В отношение Советов. Я всегда повторяю, что Советский Союз заинтересован в хороших друзьях повсюду. Мне кажется, что моя семья уже доказала, что где бы она ни была, она глубоко срослась с Советским Союзом. Возьмите, к примеру, Любовь Евсеевну. Она работает здесь по воспитанию детей, и все считают ее советским человеком здесь. Такими мы останемся и будем где бы то ни было.

После победы в Париже, когда изгнали немцев, мне с тов. Лесовым удалось на три часа пробраться на рю Курсель, где помещалась зондеркоманда. Удалось нам захватить там часть документов, которые еще не успели сжечь полностью. Там были разные, очень интересные материалы. Теперь они не составляют никакого секрета, служат только доказательством прошлых событий.

В гамбургском издании книги Перро есть старая фотография Любови Евсеевны, хранившаяся у гестаповцев. На целую страницу. Там есть такие вещи, о которых никто не знал. Знали, что она была в группе Ботвина, который убил провокатора во Львове. Сейчас во Львове есть улица Ботвина.

Книгу «Красный оркестр» я имел на восьми языках. Французском, голландском, датском, немецком, английском (для Англии и для Америки), на румынском и уже первую часть на испанском, то, что идет на Латинскую Америку. Это сотни тысяч экземпляров. Только первое, улучшенное издание, стоящее по семь долларов, издано тиражом в 250 тысяч экземпляров. Только на французском. Есть сведения, что, по сведениям бюро вырезок на эту тему, были помещены статьи в тысяче пятистах газетах и журналах. Только в Европе. И что самое интересное — те, которые делают сенсацию с Гомулкой на Западе, говорят так: подумайте только, Домб, который столько пережил, остался все тем же Домбом. В одной из французских газет, в которой писали о Гомулке, они там написали так: коммунисты Гомулки приходят и уходят, но коммунисты Домбы остаются.

В Англии в газете «Морген фрейхайт», выходящей на еврейском языке, говорилось в связи с выходом фильма, что в ГДР к Домбу очень хорошо относятся. Сообщили, что в СовСоюзе Юрий Корольков написал книгу, в которой говорит о немецкой части Красной капеллы, частично говорит уже об ул. Атребат. Кончается эта газетная заметка так: там еще, в ул. Атребат, Домба нет, хотя он там был, но мы надеемся, что в Москве будет продолжение книги Королькова, который расскажет и о Бельгии, Франции, о всем том, чем фактически был Красный оркестр в Европе, чем он был для советской разведки. Было это месяца два назад.

Хочу сказать несколько слов насчет «Огонька». Ну зачем эта фантазия? Ходят разные разговоры. Может быть, хотят скрыть, что Домб — еврей, предполагают иные. Кому это нужно? В конце-то концов дело не только в Домбе. Не должен ли Советский Союз гордиться тем, что жена Спаака из известной бельгийской семьи погибла, как героиня Красного оркестра, как сотрудница советской разведки. Почему же не вспомнить о тех героях, о которых знает вся Европа. Знает их фамилии, знает, как они выглядели. Чего же придумывать. Зачем надо было выдумывать тех же радистов? Надо было сказать об Аламо, который до конца выдержал все пытки и ничего не раскрыл. Почему не сказано ничего о Соколах, которых терзали гестаповцы, но они ничего не раскрыли. Теперь их могила находится на самом почетном месте в Брюсселе.

Я недавно получил приглашение из Бельгии от участников Красного оркестра, оставшихся в живых, чтобы приехать к ним в Бельгию с женой. Получил я приглашение от организации, которая ежегодно в апреле отмечает годовщину восстания в Варшавском гетто. Приглашают для того, чтобы выступить, как они пишут, человеку, столько сделавшему в борьбе с нацизмом, помогавшему Красной Армии в годы войны.

Для меня это не имеет особого значения. Говорю для того только, чтобы подтвердить, какие масштабы приобретает история деятельности Красного оркестра теперь. Об этом говорят и будут говорить. И враги наши теперь говорят уже по-иному о Красном оркестре.

