Поэтому их мало смутило, что каждый из красных схватил оружие, над которым работал в ту минуту, как я вошел, и стоял готовый присоединиться ко мне, если бы только мог.

Желтолицые обращали все свое внимание на меня и вскоре должны были убедиться, что их трое не слишком много, чтобы защищать арсенал от одного Джона Картера. Будь у меня в этот день мой собственный меч, я бы еще больше удивил их, но даже и так, с непривычным оружием желтых людей, я им себя показал!

Первое время мне пришлось старательно увертываться от коварных крюков, но минуты через две, когда мне удалось сорвать со стены второй прямой меч, и употребить его для парирования ударов крюков моих противников, я почувствовал себя более уверенно.

Все трое набросились на меня сразу одновременно, и не будь исключительно счастливого обстоятельства, мне скоро наступил бы конец. Я был уже приперт к стене: стоящий передним стражник сделал выпад в мою сторону своим крюком, но я отскочил и поднял руку, так что его оружие, слегка коснувшись моего бока, попало в кучу дротиков, стоявших у стены, и завязло в них.

Я проткнул этого воина мечом, прежде чем он освободился, а затем пустил в ход тактику, которая не раз спасала меня в горячих схватках. Я набросился на двух оставшихся воинов, тесня их назад и осыпая градом ударов, пока наконец не нагнал на них смертельного страха.

Один из них начал звать на помощь, но было уже поздно. Они были в моих руках. Я гонял их вокруг арсенала, пока не подогнал к прикованным, но вооруженным рабам. В одну минуту оба лежали мертвыми на полу.

Их крики о помощи были, однако, не совсем напрасными. Я вскоре услышал ответные крики, топот бегущих людей, звон оружия и командные призывы начальников:

— Дверь! Живее дверь, Джон Картер! — вскричал Тардос Морс. — Живее загороди дверь!

Через дверь был виден двор и на нем показалась уже мчащаяся к нам стража. Через несколько секунд они будут в башне. Одним прыжком очутился я у тяжелой двери и с громким треском захлопнул ее.

— Засов! — заорал Тардос Морс.

Я старался задвинуть огромный засов, но он не поддавался.

— Приподними его, чтобы он попал в защелку! — закричал один из красных.

Я слышал, как желтые воины бежали по плитняку у самой двери. Засов приподнялся и захлопнулся в тот миг, когда передний из стражников толкнул дверь с противоположной стороны.

Засов держался! Я поспел вовремя, но только на секунду опередив воина…

Теперь я обратил свое внимание на пленников. Я подбежал к Тардос Морсу и спросил его, где ключи от их цепей.

— У начальника стражи, — ответил джеддак Гелиума, — а он среди тех, которые нас штурмуют. Придется перерубить оковы.

Большинство пленников уже работали над этим. Желтые люди таранили дверь дротиками и топорами. Я нагнулся над цепью Тардос Морса и попытался перерезать ее острым мечом, а в это время в дверь так и сыпались удары.

Наконец мне удалось перерубить одно звено и освободить Тардос Морса, но небольшой кусок цепи продолжал болтаться на его ноге.

Обломок дерева, отколовшийся от двери, показал нам, что враг скоро вторгнется к нам. Тяжелая дверь дрожала и гнулась под бешеным напором рассвирепевших желтолицых.

Красные разрубили свои оковы, в арсенале стоял оглушительный грохот. Как только Тардос Морс освободился, он начал помогать другим пленным, а я принялся за освобождение Морса Каяка. Мы должны были очень поторопиться, если хотели перерубить оковы до того времени, как поддастся дверь. Уже одна панель треснула, и кусок упал внутрь. Морс Каяк кинулся к отверстию, чтобы задержать наступавших, пока мы не освободили остальных. Он схватил со стены дротик и нанес ил страшное опустошение в передних рядах желтолицых. Пока мы сражались по ту сторону металлических дверей, положение еще не было особенно серьезным.

Наконец все пленники были свободны, кроме одного, но в это время железная дверь с грохотом упала под могучими ударами тарана.

