего в тени кремлевских стен.

Известный психиатр с обширным опытом работы с русскими клиентами сказал об этом так: «Интересно, что Путин еще раз пригласил Маккартни после того, как в первый раз получил от него щелчок. Этот человек, обладающий огромной властью, в общении с поп-звездой вел себя как фанат. Путин назначил ему встречу на государственном уровне, чтобы сказать, что его любимая композиция „Битлз“ – это написанная Маккартни „Yesterday“. Это было ребячеством, которого никто не ожидал от Путина, но это, то и было интересно, поскольку показало его с той стороны, которую обычно он скрывает. Невозможно поверить, что стычка с женой Маккартни имеет какое-то отношение к персональному эго: Путин и не подумал, что оскорблен персонально, – нет, в его лице все его правительство, вся страна [была мишенью], когда эта женщина начала наставлять его в таком простом вопросе, как использование противопехотных мин. Он человек колоссальной гордости, которую он передал миллионам россиян, утратившим надежду в годы правления Ельцина».

Неоспоримым является тот факт, что в личной жизни Путин бывает весьма резок, когда задевают его идеалы. Когда чужак смеет бросать вызов российскому порядку вещей, Путин, кажется, готов подписаться под изречением советского разведчика Геворка Вартаняна – человека, спасшего жизни Сталина, Черчилля и Рузвельта на Тегеранской конференции 1943 года: «Предатель заслуживает пули или петли». На совместной пресс-конференции в Санкт-Петербурге в июле 2006 года в присутствии репортеров он ясно дал понять Джорджу Бушу, что не потерпит нотаций относительно демократии. Хорошо зная, насколько испортились отношения между их двумя странами после того, как Вашингтон начал критиковать его железную хватку на горле российских СМИ и политиков, Путин преподнес ему горькую пилюлю, когда Буш дал понять, что хотел бы видеть в России тот вид демократии, за который Америка сражается в Ираке. Ответ Путина – практически не завуалированный – был таков: «Я буду с вами откровенен: мы, конечно, не хотим такой демократии, как в Ираке. Никто лучше нас не знает, как усилить нашу страну. Но мы точно знаем, что не сможем стать сильнее, если не будем развивать демократические институты. И мы, несомненно, пойдем именно этим путем». Как и бывшая г-жа Маккартни, Буш на собственном опыте убедился, что лучше не пытаться учить Путина.

Прежде чем Путин впервые посетил Лондон в качестве президента, на стол Тони Блэра лег необычный конверт. Конфиденциальное послание, доставленное на Даунинг-стрит, 10, эмиссаром (по словам советника Блэра), предупреждало, что в ходе переговоров не следует ожидать от российского лидера принятия каких-либо решений, и объясняло, почему именно. Послание пришло из Москвы, явно с ведома Путина, и Блэр был не единственным главой государства, получившим такое письмо.

Служащий Блэра говорит, что перед встречей он предложил озадаченному премьер-министру такую оценку способа управления Россией: «Ход вещей в правление Путина не изменился настолько, насколько принято считать. Это все еще очень сложная и запутанная система, подобная Византийской империи, и мы не знаем, у кого в руках настоящая власть. У меня ощущение, что, если вы захотите увидеться с начальником любого департамента и откроете двери в его кабинет, там окажется Путин. Он очень занят уравновешиванием разных центров силы, и в этом отношении он чрезвычайно умен». Медиевист Стивен Рансимен писал об отношениях Европы и Византийской Империи: «С тех пор, как наши крестоносные праотцы впервые увидели Константинополь и встретились, к своему отвращению, с обществом, где каждый умел читать и писать, ел вилкой и предпочитал дипломатию войне, стало модно говорить о византийцах с презрением, использовать их имя как синоним упадка». Россия же разными способами показала, что добровольно сделалась наследницей византийской культуры, восприняла ее теологию, религию и некоторые социальные структуры.

Один из выдающихся русских философов, Константин Леонтьев, был апологетом византизма и защищал близкие культурные связи между Россией и Востоком, чтобы уравновесить «революционные влияния Запада». Он отстаивал культурную и территориальную экспансию России на Восток – в Индию, Тибет и Китай. Российский двуглавый орел, который смотрел на Восток и на Запад, кстати, был унаследован у византийцев.

Лорд Браун, который встречался с президентом везде, от Чекерс, загородной резиденции премьер-министров в 2001-м, занимаемой тогда Тони Блэром, до президентской дачи в 2005 году – «покрытой позолотой, очень русской, с обилием мебели, выглядевшей или являвшейся антикварной», – имеет ясное представление о Путине как о спасителе нации. «Когда встречаешься с ним, интуиция ясно говорит: „Какой сильный человек передо мной“. Я не имею в виду физически, потому что он не выглядит огромным, но одно его присутствие и манера говорить сообщают, что он нисколько не сомневается в себе. Я не устаю спрашивать себя, как далеко он способен зайти в своих методах, чтобы заполучить то, что ему нужно. Если вы сможете определить это, вы определите его характер: как далеко он пойдет? Я полагаю, все же есть определенные границы. И при этом он необыкновенно популярен. С первой моей поездки после того, как он получил власть, я почувствовал, что он национальный герой. За его постоянные усилия в решении проблем народа люди его уважают. Есть поговорка, что если на Сахалине сломается поезд, Путин отправится его чинить».

Люди из офиса Генерального прокурора и Министерства иностранных дел запланировали все с военной точностью. Когда частный самолет ТУ-154 приземлился в 5 утра 25 октября 2003 года, пилот не заметил два минивэна с затемненными стеклами, ожидающих в тени в конце посадочной полосы. В конце концов, это была всего лишь промежуточная посадка для дозаправки, и в этот ранний утренний час в аэропорту города Новосибирска, расположенного в глубине центральной Сибири, было мало народу. Однако не успел пилот остановить двигатели, как автомобили совершили короткий, но быстрый рывок к самолету. Находившиеся на борту узнали о тех, кто прибыл в минивэнах, только в момент взрыва, сорвавшего с петель дверь самолета. Пока дым заполнял салон, более дюжины человек в военной форме ворвались на борт, крича всем, кто там находился: «Руки за голову!» Это были сотрудники ФСБ, прибывшие арестовать Ходорковского. Война против олигархов, которой Путин давно угрожал, началась скоростным рывком.

Когда Ходорковского свели по трапу самолета в наручниках – его собственная охрана беспомощно сдалась ввиду быстроты проведения операции – он потребовал уведомить его о причинах ареста. Его преступление, сказали ему, заключается в том, что он не появился по первому требованию как свидетель в уголовном процессе. Он понял, конечно, что это была уловка, хотя и не мог знать тогда, какое детальное планирование стояло за этой операцией. Несмотря на то, что Путин отрицал свое личное участие, Роман Цепов, бывший глава частной охранной службы, некогда охранявший Собчака и присутствовавший на аресте Ходорковского, сказал: «Это был не Володя, это были мы. Эта работа должна была быть сделана для него» (Цепов в скором времени умер в санкт-петербургской клинике при весьма сомнительных обстоятельствах).

Однако все было не так просто. Хотя люди Цепова и стали исполнителями плана, но – согласно источникам Ходорковского, чья разведка тоже хорошо работала, – зеленый свет на операцию был дан человеком из ближайшего окружения Путина. Им был Игорь Сечин, серый кардинал, некогда занимавший угол в кабинете Путина в Санкт-Петербурге и награжденный за свою лояльность постом главы «Роснефти» – государственной нефтяной компании, которая впоследствии приобрела львиную долю капиталов принадлежавшей Ходорковскому нефтяной компании «ЮКОС».