— Вот что, граф, — сказал наконец Феррато, — жандармы нагрянут ко мне с минуты на минуту. Да, конечно, негодяй знал или предполагал, что вы скрываетесь у меня. Он приходил сюда заключить сделку! Он хотел получить мою дочь в уплату за молчание. И теперь он погубит вас, чтобы мне отомстить! Если придет полиция, вам некуда спрятаться, вас сейчас же схватят. Надо немедля бежать!

— Вы правы, Феррато, — сказал граф, — но прежде, чем мы расстанемся, позвольте мне поблагодарить вас за все, что вы для нас сделали и хотели сделать.

— Что я хотел, то я и сделаю, — решительно сказал Андреа.

— Мы не можем принять вашей помощи, — возразил Батори.

— Да, мы отказываемся, — поддержал его граф. — Вы и без того слишком многим рискуете. Если нас найдут здесь, вас ждет каторга! Мы не хотим, чтобы горе и разорение постигло вашу семью. Бежим, Иштван, но бежим одни.

Андреа движением руки остановил их.

— Куда вы пойдете? По всей стране бродят патрули. Полиция и жандармы день и ночь рыщут кругом. На побережье вам не найти безопасного места, чтобы отплыть. К границе вам не пробраться, на всех тропинках дозоры. Без меня вы погибнете!

— Послушайте моего отца, — сказала Мария, — идите за ним. Что бы ни случилось, он выполнит свой долг.

— Правильно, дочка, — ответил Феррато, — ты верно сказала, это мой долг. Луиджи уже ждет нас у ялика. Ночь очень темная. Они и спохватиться не успеют, как мы уже будем в море. Обними меня, Мария, прощай! Скорее за мной!

Но Шандор и Батори не сдавались. Они не могли принять такую жертву. Надо бежать, немедленно бежать, чтобы не подвергать опасности рыбака. Но бежать одним, без Феррато.

— Идем! — крикнул граф Иштвану Батори. — Мы должны сами отвечать за себя!

Они бросились к окну, собираясь бежать через огород и скрыться либо на побережье, либо в глубине страны, как вдруг в комнату запыхавшись вбежал Луиджи.

— Полиция! — крикнул он.

— Прощайте! — воскликнул граф и выпрыгнул в окно, а за ним Батори.

В то же мгновение в большую комнату ворвался отряд полицейских. Их привел Карпена.

— Подлец! — крикнул ему Андреа.

— Вот мой ответ, пеняй на себя! — воскликнул испанец.

Рыбака схватили и связали. Полицейские тотчас же рассыпались по всему дому. Открытое окно, выходившее на огород, указало им, куда скрылись беглецы. Полицейские бросились вслед за ними.

Граф Шандор и Батори успели добежать лишь до ограды, за которой протекал ручей. Граф одним прыжком перемахнул через нее и повернулся, чтобы помочь Батори, как вдруг шагах в пятидесяти грянул выстрел.

Пуля задела плечо Батори, рана была неопасная, но действовать рукой он не мог. Несмотря на все усилия друга, ему никак не удавалось перелезть через ограду.

— Беги, Матиас! — крикнул он. — Беги!

— Нет, Иштван! Умирать, так вместе! — И Шандор обхватил обеими руками Батори, в последний раз пытаясь перетащить его.

— Беги, Матиас! Ты должен жить, чтобы покарать предателей!

Эти слова прозвучали как приказание. Да, он, Шандор, должен жить, чтобы покарать преступников и воздать им за всех троих! Нет больше графа Шандора, венгерского магната, нет триестского заговорщика, нет друга Затмара и Батори, — есть только вершитель правосудия.

В этот миг полицейские добежали до ограды и бросились на раненого Батори. Секунда промедления, и граф оказался бы в их руках.

— Прощай, Иштван! Прощай! — крикнул граф Шандор, он собрал все силы, перепрыгнул через ручей и скрылся в темноте.

Вслед ему раздались пять-шесть ружейных выстрелов, но пули не настигли беглеца, который, метнувшись в сторону, бросился бежать к морю.

Полицейские кинулись за ним, но в потемках быстро потеряли его из виду. Боясь упустить свою жертву, они рассеялись по всем направлениям, чтобы отрезать графу дорогу и в город, и в глубь страны, и к мысу, закрывавшему выход из бухты. На помощь полиции явился отряд жандармов и расположился так, что беглецу осталась только одна дорога — к берегу моря.

