Одни люди погибают, чтобы другие могли жить. Это грустная правда о цивилизации, которая существует многие века. Но поверьте мне, Владимир Путин – не больше убийца, чем, скажем, Уинстон Черчилль».

Какие бы обвинения не выдвигались в адрес Путина журналистами, сталкивающимися с его резкими комментариями, его нельзя обвинять в преследовании каждого репортера, который переходит ему дорогу. В качестве известного примера можно привести Андрея Колесникова, рьяного журналиста, написавшего две книги об Анатолии Чубайсе в качестве спецкора газеты «Коммерсант», который, тем не менее, является членом «Кремлевского пула».

Зачастую статьи Колесникова находятся на грани сатиры, и он известен тем, что посмеивается над Путиным. Такое посягательство привело бы к автоматическому исключению любого другого члена пула, но не его, одного из фактических авторов, составивших «автобиографию» Путина «От первого лица». Это может показаться простой журналистской шуткой, но когда Путин встретился со своим французским коллегой Жаком Шираком, Колесников написал следующее:

«Когда журналисты выходили из переговорной комнаты, Владимир Путин достал носовой платок, попользовался им, а потом не удержался и… предложил его Шираку. Ширак вежливо отказался, показав, что у него тоже есть носовой платок». Такая дерзость могла бы стоить выговора, по крайней мере, от Дмитрия Пескова, но я точно осведомлен, что когда Колесников приводит подобные детали, – это вызывает в Кремле улыбку.

Однажды Колесников – который писал для газеты с 2000 года, когда ее владельцем был Борис Березовский, – зашел так далеко, что сообщил Путину, что перестал чувствовать себя живущим в свободной стране. Хотя и смягчил замечание, добавив, что не чувствует страха, присутствующего, когда живешь при диктатуре. Путин осмотрительно ответил: «Вы ведь не думаете, что, возможно, этого я и пытаюсь добиться: одно чувство исчезнет, а второе еще не появится?»

Так почему же этого широко читаемого журналиста не постигла та же участь, что и его предшественницу по «Коммерсанту» Елену Трегубову, которая бежала из страны? Редактор Колесникова Андрей Васильев говорит просто: «Путину очень нравится [как пишет Колесников]».

Вот как Колесников пишет о предмете своей «охоты»: «Он [Путин] во всех отношениях очень замкнутый человек. Замкнутый так, как его учили в КГБ и как ему подсказывают природные инстинкты. Не могу сказать, что знаю этого человека. Однажды я услышал замечание одного режиссера-документалиста, снимавшего фильм о Путине. Он сказал: „Когда я вижу Путина, мне кажется, что я знаю, о чем он на самом деле думает. Более того, мне кажется, что он думает о том, что я на самом деле думаю обо всем этом“. Этот человек, режиссер, всерьез живет этой мыслью. Она освещает всю его жизнь. Он включает телевизор, и перед ним разворачивается драма: Путин говорит что-то и, ему кажется, спрашивает его совета. Вот так, после этого можно смело записываться на прием к психиатру. Все, что я знаю о Путине, я рассказываю. Мне нечего скрывать, потому что на самом деле я знаю не так много. Однажды один ультрамодный журнал задал мне вопрос о Путине. Когда я все им рассказал, они побоялись это печатать. Я был очень удивлен. Я пишу о людях, которых вижу каждый день, и не беспокоюсь о возможных проблемах. Если бы я беспокоился, я бы, наверное, не написал ни одной статьи».

«В тот самый день, когда он впервые их надел, он закрыл кисть рукавом рубашки, чтобы никто их не видел, потому что он… как бы, немного смущался. Сейчас ему наплевать», – рассказывает друг Владимира Путина, имея в виду золотые часы своего руководителя Patek Phillipe Perpetual Calendar стоимостью 60 тысяч долларов. В августе 2009 года он подарил эти часы сыну пастуха во время однодневного визита в Туву.

Вместо них он приобрел часы Blancpain, которые стоили около 8 тысяч долларов, но ему пришлось расстаться и с ними во время посещения оружейного завода в Туле. Один из работников предприятия, Виктор Загаевский, которому до этого задали вопрос об экономических трудностях, вдруг выкрикнул в порыве храбрости: «Владимир Владимирович, подарите мне что-нибудь на память!» Путин снял часы Blancpain и вручил ему.

