Я показал ему свою эмблему, которую он не заметил.

— Ты можешь послать одвара джэддака в инценератор? — ехидно спросил я.

— Ты одвар?

— А почему нет?

— Но ты же только хормад.

— А кроме этого и одвар. Я сам могу послать тебя в резервуар, но я не собираюсь этого делать. У меня твое тело, так что мы должны быть друзьями. Что ты на это скажешь?

— Хорошо, — согласился он, — но я не могу понять, как ты смог стать одваром с таким жутким и уродливым телом?

— Не забывай, что все это было твоим, — напомнил я. — И кроме того, не забывай, что кроме тела и лица нужен еще ум, если хочешь продвинуться дальше.

— И все же я не могу понять, почему тебя, хормада, выбрали на должность одвара. А не меня, у которого такое красивое тело и лицо.

— Ладно, не в этом дело. Я пришел сюда не за тем, чтобы обсуждать это. Я назначен главным в здании лаборатории и хочу поговорить с Дотар Соятом, Ты знаешь, где он?

— Нет. Он исчез тогда же, когда исчез Рас Тавас.

Новый удар. Джон Картер исчез! Но, подумав, я пришел к выводу, что это возвращает мне надежду. Если они оба исчезли и никто не знает, где они, вполне возможно, что они нашли способ бежать. А я был уверен, что Джон Картер не оставит меня. Если он бежал, то вернется. Он не бросит меня в этом чудовищном обличии.

— У тебя нет предположений, где они могут быть?

— Может, их разрубили и бросили в резервуар, — сказал Тун Ган. — Некоторые из хормадов отбились от рук и Рас Тавас угрожал отправить их на переработку. Возможно, чтобы спасти себя, они опередили его.

— Я иду в кабинет Рас Таваса, — сказал я.

В кабинете все было так же, как всегда. Никаких следов борьбы, никаких признаков, указывающих на причину исчезновения. Я ничего не мог понять.

— Когда их видели в последний раз?

— Около трех недель назад. Один из хормадов видел их выходящими из подвала. Не знаю, зачем они туда спускались. Туда никто не ходит с тех пор, как там перестали держать пленников.

— Подвалы обыскали?

— Да, но там ничего не нашли.

— Подожди здесь, — сказал я. Мне нужно было пройти в лабораторию и убедиться, что мое тело на месте. Но я не хотел, чтобы Тун Ган заподозрил что-нибудь, увидев его. Конечно, он далеко не мудрец, но не надо иметь слишком много ума, чтобы задуматься, куда же делся мозг Вор Дая.

Я знал, где Рас Тавас прятал ключ от малой лаборатории. Быстро открыв ее, я вошел… Мое тело исчезло!

Колени у меня подогнулись, и я рухнул на скамью. Теперь потеряны все мои надежды завоевать Джанай. Совершенно очевидно, что она откажется быть моей, раз у меня такое уродливое тело и страшное лицо. Ни одна женщина в мире не согласится принадлежать такому уроду, как я.

Наконец, я взял себя в руки и подошел к столу, где когда-то лежало мое тело. Казалось, все осталось по-старому, за исключением того, что сосуд с моей кровью исчез. Может быть, Рас Тавас вложил чей-то мозг в мое тело? Нет, он не мог сделать этого без согласия Джона Картера… И если Джон Картер согласился с этим, значит для этого были самые серьезные причины. Например: они нашли возможность бежать, но это нужно было делать немедленно. Тогда, конечно, они приняли решение пересадить чей-нибудь мозг в мое тело и взять его с собой, чтобы исключить возможность его уничтожения. Но это были только мои предположения.

Пока я сидел и размышлял, я вспомнил, что Рас Тавас написал что-то на листке бумаги и прикрепил к столу, где лежало мое тело. Я решил посмотреть, что там написано. Может быть, там найдется ключ к тайне. Но, подойдя к столу, я обнаружил, что этот листок тоже исчез. Но на его месте был прикреплен другой, с двумя цифрами "3 -17". Что они означали? По моему мнению, ничего.

Я вернулся в кабинет и приказал Тун Гану сопровождать меня при обходе лаборатории.

— Как идут дела с тех пор, как исчез Рас Тавас?

— Происходит что-то непонятное, — ответил он. — Но никто не знает, что делать.

