Целый час беседовали доктор, госпожа Батори и ее сын, которых должны были вскоре соединить еще более тесные узы, подробно обсуждая все, что касалось несчастной молодой девушки. Саркани не отступит ни перед чем, лишь бы принудить Саву к браку, который должен принести ему состояние графа Шандора. Этот вопрос особенно беспокоил трех друзей. Правда, в прошлом все усилия негодяя ни к чему не привели, но что ее ждет впереди — страшно подумать. Итак, надо поскорее разыскать Саву, хотя бы для этого пришлось перевернуть небо и землю!
Прежде всего решили, что ни один человек, кроме госпожи Батори и Петера, не должен знать о том, кто скрывается под именем доктора Антекирта. Открыть тайну — значило бы признать, что Сава является дочерью графа Матиаса Шандора, а в интересах дела следовало пока молчать об этом.
— Но где же Сава?… Где искать ее?… У кого узнать, где она скрывается? — с беспокойством спрашивала госпожа Батори.
— Мы это узнаем, — ответил Петер, отчаяние которого сменилось бурным приливом энергии.
— Да, узнаем! — отозвался доктор. — Допустим даже, что Силасу Торонталю неизвестно, куда скрылся Саркани, но он должен знать, где негодяй прячет мою дочь…
— Ну, а если он это знает, мы заставим его сказать! — воскликнул Петер.
— Да!… Заставим! — повторил доктор.
— Сию минуту!
— Да! Сию минуту!
Доктор Антекирт, госпожа Батори и Петер не могли дольше оставаться в неизвестности.
Тотчас же был вызван Луиджи, находившийся в большом зале вместе с Марией, Пескадом и Матифу. Он получил приказ отправиться с Матифу за Силасом Торонталем и немедленно привести его из крепости.
Через четверть часа банкир покинул камеру, в которую был заключен, и пошел по главной улице Артенака вслед за Матифу, крепко державшим его за руку. По дороге Торонталь спросил Луиджи, куда его ведут, но не получил ответа. Беспокойство Торонталя все возрастало, ведь он даже не знал, в чьей власти находился все это время.
Все трое вошли в зал, впереди — Луиджи, за ним — Торонталь и Матифу, не выпускавший руки банкира. Прежде всего пленник увидел Пескада, так как госпожа Батори с сыном отошли в сторону. Неожиданно перед банкиром вырос доктор Антекирт, с которым он напрасно пытался встретиться во время остановки яхты «Саварена» в Рагузе.
— Это вы!… Вы! — воскликнул Торонталь, затем, с трудом овладев собой, добавил: — Так это доктор Антекирт захватил меня на территории Франции!… Это он держит меня в плену! Зачем, по какому праву?
— Чтобы совершить правосудие! — ответил доктор.
— Что я вам сделал? — спросил банкир, которого присутствие доктора несколько ободрило. — Скажите, что я вам сделал?
— Мне?… Вы сейчас узнаете, — проговорил доктор. — Но вспомните прежде, сколько зла вы причинили этой несчастной женщине…
— Госпожа Батори! — вскрикнул банкир, отступая перед подошедшей к нему вдовой.
— А также ее сыну! — прибавил доктор.
— Петер!… Петер Батори! — пробормотал Силас Торонталь.
И он, наверно, упал бы, если бы Матифу не поддержал его своей могучей рукой.
Итак, Петер Батори, которого он считал мертвым, Петер, тело которого провезли на катафалке мимо особняка банкира, Петер, похороненный на кладбище в Рагузе, предстал перед ним как выходец из загробного мира! Неожиданное появление этого человека повергло в ужас Силаса Торонталя. Он понял, что ему не избегнуть кары за свои преступления, и почувствовал, что погиб.
— Где Сава? — неожиданно спросил доктор.
— Моя дочь?…
— Сава не ваша дочь!… Сава дочь графа Матиаса Шандора, которого вы с Саркани послали на смерть, подло предав его самого и двух его соратников — Иштвана Батори и Ладислава Затмара!
Выслушав это гневное обвинение, банкир совершенно пал духом. Доктор Антекирт знает, что Сава не дочь банкира, что ее отец граф Матиас Шандор! Ему известно, как и кем выданы заговорщики из Триеста! Все отвратительное прошлое Силаса Торонталя восстало против него.
— Где Сава? — повторил доктор, едва сдерживая себя. — Где Сава, которую Саркани, ваш преступный сообщник, похитил пятнадцать лет назад из замка Артенак?… Где Сава? Ведь негодяй спрятал ее, он хочет вырвать у девушки согласие на брак с ним, хоть этот брак и внушает ей отвращение!… Вы знаете, где она сейчас, вы должны это знать!… В последний раз спрашиваю вас, где Сава?
