Сверхъестественный. Должен быть.

- Макс, оно того не стоит. Ложь всего лишь откладывает неизбежное. Рано или поздно им придется принять тебя такой, какая ты есть.

Я горько рассмеялась.

- Ну, они уже долгое время не принимают этого. И уверена, смогли бы устоять еще следующие двадцать два года.

Я услышала, как заскрипели половицы, когда он подошел ко мне.

- Макс…

Я села и перекинула ноги через другой край кровати, так что оказалась спиной к нему. Я уже и так достаточно сегодня выдала своих секретов. И мне нужно было взять все это под контроль, поэтому я отрезала:

- Прекрасно. Мы только завершим с ужином, а потом все закончится. Через неделю или две я скажу им, что мы расстались. Они это переживут.

Сомневаюсь. Что-то подсказывало мне, что всю оставшуюся жизнь мне будут говорить, что это Кейд “сбежал”.

- Просто скажи им, что я предпочел тебе фэнтези-футбол. Похоже, твой отец смог бы на это купится, - сказал он.

- Как лестно.

Он рассмеялся.

- Ты же знаешь, Макс, что я всегда предпочту тебя футболу.

Я оглянулась на него через плечо и спросила:

- Ты уверен, что ты из Техаса?

Он улыбнулся и ответил:

- Перемирие?

Я кивнула.

Он бросил подушку, которую держал, и она угодила прямо мне в лицо.

- А теперь перемирие.

Я закатила глаза.

- Маньяк.

- Лгунья.

- Ничтожество.

- Любимая девушка.

- Не умеешь ты оскорблять.

- Ты съежилась, когда я сказал “любимая”, так что это считается.

- Золотой Мальчик.

- Злая Девочка.

Я улыбнулась, чувствуя гораздо меньшую злость. Ему это хорошо удавалось.

Мы вернулись в гостиную, и хотя десерт было трудно пережить, он не оказался мучительным. Кейд болтал с моими родителями, так что мне не приходилось этого делать. Ему также исключительно хорошо удавалось придерживаться безобидных тем, которые не приводили к спорам, что обычно являлось типичным для наших праздничных ужинов.

Он был именно тем, что не хватало нашей семье… с момента аварии Александрии. Она была хорошей, всегда знала, что сказать и как себя вести. Она была тем компонентом, который заставлял нашу семью функционировать, и вот ее не стало. Присутствие Кейда сделало воспоминания о ней легче и безболезненнее.

Когда мама достала тыквенный пирог, то не позволила никому отрезать кусочек, пока те не скажут, за что они благодарны. Отец был благодарен за хорошую еду, а мама - за то, что они добрались до Филадельфии к празднику.

Я даже не лгала, когда сказала:

- Я благодарна за то, что сегодня здесь Кейд.

Его рука обнимала спинку моего стула, и ладонь приподнялась и слегка коснулась моих волос.

- А что насчет тебя, Кейд? - спросила мама. - За что ты благодарен?

Его взгляд был по-прежнему прикован ко мне. Его ладонь поглаживала мою шею там, где под воротом моей водолазки скрывались татуировки птиц. Он сказал:

- Я благодарен за то, что прошлое есть прошлое, а будущее творим мы сами.

Я моргнула и подумала о феромонах. Я проговорила одними губами: “Выпендрежник”, а потом пододвинула ему свой кусочек пирога (который мне тоже не нравился). Похоже, мама никогда об этом не помнила.

- Кто-нибудь хочет кофе к пирогу? - спросила мама.

- Я хочу, - сказала я.

Мама встала, и к ней присоединился Кейд. Он накрыл ладонью мое плечо и сказал:

- Я принесу.

- Я пью…

- Со сливками и двумя кусочками сахара. Я помню.

На самом деле, этот парень был хорош.

Я наблюдала за тем, как он возился с кофеваркой и болтал с моей мамой. Этот парень был слишком бескорыстным… слишком во всем. В нем должно быть что-то не так. Такие парни, как он, не существовали. А если и да, то такой никогда мною бы не заинтересовался.

Кейд

Остаток вечера прошел быстро, и не успел я опомниться, как мы уже прощались. Миссис Миллер крепко меня обняла, а мистер Миллер пожал руку.