Подобные щедрые жесты могли сделать Путина политическим аналогом Элвиса Пресли, который мог купить дорогую машину и ювелирное изделие для бедного человека, с тоской рассматривающего витрины. Когда главный раввин России Берл Лазар приехал в резиденцию Путина в Ново-Огарево, чтобы рассказать ему о создании фонда строительства Еврейского музея толерантности, человек, который раньше рассказывал анекдоты о евреях, удивил его моментальной реакцией: «Хорошая идея, я перечислю в фонд строительства этого музея свою месячную зарплату». Щедрый жест – месячная зарплата составляла более 8 тысяч фунтов стерлингов. Когда я услышал о двух «уплывших» часах, я снова обратился к нашему с Путиным общему другу, спросив: почему Путин считает уместным покупать такие дорогие часы, в то время как Джордж Буш всегда щеголял в Timex за 50 долларов? «Потому что Владимир Путин – это Владимир Путин, а Джордж Буш – это Джордж Буш. Все просто».

Когда Лорду Брауну задали вопрос, верит ли он, что Путин стал очень богатым человеком, его ответ был дипломатичным, но интересным: «А кто не богат? Уверен, его семья богата. Но как знать. Не думаю, что кому-либо известно, сколько у него денег. Кому это известно?..»

И все же, насколько богат Путин, и откуда это богатство? Человек, который посвятил значительную часть последних лет поиску ответов на эти вопросы, – это Станислав Белковский. Г-н Белковский – русский политолог, вхожий в Кремль и Белый дом. Он считает, что сейчас российский лидер – один из богатейших людей в мире, и его состояние приближается к 40 миллиардам долларов. Надо сказать, мало кто в России обращает внимание на заявления Белковского, и его частые появления в бульварных телешоу не укрепляют его репутацию. Когда на пресс-конференции 14 февраля 2008 года Путина спросили, является ли он, как утверждают некоторые газетные публикации, богатейшим человеком в Европе, и если это правда, то каковы источники этого богатства, он ответил: «Это правда. Я самый богатый человек не только в Европе, но и в мире: я собираю эмоции, я богат тем, что народ России дважды доверил мне руководство такой великой страной, как Россия, – считаю, что это самое большое мое богатство. Что касается различных слухов по поводу моего денежного состояния, я видел некоторые бумажки на этот счёт: просто болтовня, незаслуживающая обсуждения, просто чушь. Все выковыряли из носа и размазали по своим бумажкам. Вот так я к этому и отношусь».

В своей книге (пылящейся на полках всех крупных книжных магазинов Москвы, вопреки утверждениям о том, что подобного рода литература является запрещенной) Белковский утверждает, что Путин фактически контролирует 37 процентов акций «Сургутнефтегаза» – нефтедобывающей компании с капитализацией в 20 миллиардов долларов, занимающей в России третье место по добыче нефти. Но это еще не все: источники Белковского также заявляют, что Путину также принадлежат 4,5 процента акций «Газпрома» и минимум 50 процентов акций компании «Gunvor» – таинственного нефтяного трейдера, зарегистрированного в Швейцарии и основанного Геннадием Тимченко, другом президента. Через эту компанию госкорпорация «Роснефть» сбывает 30–40 процентов своей нефти. «Я подозреваю, он владеет и другими фирмами или долями в них, о которых я пока что ничего не знаю», – говорит дерзкий политолог.

«Имя Путина, конечно же, не фигурирует ни в одном из списков акционеров. Существует непрозрачная схема последовательного владения оффшорными компаниями и фондами. Конечный пункт предположительно находится в Цуге».

Группа либералов нанесла ответный удар, предоставив «Коммерсанту» интервью с Олегом Шварцманом, в прошлом безвестным бизнесменом, который заявил, что тайно управлял финансами группы офицеров ФСБ. По его словам, они имели 1,6 миллиарда долларов на разных оффшорных счетах – неплохо для людей, чей средний годовой доход составляет менее 50 тысяч долларов. Шварцман утверждал, что офицеры были причастны к «бархатной реприватизации»: принудительному приобретению частных компаний по ценам ниже рыночных, с намерением превращения их в государственные предприятия.