Когда мы пришли к первому резервуару, я понял, что имеет в виду Тун Ган. Все обстояло как нельзя хуже. Весь пол был завален остатками чудовищ, которые должны были быть уничтожены. И эти остатки жили. Ноги пытались идти, руки хватали все, до чего могли дотянуться, головы катались по полу, что-то крича. Я подозвал к себе дежурного офицера.

— Что все это значит? Почему никто не уничтожает их?

— Кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы, хормад?

Я показал ему на эмблему, и он сразу притих.

— Отвечай на мои вопросы, — приказал я.

— Никто, кроме Рас Таваса, не знает, как их загружать и в какой резервуар.

— Тогда отправляйте все в инценератор. А пока Рас Тавас не вернется, сжигайте все бесполезное.

— Что-то неладное творится с резервуаром номер четыре, — сказал офицер. — Может, ты сходишь и посмотришь?

Когда я подошел к четвертому резервуару, моим глазам представилось нечто ужасное. Видимо, что-то произошло с культурой клеток, и вместо хормадов формировалась сплошная живая плоть. Она переваливалась через край резервуара и выкатывалась на пол. Различные внешние и внутренние органы человека росли на этой плоти без всякой связи. Нога там, рука здесь, голова где-то еще. И все головы непрерывно кричали и изрыгали проклятия. Сцена была ужасающая.

— Мы пытались что-нибудь сделать, — сказал офицер. — Но когда мы пытались уничтожать плоть, руки хватали нас, а головы кусали. Даже хормады боятся подойти к ней, хотя обычно не боятся ничего. Что же говорить о людях.

Я согласился с ним. Честно говоря, я понятия не имел, что делать. Я не мог подойти к резервуару, чтобы остановить выливающуюся плоть, а без хормадов, которые боятся приблизиться, уничтожение этой плоти невозможно.

— Закройте двери и окна, — приказал я. — Со временем плоть сожрет себя или подохнет от голода.

Но когда я выходил из комнаты, то увидел, как одна из голов откусила кусок плоти, из которой выросла. Да, вряд ли она подохнет от голода. Все это настолько взволновало меня, что я долго не мог отделаться от мысли: что же происходит там, за закрытыми дверями и окнами?

Несколько дней я приводил в порядок лаборатории. И преуспел в этом. Правда, лишь благодаря тому, что никто не знал, как готовить питательную смесь для культуры клеток.

По мере того как резервуары опустошались, производство хормадов стало падать. Это меня чрезвычайно радовало: скоро они совсем прекратят формироваться. Оставалось только желать, чтобы Рас Тавас не вернулся и не возобновил свою деятельность, если бы не одно обстоятельство. Без Рас Таваса никто не вернет мне тело.

Все это время я не посещал Джанай, боясь, как бы ее убежище не отыскали шпионы Эймана. Но, наконец, я решил, что пришло время "найти" ее. Я пошел к Эйману и сказал, что все мои попытки найти Джанай в городе не увенчались успехом. Поэтому я прошу разрешения на тщательный обыск дворца.

— Если ты что-то и найдешь, — сказал он, — то только ее труп. Она не могла покинуть дворец. Я думаю, ты согласишься со мной, что невозможно женщине покинуть дворец и не вызвать подозрений у стражи.

— Но почему ты думаешь, что она мертва?

— Люди не могут жить без воды и пищи. А я уверен, что если бы кто-то таскал для нее пищу, это было бы замечено. Ищи, Тор-дур-бар. Твоей наградой, если это можно так назвать, будет труп Джанай.

Что-то в выражении его лица, тоне его голоса насторожило меня. Эта полуулыбка, коварная, самоудовлетворенная… Что это означает? Может, он нашел Джанай и убил ее? Беспокойство охватило меня. В моем мозгу возникали самые страшные картины. Мне хотелось тут же броситься в убежище Джанай, чтобы узнать всю правду. Но благоразумие взяло верх. Я организовал поисковые отряды. Каждый отряд был направлен в определенную часть дворца, чтобы там были обысканы каждая комната, каждый закоулок. Сам я пошел с отрядом, который должен был обыскать ту часть дворца, где пряталась Джанай. Этим отрядом командовал Ситор.

Я не стал направлять отряд прямо в убежище Джанай. Но потом мы приблизились к этой комнате. Сердце мое стучало, как колокол. Мы вошли в первую комнату.