Благополучно миновав ближайшую крепость, она двинулась вперед так быстро, как только позволяла осторожность, прокладывая путь в тени деревьев, росших с неравными интервалами и в то же время осматривая эти деревья в поисках фруктовых. В этих поисках она достигла немедленного успеха, ибо каждое третье дерево, у которого она останавливалась, было усеяно спелыми плодами. Никогда, подумала Тара, не приходилось ей пробовать такой вкусной еды, хотя то, что она съела, было довольно-таки безвкусным плодом, его обычно варили и приправляли различными специями.

Это дерево не требовало тщательного ухода и поэтому встречалось в изобилии. Его плоды составляют, благодаря своей дешевизне и распространенности, основную пищу марсианской армии и флота и называются "собриост", что можно перевести как "картофель войны", или "воюющий картофель".

Девушка была достаточно благоразумна, чтобы есть умеренно, но она наполнила карманы фруктами и затем продолжила свой путь.

Миновав еще две крепости, она наконец достигла ручья и здесь опять проявила благоразумие, выпив немного воды и сделав это осторожно, предварительно прополоскав рот и умывшись. И хотя ночь была далеко не теплой, как обычно на Марсе, впечатление свежести полностью компенсировало неприятный холод. Вновь надев сандалии, она поискала нет ли поблизости посадок овощей или съедобных клубней, и нашла два-три сорта, которые можно было есть сырыми. Немного поев, она и их набрала в карманы — не потому, что стремилась разнообразить свою еду, а потому что они были вкуснее. Несколько раз она возвращалась к ручью, но пила понемногу. Она все время была настороже в ожидании малейшего сигнала опасности, но ничего тревожного не видела и не слышала. Наконец наступило время возвращения к аэроплану, если она не хотела попасть под свет низко летящей Турии. Страшно было уходить от воды, она знала, что испытает сильную жажду, прежде чем снова сможет вернуться к ручью. Если бы у нее был хотя бы небольшой сосуд, она продержалась бы до рейса к ручью в следующую ночь. Но у нее ничего не было, и пришлось ограничиться собранными фруктами и клубнями.

Последний раз глотнув воды, она направилась к холму. Вдруг в ней шевельнулось неясное опасение Что это? Она могла поклясться, что видела какое-то движение в тени под деревом не очень далеко. Долгое время она не двигалась, затаив дыхание. Ее взгляд был по-прежнему прикован к густым теням под деревом. Тара прислушивалась к каждому шороху ночи. Низкий рев раздался со стороны холма, на котором был спрятан ее аэроплан… Она узнала его — рокочущий голос охотящегося бенса. Огромный хищник находился прямо на ее пути. А поблизости скрывалось другое существо — она заметила его движение. Кто это был? Больше всего угнетала неизвестность. Если бы знать, какое именно животное скрывается здесь. Она быстро обдумывала положение в поисках выхода.

Вновь со стороны холма раздалось рычание, но на этот раз ближе. Немедленно донеслось ответное рычание из долины — за нею, затем, отдаленное, уже справа от нее и дважды — слева. Она взглядом отыскала ближайшее дерево. Медленно, не отрывая глаз от тени под ним, где она заметила движение, девушка двинулась к свисающим ветвям, которые могли предоставить ей убежище в случае необходимости. При первом шаге с того места, за которым она следила, послышался низкий рев и шум движения большого тела. Одновременно животное прыгнуло в свет луны: хвост его был выпрямлен, маленькие уши прижаты к голове, пасть, полная острых и сильных зубов, раскрыта в поисках добычи, десять ног несли его быстрыми прыжками, а из горла хищника раздавался грозный рев, парализующий жертву.

Это был бенс — огромный гривастый лев Барсума. Тара увидела его приближение и бросилась к ближайшему дереву, но бенс понял ее намерение и удвоил скорость. Его рев разбудил эхо на холмах и в долине. На самом деле это были ответные крики других бенсов, и девушка поняла, что судьба забросила ее в страну, где эти свирепые твари водятся во множестве.