Но что он будет делать на берегу среди рифов? Достанет лодку и пустится в открытое море? Он не успеет: пули настигнут его прежде, чем он отчалит. Однако на восток бежать нельзя, это он хорошо понимал. Выстрелы и крики полицейских и жандармов приближались и доказывали, что назад путь уже отрезан. Значит, он мог бежать только к морю. Там его ждала верная смерть, но лучше погибнуть в волнах, чем стоять перед взводом солдат во дворе Пизинской крепости.

Вот он уже на берегу. Несколько прыжков, и он у самой воды, там где маленькие волны набегают на песчаную отмель. Он чувствовал, что жандармы бегут за ним по пятам; выпущенные наудачу пули свистели вокруг его головы.

Как и на всем побережье Истрии, здесь сразу же за отмелью взморье было усеяно обломками скал и острыми утесами. Между скалами, во впадинах, скопилась вода, местами она достигала нескольких футов глубины, местами едва доходила до щиколотки.

Граф Шандор бросился к этим камням. Другого пути не было. Хоть он не сомневался, что бежит навстречу верной гибели, он без колебаний мчался по берегу.

Прыгая с камня на камень, перескакивая через глубокие ямы, он уходил все дальше к открытому морю. Но теперь он стал виден на более светлом фоне неба. С громкими криками полицейские устремились за ним.

Но граф Шандор твердо решил, что живым он им в руки не дастся. Море вернет им только его труп!

Скользкие, поросшие мокрыми водорослями камни качались под ногами; прыгая в темноте над водой, он мог сорваться каждую секунду. Эта утомительная погоня продолжалась минут десять. Полицейским никак не удавалось нагнать графа, но камни скоро кончатся, а впереди — море.

И вот граф на одном из последних камней. Дальше бежать некуда. Двое или трое полицейских уже совсем близко, шагах в десяти, остальные немного отстали.

Граф Шандор выпрямился, громко крикнул, посылая в небо последнее прости, и бросился в воду. В то же мгновение грянул залп.

Полицейские, добежав до последних камней, увидели лишь голову беглеца, словно черную точку в открытом море.

Раздался еще один залп, и море вспенилось вокруг Шандора. Очевидно, одна или две пули попали в цель — голова его исчезла и больше не появлялась.

Жандармы и полицейские оставались на берегу до самого рассвета, они тщательно обследовали отмель и прибрежные камни на всем протяжении от северного мыса до порта Ровинь. Но тщетно. Они не нашли никаких следов, повидимому графу не удалось выбраться на берег. Значит, он либо был убит пулей, либо утонул.

Однако, несмотря на самые тщательные поиски тела, ни у берега, ни в море, на расстоянии двух лье от суши, ничего не нашли. Ветер дул с берега, к тому же тут проходило юго-западное течение, и, повидимому, тело унесло в морские просторы.

Так граф Шандор, мадьярский вельможа, нашел могилу в волнах Адриатического моря.

После самого тщательного расследования австрийские власти приняли эту версию гибели графа Шандора как наиболее правдоподобную.

Теперь ничто уже не мешало привести в исполнение приговор над двумя другими осужденными. Иштван Батори, как мы знаем, был схвачен полицией и в ту же ночь под сильным конвоем доставлен в Пизинскую крепость, где его поместили в одну камеру с Ладиславом Затмаром. Им предстояло провести вместе всего несколько часов.

Казнь была назначена на другой день — 30 июня.

Перед смертью Иштван Батори, конечно, хотел в последний раз увидеть жену и сына, а Ладислав Затмар — обнять своего верного слугу. Власти разрешили родным приехать в Пизинскую крепость. Но свидание не состоялось.

Госпожа Батори с маленьким сыном покинула Триест; вместе с ними отправился и Борик, которого выпустили из тюрьмы. Арест заговорщиков был произведен втайне, и, не злая, где находятся арестованные, госпожа Батори и Борик разыскивали их по всей Венгрии и даже в Австрии. Когда же был объявлен приговор суда, их не смогли во-время найти и известить.

Иштван Батори был лишен последнего утешения — увидеть жену и сына. Он не мог назвать им имена предателей, которым теперь, после гибели Шандора, нечего было опасаться кары!