Вырисовывается что-то очень хрупкое, трогательное, что-то очень важное. Об этом так прекрасно читать в хорошем романе. Но, мне кажется, проблема не только в том, что люди «знают», какие отношения для них значимы, а какие — нет.

Дело еще и в том, что тонкие отношения требуют неспешности, отсутствия суеты и хоть немного внутреннего покоя. Уши, привыкшие к грохоту, с трудом воспринимают голос флейты. Современный человек так спешит, так суетится, как будто не живет, а все время догоняет поезд, от которого он отстал.

Люди очень идеологизированы и зачастую небрежно относятся к вещам негромким, воспринимаемым не разумом, а душой. Им трудно, потому что такие отношения невозможно рационализировать. Они не гарантированы ничем.

«Ну, что такое привязанность?! Это же не любовь». Как говорил один мой приятель: «Не надо проходить мимо маленьких радостей в жизни — больших не заметишь». Оценочное мышление, построенное по принципу «маленькое — большое», «важное — неважное», «нужное — ненужное», уничтожает внимательность к маленьким драгоценностям жизни. Вспомнилось одно грубое, но очень точное выражение: «Сидеть задницей на алмазах неудобно — колет. Какая в них ценность?!» Действительно, какая это ценность? Сидеть-то трудно.

А ведь, собственно говоря, человеческие отношения начинаются с привязанности. Привязанность рождает доверие. В совокупности они дают психологический комфорт. И это очень тонкие, очень хрупкие ростки человеческого в жизни. Все мои наблюдения показывают, что именно с невнимания к этому начинается разрушение живой, органичной, прекрасной части человеческой жизни. Невнимательность, неаккуратность, пренебрежение, небрежность к тем моментам человеческих отношений, в которых возникает простая (так называемая простая) человеческая привязанность.

Привязанность, доверие, этот хрупкий человеческий контакт за пределами конвенций — это подарок человеку в жуткой мясорубке механической жизни. И я даже согласен, чтобы это называли любовью, называли возвышенно и романтично, только относиться к этому стоит внимательно, потому что без такого отношения никаких шансов нет.

Мы выросли в стране с хамской идеологией, с хамскими привычками. Мы — грубые, примитивные, бесчувственные скоты, которых гоняло государство, как хотело, и имело, как хотело. Противостоять этому можно только вниманием к тонким, хрупким, слабым вещам в себе и других. И если мы не будем культивировать в себе тонкость, сентиментальность в изначальном смысле этого слова, то есть чувствительность, сенситивность, то ничего не получится. Все будет по-прежнему.

И «нежные» женщины, и «грубые» мужчины будут продолжать говорить о возвышенном и по-прежнему давить, ломать и разбивать все вокруг себя. И страдать. И этим страданием оправдывать все. Я же страдаю, значит, я хороший. Страдать — дело нехитрое. Совсем нехитрое, легче легкого.

Я предлагаю это столь сладостное занятие прекратить. Прекратить и начать ценить маленькие радости жизни. Тогда появятся близкие люди. Один, два, три — это уже очень много. И это гораздо ближе к духовности, чем бодрое комсомольское «мы». И повторюсь: первая ступень человеческих отношений — это привязанность. Очень хрупкие отношения, очень легко ломающиеся. Ведь доверить себя другому страшно, но не потому что опыт жизни сталкивал с предательством и обманом… Не потому. Страшно, потому что начнешь узнавать себя.

Это единственное, чего человек боится в отношениях по-настоящему. Начать узнавать себя, со всеми своими недостатками, со всей своей нерешительностью, робостью, отсутствием твердости намерений, неумением держать слово, то есть себя — слабого, боящегося, что ему кто-то начнет верить. Кто-нибудь начнет о нем заботиться. К кому-то придется испытывать чувство благодарности.

Человек начинается с умения служить другому и умения быть благодарным. Через эти две простые, маленькие, казалось бы, вещи, можно постепенно вырваться из механической жизни. Никак не через другие. Нет другого пути на свободу, кроме как путь к людям. Нет другого знания, кроме знания, существующего в форме людей. Никакая эрудиция и информация не спасут.