— Бегите в верхние комнаты! — закричал красный, все еще прикованный к полу. — Бегите в верхние комнаты! Там вы сможете защищать башню против всей Кадабры! Не задерживайтесь из-за меня. Я не могу желать себе лучшей смерти, чем умереть за Тардос Морса и Джона Картера!

Но я не хотел покинуть ни одного красного человека, и в особенности этого героя, который просил нас оставить его.

— Рубите его цепи! — приказал я двум гелиумцам, — а мы постараемся задержать врага!

Теперь нас было десять, и я ручаюсь, что древняя башня Кадабры не видела в своих мрачных стенах более горячего боя.

Первая ворвавшаяся толпа желтолицых отхлынула под ударами мечей десяти ветеранов Гелиума. Дюжина трупов окарцев загородила дверь, но через этот страшный барьер хлынул новый отряд, издавая дикие крики.

Мы встретились на этом валу из тел, и закипел рукопашный бой. Иногда было так тесно, что мы не могли размахнуться, тогда мы кололи кинжалом. К страшным крикам окарцев примешивался теперь боевой клич: "За Гелиум!", клич, который в течение бесчисленных веков воодушевлял на подвиги храбрых героев Гелиума.

Последний из красных людей был наконец освобожден. Нас было теперь тринадцать, и мы бодро встретили новый натиск солдат Салензия Олла. Среди нас вряд ли можно было найти хотя одного, у которого не бежала бы кровь из ран, но никто из нас пока не пал.

Через дверь было видно, как все новые и новые силы врагов вливались во дор, а из нижнего коридора, через который я вошел в арсенал, доносились вопли и звон оружия. Через минуту мы были бы атакованы с двух сторон, и несмотря на всю нашу доблесть, мы не могли рассчитывать выдержать неравный бой, тем более, что нам пришлось бы сражаться на два фронта.

— Наверх! — громовым голосом вскричал Тардос Морс, и минуту спустя мы начали отступать к винтовой лестнице, ведущей в верхний отдел.

Но желтолицые успели ворваться в арсенал и бешено кинулись нам наперерез. Тогда один из нас пал. Это был храбрый воин, потеря которого тяжело легла на наш маленький отряд. Мы все же пробились к лестнице и бросились наверх. Я остался внизу, чтобы сдерживать врага и дать нашим время добраться до верхнего этажа.

В тесном проходе винтовой лестницы воины могли нападать на меня только поодиночке, так что было нетрудно их удерживать. Затем, медленно отступая перед ними, я начал задом подниматься по лестнице.

Весь путь до верхнего этажа башни теснили меня желтые стражники. Стоило одному пасть под ударом моего меча, другой вырастал за ним, карабкался через мертвого товарища и занимал его место.

Так, отступая шаг за шагом, я дошел до огромной сторожевой башни Кадабры, стены которой были из стекла.

Мои товарищи столпились около лестницы, чтобы занять мое место и дать мне короткую передышку. Пока они отражали неприятеля, я отошел в сторону.

С башни расстилался вид на несколько десятков миль в каждую сторону. К югу до самого снежного барьера тянулась белая пустыня. На востоке, западе и очень далеко на севере неясно маячили контуры других окарских городов, а совсем близко передо мной, как раз за стенами Кадабры, высился мрачный магнитный столб.

Затем я бросил рассеянный взгляд на улицы города. Каковы же были мои изумление и радость, когда я увидел, что город охвачен внезапной паникой! Кое-где сражались, а за городскими стенами шли на приступ большие колонны вооруженный войск. Атака, вероятно, направлялась на ближайшие ворота.

Я подбежал ближе к стеклянной стене сторожевой башни, едва смея верить глазам. Но сомнений быть не могло, и я испустил радостный крик, который странно прозвучал среди проклятий и рева сражающихся людей.

Громко подозвав Тардос Морса, я указал ему вниз на улицы Кадабры и на приближающиеся войска, над которыми в морозном полярном воздухе развевались знамена Гелиума.

Минуту спустя все мои товарищи попеременно наслаждались видом этой необычной картины, и старая башня огласилась такими радостными криками, какие не раздавались в ней за все время ее существования.