В одной из передач радиостанции «Свободная Европа» тоже говорилось о Красном оркестре. Говорилось так. Посмотрите, как же этому человеку Домбу, которому все время портили жизнь, где же он теперь. В Польше и в Советском Союзе, пусть другие коммунисты тоже подумают, как можно так относиться к такому человеку... Теперь он, как слепец, остается коммунистом.

Это была передача на польском языке.

В ГДР интересуется данным вопросом т. Мильке . Когда приезжал в Берлин, он потом сказал товарищам: как же так, приезжал к вам Домб, а вы законспирировали его, скрыли его от меня.

С точки зрения Советского Союза, учитывая место, которое в истории войны заняла Красная капелла, все это должно иметь большое значение. В ряде стран это взято на вооружение коммунистических партий. Эта организация пользуется самой широкой симпатией людей. Сколько раз я просил, чтобы не занимались моей личной судьбой. Известные люди в Бельгии, Голландии, Франции проявляют заинтересованность.

Если говорить о Роте Капелле, то говорить надо сейчас, позже это уже не будет иметь смысла. Это сейчас имеет значение только для советских читателей. Позже все скажут так — что же они говорят об этом самыми последними, когда все давно уже сказано. Один из французских коммунистов сказал так: с Домбом не хотят войти через парадную дверь, норовят провести через черный ход. Потому и разрешили напечатать в Киеве, но не в Москве. Я возразил ему. Этот факт подтверждает, что дело не в цензуре — если нельзя печатать, значит, нельзя нигде — ни в Киеве, ни в Москве.

Больше полугода назад мы встречались с вами, дорогой друг, и хотя мы все дальше отходим от тех лет борьбы с нацизмом, но все же то дело, которым и вы занимаетесь и которому я отдал часть своей жизни, дело Красного оркестра еше не умолкает. Наоборот, возникают все новые и новые во всем мире, не только в Европе, но и в других частях света. Дело это живо повсюду из-за важности, живучести Красного оркестра, являвшегося разведывательной сетью штаба Красной Армии во время Второй мировой войны. Кроме того, нужно учесть, что силы реакции стараются противодействовать ему. Хочу обратить ваше внимание на книгу, которая сыграла определенную роль. В 1970 г. один из редакторов «Шпигеля» Хайнц Хёне издал книгу «Пароль: Директор. История Красной капеллы». Кто этот господин Хёне? Это еще молодой человек, который во времена нацизма делал свои первые шаги. Служил в вермахте, после войны сделался журналистом и симпатизировал приближенным к Гирингу и всей его банде. Он исполнял разные задания. С одной стороны, он выпускал книги, которые как будто разоблачали СС, гестапо, но с другой стороны, он был явным националистом и шовинистом, ярым антисоветчиком, пытался всегда дискредитировать все то, что касалось борцов-немцев и ненемцев, проводивших совместно с Советским Союзом борьбу против нацизма. В первую очередь против советских разведчиков.

Книгу эту Хёне выпустил после того, когда советское правительство к двадцатилетию ГДР торжественно наградило группу крупных комбатантов из Красного оркестра высокими орденами, наградило их посмертно. В то время в ГДР готовили и вскоре выпустили фильм о Красном оркестре. Все это имело положительное влияние и на Боннскую республику, нужно было противодействовать этому, и за это дело взялся господин Хёне. Он выпустил книгу, которая является грязнейшим пасквилем на советскую разведку и пасквилем, в частности, на Красный оркестр. Как он это сделал? Книгу свою он называет «История Красной капеллы». В первом разделе, который он называет «Действия советской разведки в Германии с 1918 года». Здесь же он говорит о «джунглях аппарата». У него в рассказе о том периоде нет революции 18-го года, нет миллионов немцев, боровшихся за революцию, но у него советская разведка начинает свою деятельность с того, что приезжает в Германию первый советский посол, рассыпается его чемодан, из которого падают тайные агентурные материалы. Автор видит всю Германию тех дней наводненной советскими шпионами, которые занимаются диверсиями, организациями революций, то есть путчей, которые убивают, проникают в индустрию и т. д. Написано это с большой фантазией, но он всегда обращается к каким-то источникам, которые об этом рассказывают. Это его вступление. Потом, когда он доходит до 37—38-го годов, то здесь он переходит ко второй главе, которая называется «Сеть Гран шефа».