- Также идеальна, как и ты.

У Бетани вырвалось “Оу”, и несколько мгновений они вообще на дорогу не смотрели и еще раз быстро поцеловались.

Макс издала такой звук, словно собралась чем-нибудь в них кинуть, и сказала:

- И водитель из тебя отличный.

- Ну а нам стоит готовиться к звону свадебных колокольчиков в вашу честь? - спросила Бетани.

Я не мог смотреть на Макс, поэтому, оставаясь в образе, продолжал играть свою роль.

- Мы не торопимся. Посмотрим, как все дальше пойдет.

- Ох. - Бетани надула губы и с жалостью посмотрела на Макс. - Да, конечно.

Я проследил за взглядом Бетани и увидел, что Макс прислонилась лбом к стеклу и закрыла глаз. Она убрала свою руку как можно дальше от моей и начала засыпать.

- Нам долго еще ехать? - спросил я.

- Где-то минут тридцать, - ответил Майкл.

- Если только они нас не угробят, - не выдержала Макс.

Макс

Мама открыла дверь их двухэтажного дома и, увидев нас, завизжала. Думаю, даже у Джокера улыбка была более искренняя, чем у меня. Когда появился папа, Кейд обвил рукой мою талию. Даже через слои ткани я чувствовала жар его пальцев, и это было похоже на пять маленьких кинжалов сомнений, впившихся в мою кожу.

Мне было так тяжело. Тело, разум и сердце постоянно вели войну, а психика несла сопутствующие потери.

Папа пожал Кейду руку, а мама одновременно притянула нас к себе для объятий.

- Входите! Входите! О, Кейд, мы с Миком так счастливы, что ты здесь. - Она отпустила меня и на несколько секунд обняла его за шею. Его рука все еще была на моей талии, поэтому я была больше чем уверена, что мы походили на какого-то монстра, выросшего в радиоактивных отходах, у которого внезапно отросла еще одна голова и дополнительные конечности. Отстранившись, она коснулась моих волос и цокнула.

- О, милая, - сказала она и нахмурилась, но больше ничего не говорила. Это дало мне надежду, что она и на остальное отреагирует спокойно.

Но совсем небольшую.

Я встретилась взглядом с Кейдом, а потом он снова посмотрел на маму.

Сделав глубокий вдох, я сказала:

- Мам?

- Да, дорогая?

Она заглянула мне прямо в глаза. Многие годы она так не смотрела на меня. Нормально. Это продолжалось секунду или две, а потом ее взгляд стал блуждать вокруг меня. Она моргнула и все продолжала смотреть на меня в ожидании слов, которые я никак не могла заставить сорваться со своих губ.

Вместо этого я спросила:

- В какой комнате остановится Кейд?

- О, мы приготовили для него гостевую, которая прямо напротив твоей старой комнаты.

Я взглянула на Кейда, и он ответил мне напряженной улыбкой.

Делая очередной шаг вперед, мне все больше хотелось развернуться и убежать прочь.

Мама в это время продолжала:

- Почему бы вам двоим пока не распаковать вещи? Ужин почти готов, так что скоро будем есть!

Я кивнула и собиралась уже взять Кейда за руку, когда он отстранился и жестом попросил меня показывать ему дорогу. Его плечи были напряжены еще больше, чем улыбка. Я пошла по каменной дорожке и прошла через огромные, с витиеватыми узорами двери. Он следовал за мной, но в дверях остановился рассмотреть сводчатый потолок и точно догадался о любви моей мамы украшать каждый свободный сантиметр пространства.

- Лестница там, - сказала я.

Он кивнул, но ничего не сказал.

Весь путь наверх я слышала позади себя его тяжелые шаги, и каждый заставлял меня вздрагивать.

Когда я наконец открыла дверь гостевой комнаты в конце коридора, я чувствовала, как его эмоции облаком нависли надо мной. Он бросил наши вещи на кровать и повернулся ко мне.

Как правило, мне нравится, как Кейд смотрит на меня: выглядывая из толпы, пока я пою; наблюдая со стороны, когда мы идем домой; не отрывая глаз, когда я под ним распадаюсь на мелкие кусочки. Я с легкостью могла бы утверждать, судя по его выражению лица, что он верит в меня.

Но сейчас было совсем другое. Он не был зол… хотя, нет, был. Но больше он выглядел расстроенным. И разочарованным. Мне это был так знакомо. Огонь в его глазах пропал. А с ним и его в вера в меня.