Мы сделаны из людей, и, только двигаясь к людям, мы можем найти себя — живого, уникального, имеющего смысл своей собственной неповторимой и уникальной жизни. Но сначала нужно понять, что без этого обойтись невозможно. И если возникают привязанность и доверие, оно, это переживание, приводит к радости сделать что-то для другого, послужить и быть благодарным за то, что другой что-то сделал для тебя. Когда это входит в жизнь человека, тогда очень многое в ней меняется.

Да, можно идти такой дорогой, а можно сделать еще один шаг. И этот шаг — влюбленность. Влюбленность — это уже зачаток любви, возможно, потому на какое-то время возникает избирательное отношение к определенному, конкретному человеку, но, в отличие от привязанности, где это совершенно не обязательно, окрашенное в сексуальные тона. Другой человек становится, хоть и на короткое время, для вас важнее, чем вы сами. И это тоже росток живого. Потому что влюбленность дает возможность соединить в себе самом физиологию и культуру. Очеловечить то, что, безусловно, принадлежит биологической природе. Иными словами, придать этому новое качество, когда физиологическое удовольствие и психологическое удовольствие соединяются и порождают нечто третье — живое, трепетное, то, что делает человека более радостным, более счастливым, более творческим.

Так появляется возможность открыть в себе способность к творчеству в отношениях. Когда человек наконец открывает в себе радость творить отношения, тогда и начинается его путь к самому себе. Человек без творчества в жизни — это неживой человек, это функция социального механизма. Когда-то один мужчина сказал: «Я же хочу расслабиться, отдохнуть с женщиной, а она только эксплуатирует мое тело». Я понял, что чувств между ними никаких нет: жене хочется — муж выполняет свои обязанности… Женщины тоже такие бывают. Я ему предложил установить плату за каждый раз: «Эксплуатируешь? Ладно, я проститут — плати мне». Интересно у них все потом происходило…

Я вижу принципиальное различие в самом смысле поиска путей к любви и тех смыслов, которыми обычно движимы люди.

Стремление обрести любовь и дорога к ней через привязанность и влюбленность — это прежде всего путь человека к себе и к свободе. И тогда получается, что идущий к свободе через любовь — человек, он выбирает быть не один, а рядом, вместе с тем, кого он любит от избытка, от радости, потому что он так решил. Хотя он не может не видеть, что его выбор быть с кем-то обяжет его к внутренним усилиям и душевным трудам.

Люди же традиционно привыкли надеяться на любовь, как на волшебную палочку. И именно потому, что в настоящей жизни так не происходит, они злятся, раздражаются и обвиняют друг друга в несовершенстве.

Если вникнуть в эти обвинения и претензии, то, по сути, женщины постоянно обвиняют мужчин в том, что они не боги. А должны бы ими быть. Мужчины соответственно обвиняют женщин в том, что они не богини, а претендуют на это.

Женщина не находит счастья в любви, не узрев в мужчине бога.

Мужчина не находит счастья в любви, не узнав в женщине богиню.

Иначе, мужчина не в состоянии одухотворить тело женщины, а женщина не в состоянии одухотворить личность мужчины.

Но узреть и требовать — это, как говорится, «две большие разницы».

Итак, вехи на пути к любви — привязанность и влюбленность. Вот путь к тому, чтобы появились близкие люди. Да, конечно, это тоже «мы», но качественно иное. Почему? Потому что оно создается каждый раз, в каждый момент заново. Это «мы» не конвенциональное. Оно живое, трепетное, которое в любой момент может умереть, если его не поддерживать вниманием и творчеством.

Когда появляется такое внутреннее «мы», когда приходит ощущение того, что же это значит — впустить в себя, в свой внутренний мир близкого человека — это и есть шаг навстречу себе. Это и есть снятие дистанции. Когда хватает смелости это сделать, тогда другой человек начинает жить у вас внутри. Не как отпечаток памяти, а по-настоящему, как живое существо: он изменяется, вы расстаетесь, вы встречаетесь…