Скорость чудовищного бенса была невероятной, к счастью девушка не выходила на открытые места. Иначе ее шансы на спасение были бы ничтожны: она едва успела вскарабкаться на дерево, как преследователь мощным ударом лапы сорвал листву с его нижних ветвей. Только соединение удачи и проворства спасло ее. Толстая ветвь обломилась под тяжестью хищника, но он был так близок, что успел оцарапать Тару когтями, прежде чем она взобралась наверх.

Сбитый с толку бенс выразил свой гнев и разочарование серией ужасных криков, от которых дрожала земля. В ответ раздалось рычание, рев и крики других бенсов, приближавшихся отовсюду. Чудовища спешили сюда в надежде разделить добычу. Первый зверь повернулся к остальным, окружавшим дерево, а девушка, съежившаяся на развилке, смотрела вниз на длинных рыжих чудовищ, рыскавших вокруг дерева, на котором она сидела. Теперь она удивлялась, как ей удалось пройти ночью через долину и не столкнуться ни с одним зверем. Задумалась она и над тем, как ей вернуться к аэроплану. Она знала, что больше не осмелится двигаться ночью, и опасалась, что днем столкнется с еще большими трудностями. Она видела теперь, что добывать пищу и воду будет гораздо труднее, чем она надеялась: ночью путь ей преграждают свирепые бенсы, а днем то же самое будут делать жители странных крепостей. Оставалось единственное решение: как-нибудь добраться до аэроплана и отдаться на волю ветра, который может перенести ее в другие земли. Но как вернуться к аэроплану? Бенсы, казалось, не оставляли надежды схватить ее, и даже если они скроются из вида сейчас, рискнет ли она слезть с дерева? Она сомневалась в этом.

Положение ее казалось безнадежным. Оно и в самом деле было безнадежным.

Когда Турия, быстрый ночной бегун, взошла вновь, сцена изменилась. Как по волшебству, появились новые виды на лоне природы. Впечатление было такое, будто испытываешь древнее и всегда новое чувство: чудо марсианских ночей, удивительное даже для марсиан, — две луны, сверкающие в небе и догоняющие одна другую. Изменяющиеся и перекрещивающиеся тени изменили вид холмов. Далекий Хлорус — постоянный, чудесный, малоподвижный, лил свой свет на планету внизу. Турия, большой и сверкающий шар, неслась по своду черно-синего неба так низко, что, казалось, слегка касается вершин холмов, — великолепный спектакль, очаровавший девушку, как он очаровывал ее всегда.

— О Турия, безумная богиня неба! — пробормотала Тара. — Холмы проходят перед тобой чередой со склоненными вершинами, деревья почтительно окружают тебя, травы склоняют свои сплетенные арки — когда проходит Турия в легком, волшебном и бесшумном движении.

Девушка вздохнула и вновь посмотрела на суровую действительность внизу. В отвратительных бенсах не было волшебства. Тот, который первым погнался за ней, голодным взглядом глядел на нее. Большинство остальных ушли прочь в поисках другой добычи, но несколько остались, надеясь погрузить свои зубы в мягкое тело жертвы.

Ночь продолжалась. Вновь Турия взошла на небе к своему господину, и торопясь на встречу с Солнцем в другом небе. Но одинокий бенс продолжал терпеливо ждать под деревом, на котором скорчилась Тара из Гелиума. Остальные ушли, но их рев, рычание и вой доносились до нее издали и с близкого расстояния. Какую добычу находят они на этой маленькой земле? Здесь должно быть что-то встречающееся часто, поэтому так много здесь бенсов. Девушка задумалась: а что бы это могло быть?

Как долго тянется ночь! Оцепеневшая, замерзшая и истощенная Тара прижималась к дереву, и отчаяние ее росло: она боялась дрогнуть и упасть. Надежда почти покинула ее маленькое храброе сердце.

Сколько времени она еще выдержит? Она задала себе этот вопрос, но затем бодро тряхнув головой, пожала плечами.

— Я еще жива! — сказала она вслух.

Бенс взглянул вверх и зарычал.

Вновь взошла Турия, а вслед за нею Солнце — пламенный любовник, преследующий свою возлюбленную. А Хлорус, этот холодный муж, продолжал свой путь так же безмятежно, как и до того, как в его дом вторгся горячий Лотар. И теперь Солнце и обе луны двигались по небу вместе, возвещая марсианский рассвет.