Я закрыла за собой дверь, и щелчок эхом разнесся по комнате.

- Прости. - Я должна была сказать ему многое, больше, чем любому другому человеку в моей жизни за исключением Алекс.

- Знаю, я обещала сказать им… что не намерена больше притворяться…

- Ты много чего говорила.

Я сделала глубокий вдох, но легкие, казалось, все равно были пусты.

- Кейд…

- Я просто не понимаю тебя. - Он запустил руки в волосы и стал туда обратно расхаживать перед кроватью. - Я думал, ты бесстрашная, - сказал он.

Из горла вырвался непонятный звук: то ли смех, то ли рыдания.

- Значит, ты ошибался.

- Ты стоишь перед сотнями людей и раскрываешь им душу. Ты ничего не боишься. Если тебе чего-то хочется - ты просто берешь это. Ты удивительная. Но когда ты оказываешься тут, то становишься совершенно другим человеком.

- Да ладно! Это игра, отговорка, маска, называй, как хочешь! Я представляюсь всем бесстрашной, а ты идеальным. Но это не значит, что мы такие на самом деле.

Он перестал ходить туда-сюда и подошел ко мне. Мне пришлось обернуться, чтобы встретиться ним взглядом.

- И чем, ты думаешь, это все кончится? Ты не можешь вечно скрывать настоящую себя. Что ты собираешься делать? Надевать водолазки на каждую встречу? Никогда не приезжать домой летом? Не пригласишь их на свою свадьбу?

Я сглотнула.

- Я обязательно скажу им. Мне просто нужно время. Мне нужно подготовить их, чтобы для них это не оказалось шоком. К тому же я пока от них финансово зависима.

Он усмехнулся.

- В этом мире все зависят от денег. Жизненный факт.

- И от этого не легче. Не понимаю, с чего ты вдруг решил, что имеешь право меня осуждать.

- Потому что я знаю тебя!

Нет, он совсем меня не знал. Если бы было наоборот, то его здесь сейчас не было. Я была бы ему абсолютно безразлична. Но этого я сказать не могла, поэтому просто отвернулась и помотала головой. Мне хотелось, чтобы этот разговор закончился, но он был другого мнения.

- Думаю, ты просто боишься, - сказал он.

- Конечно мне страшно! - выкрикнула я и тут же прижала ко рту ладонь в надежде, что родители ничего не услышали. Сделав глубокий вдох, я продолжила:

- Я в ужасе… Постоянно.

В ужасе от того, что я никогда этого не сделаю. Что проснусь однажды утром и пойму, что родители были правы. Боюсь, что бросила все силы на карьеру и жизнь, которой у меня никогда не будет… Что зря проживаю жизнь, которая должна была достаться Алекс.

- Чего ты боишься, Макс?

- Всего. Абсолютно всего.

Я не сказала, что и его боюсь, мне казалось, это не обязательно. Думаю, он и так это знал.

- Это ты хотел услышать, Золотой Мальчик?

Он вздохнул и опустил голову. Я привыкла разочаровывать людей, но с ним я не хотела так поступать.

- Нет, совсем не это.

- Что ж, прости, что обманула твои ожидания.

Боже, мне действительно было жаль.

Он сделал шаг ко мне, я отошла на три назад.

Прочистив горло, я сказала:

- Я отнесу свои вещи в соседнюю комнату. Ванная в коридоре, если что. Зайди за мной, когда будешь готов. - И убежала.

Внизу лестницы я никого не заметила, что дало мне надежду, что никто не слышал нашей ссоры. Как только я оказалась в своей комнате, то прислонилась к двери и стала тяжело дышать.

Я ненавидела себя за свой страх. Ненавидела, что он губит все на своем пути, и тогда даже такие привычные вещи, как земля под ногами и небо над головой, кажутся игрой воображения.

Страх заставлял меня чувствовать себя жалкой, ничего не значащей, но я не могла через него переступить.

Дело было не в деньгах и даже не в том, что я могу разозлить родителей.

Где-то в темном уголке моего сердца застрял шип, который “говорил” мне, что я неправильная. Что есть определенные показатели того, что значит быть добрым, важным, но я этого не достигла. Пока никто не видит этого шипа, он остается секретом, который я храню, раной, которую я вылечу сама.