Вид доктора был страшен, в его голосе звучала угроза, и все же Силас Торонталь не ответил. Он понимал, что его будут щадить до тех пор, пока никому не известно, где находится молодая девушка. Он чувствовал, что эта тайна служит ему защитой.
— Слушайте же, — продолжал доктор, которому с трудом удалось взять себя в руки, — слушайте меня хорошенько, Торонталь! Быть может, вы считаете себя обязанным щадить сообщника! Боитесь заговорить, чтобы не повредить ему! Так знайте же, что, разорив вас, Саркани решил вас убить, как некогда Петера Батори в Рагузе! Негодяй хотел обеспечить этим ваше молчание!… Да, он собирался убить вас в ту минуту, когда мои агенты схватили вас на дороге в Ниццу!… Неужели вы и теперь будете упорствовать в своем молчании?
Но Силас Торонталь не отвечал, цепляясь за мысль, что молчать для него — спасение.
— Где Сава?… Где Сава?… — твердил доктор, уже не владея собой.
— Не знаю!… Не знаю!… — отвечал Силас Торонталь, твердо решив хранить тайну.
Вдруг он вскрикнул и, корчась от боли, попытался оттолкнуть Матифу, но это ему не удалось.
— Пощадите!… Пощадите!… — завопил он.
Дело в том, что Матифу, быть может сам того не сознавая, крепко сдавил его руку.
— Пощадите! — повторил банкир.
— Будете вы отвечать или нет?
— Да… да!… Сава… Сава… — пролепетал, запинаясь, Силас Торонталь, — Сава в Тетуане… в доме Намир… наперсницы и шпионки Саркани…
Матифу выпустил руку Торонталя, которая повисла, как плеть.
— Уведите пленника! — приказал доктор. — Мы узнали все, что хотели!
И Луиджи тотчас же вывел Силаса Торонталя из Ратуши и препроводил обратно в крепость.
Сава в Тетуане! Так, значит, около двух месяцев назад, когда доктор Антекирт и Петер Батори были в Сеуте, где они подготовляли побег испанца, всего несколько миль отделяли их от дома, где марокканка держала под замком молодую девушку!
— Сегодня же ночью, Петер, мы едем в Тетуан! — решительно заявил доктор.
В те времена не было прямой железнодорожной связи с Тунисом и Марокко. Поэтому, чтобы поскорее добраться до Тетуана, лучше всего было сесть на один из быстроходных «электро», входивших в состав флотилии Антекирты.
Еще до полуночи «Электро-2» снялся с якоря и стремительно понесся по заливу Большой Сирт.
На борту корабля находились только доктор, Петер, Луиджи, Пескад и Матифу (из них Саркани знал в лицо только Петера). По прибытии в Тетуан друзья решат, что предпринять: надо ли будет пустить в ход хитрость или прибегнуть к сила. Все будет зависеть от обстоятельств: где именно живет Саркани в этом городе с исключительно туземным населением, водворился ли он в доме Намир и есть ли у него еще сообщники. Но прежде всего надо добраться до Тетуана.
От залива Большой Сирт до марокканской границы насчитывается две тысячи пятьсот километров, что составляет около тысячи трехсот пятидесяти морских миль. При всей своей быстроходности «Электро-2» делал не более двадцати семи миль в час. Но ведь далеко не все поезда достигают такой скорости! Итак, это длинное стальное веретено, не страшившееся ни ветра, ни волн, ни бури на море, могло в двое суток добраться до места назначения.
На следующий день до рассвета «Электро-2» уже обогнул мыс Бон. Еще несколько часов плавания, и судно, миновав Тунисский залив, потеряло из виду Бизерту. Порты Каль и Бон, мыс Дю-Фер, скалы которого содержат столько металла, что, как говорят, вызывают отклонение стрелки компаса, берега Алжира, залив Стара, города Бужи, Деллис, Алжир, Шершель, Мостаганем, Оран, Немур, горный хребет Эр-Риф, порт Мелилья, принадлежащий, как и Сеута, испанцам, мыс Трес-Форкас, за которым береговая линия делает плавный изгиб и заканчивается мысом Кабо-Негро, — вся эта панорама африканского побережья прошла перед глазами путешественников двадцатого и двадцать первого ноября. За это время не было никаких событий, никаких приключений. Никогда еще машина, приводимая в движение электрическим током, не сообщала судну такой скорости. Если бы «Электро-2» был замечен с одного из наблюдательных постов, когда он шел вдоль берега, пересекал залив или огибал мыс, его, наверно, приняли бы за корабль-призрак или за гигантского кита, которого не догнать в море ни одному пароходу.