- Думаю, скоро снова увидимся, Кейд. На Рождество?

Я взглянул на Макс, а та пожала плечами и сказала:

- Конечно, мы это обсудим.

Но к этому моменту мы уже “расстанемся”. Интересно, как она это устроит? Ей придется сделать из меня плохого парня, чтобы не получить из-за этого взбучку.

- Хорошего вам завтра полета, - сказал я им.

Миссис Миллер снова меня обняла, будто убеждала себя, что я настоящий. А потом они спустились по лестнице и ушли. Я закрыл дверь и оглядел квартиру Макс. Ее мать настояла на том, чтобы оставить все блюда, которые она купила, вместе с подушками, покрывалом, елкой и, кто знает, чем еще.

Больше она не была пустой, но все равно оставалась безжизненной, потому что это была не Макс.

- Ну что ж, Злая Девочка…

- Мы выжили, - сказала она.

Я не был готов уходить, но у меня не было больше повода оставаться.

Хотя у меня имелась еще одна причина, чтобы удержать нас вместе, но я был чертовски уверен, что это плохая идея. Когда я согласился на все это, то она пообещала мне свидание.

Раньше все это казалось безобидным - невинным влечением. Я думал, что так смогу отвлечься от Блисс, и это произошло. Я думал об этом, как о свидании с гарантией, потому что мы оба знали, что оно ни к чему не приведет.

Но теперь я больше не был в этом уверен. Ну, может, только мой мозг, но все остальное во мне - нет. Любое свидание между нами не будет безобидным и уж точно простым.

Поэтому как бы я ни хотел свидания, о нем я не упомянул.

- Спасибо, что вытерпел все это, - сказала она. - После всего, через что ты прошел, мне, возможно, следует тебя отблагодарить. Можешь записать в свое резюме - опытный бойфренд.

- Эй, я съел довольно много вкусной еды. Думаю, для большинства парней этого достаточно.

- Еды и секса, - сказала она.

Повисло неловкое молчание. Ее щеки так мило вспыхнули, что я позволил этому молчанию продлиться еще, потому что мне нравилось видеть ее не в своей тарелке.

Наконец, она раздраженно вскинула руки и сказала:

- Что? Это же правда! Хочешь сказать, что не думаешь постоянно о сексе, Золотой Мальчик?

- Ну, конечно, думаю.

И прямо сейчас я думал о нем, и от этого покинуть квартиру было нелегко. Мои глаза, как и обычно, были прикованы к ее губам, и у меня возникло внезапное желание взъерошить ее волосы, вернув их к обычному состоянию. Мне хотелось увидеть ее без этой нелепой водолазки, чтобы была видна ее кремовая кожа и украшавшие ее узоры. Боже, неужели только сегодня утром я видел ее дерево-татуировку в полной красе? Я до сих пор мог себе представить голые ветви и извилистые корни. Интересно, что оно значило для нее? Интересно, каково это провести по этим линиям подушечками пальцев? Своими губами?

Она прочистила горло, и я понял, что стою и пялюсь на нее, представляя ее голой, черт знает, сколько времени.

Я откашлялся.

- Ну, мне, наверно, пора.

Пойти и начать биться головой о стену. Выпрыгнуть перед движущейся машиной. Заняться делом. Подходило все из вышеперечисленного.

- Да, - сказала она. - Э-э, спасибо тебе… еще раз за все.

Я покачал головой и улыбнулся.

- Не за что. До встречи, Злая Девочка.

Я открыл дверь и шагнул в коридор.

- Спокойной ночи, Кейд, - сказала она.

Я лишь позволил себе оглянуться на секунду и сказать:

- Спокойной ночи.

Я спустился по лестнице и вышел на улицу. В Китайском квартале было довольно оживленно, поскольку на День благодарения рестораны все еще оставались открытыми. Я бросил последний взгляд на дверь дома Макс и пообещал себе его забыть.

Я отказал себе в том, что не могу получить. Я не смогу снова через это пройти. Я сказал: “Прощай, Макс”, - и отправился к ближайшей станции метро.

В пятницу мне было слишком лениво вылезать из постели. Чтобы не быть совсем уж жалким, я пролежал до второй половины дня. Стремясь сделать хоть что-то за день, я набрал номер своей бабушки.