— Василий Борисович, не горячись! Ты еще поработаешь.
Премьер Михаил Чигирь потянулся к Синицыну, зашептал, оправдываясь:
— Леня, прости, у сына скоро свадьба… Как тут уходить?.. Ты хоть бы предупредил, что ли…
После окончания заседания Совета безопасности Синицын передал Лукашенко заявление. Тот выдержал несколько дней и, пригласив его в кабинет, вернул заявление с резолюцией: «Подумай».
Синицын сказал, что подумал. Но остается при своем мнении.
Леонид Синицын вспоминает:
«Мы поговорили вполне откровенно. И сошлись на том, что мы политически разводимся. Я хотел построить нормальную рыночную страну, правовое демократическое государство. И нам было уже не по пути. Я сказал ему, что политику укрепления диктатуры и неизбежной, как следствие, изоляции я не приемлю, потому что не понимаю, как ее проводить. Я говорил дословно:
— Для этого в нашей стране нет ресурса. Диктатура — дорогое удовольствие. Чтобы при ней как-то развиваться, нужны финансовые, природные и прочие ресурсы, нужно иметь золотые прииски или нефтяные скважины…
Лукашенко ответил:
— Ты оторвался от людей. Ты не понимаешь, что им нужно.
Мы расстались. Но не как враги, а как люди, работавшие вместе, пути которых разошлись».
Через несколько дней отставка Синицына была официально подтверждена, а газета «Народная воля» напечатала текст его заявления об уходе:
Президенту Республики Беларусь
Лукашенко А. Г.
От заместителя Премьер-министра
Республики Беларусь
Синицына Л. Г.
Заявление
Служение государству для меня, полагаю, как и для Вас, было, есть и будет высшей целью жизни.
Именно поэтому я был с Вами с самого начала. Но жизнь показала, что мы по-разному воспринимаем политическую и социально-экономическую ситуацию в республике.
На мой взгляд, принципы и методы, которыми Вы руководствуетесь в последнее время, управляя государством, ошибочны.
Прошу Вас серьезно задуматься над этим.
Мои убеждения не позволяют мне следовать таким курсом.
В этой связи прошу принять мою отставку.
С уважением к Президенту
Л. Г. Синицын
31 июля 1996 г.
Вместе с Синицыным из правительства ушел только министр экономики Георгий Бадей208.
Страна двигалась к референдуму и к новой Конституции.
Глава первая. Что-то неспокойно при дворе
«Вы только мне не мешайте»
Мучительно и долго избирали Верховный Совет 13-го созыва. Мучительно и долго глава государства делал все, чтобы депутаты не были избраны. То Лукашенко выступал против всех кандидатов вообще, то против тех, кто уже избирался в парламент раньше.
Но даже его почти откровенные призывы к саботированию выборов не помогли. И когда прошли четыре тура голосования, президент все-таки получил Верховный Совет, ставший для него источником постоянного раздражения.
Всего избрано 199 депутатов. Можно было начинать работать.
Это был не высший орган законодательной власти, а настоящий Ноев ковчег, куда попали семь пар чистых и семь пар нечистых. Туда попали и сотрудники органов исполнительной власти, лояльные к президенту, и настроенные к нему крайне отрицательно — Виктор Гончар, Станислав Шушкевич, Мечислав Гриб, Станислав Богданкевич.
Депутат Верховного Совета Владимир Нистюк так оценивает его состав:
«Верховный Совет 13-го созыва для Лукашенко был изумительным парламентом — и по составу, и по руководству, которое было избрано. 50 коммунистов, 50 аграриев, 60 — фракция «Согласие» — уже 160. И всего лишь 30-40 человек, которые были оппозиционными».
А демократическая пресса и вовсе сравнивала Верховный Совет 13-го созыва с арбузом: снаружи зеленое (аграрное), внутри красное (коммунистическое).
Несмотря на это Лукашенко не скрывал досады, что выборы все-таки состоялись. Комментируя их итоги, он в сердцах заявил, что Верховный Совет 13-го созыва является по своей сути не красным (коммунистическим), а синим (криминальным). За этими словами не стояло никаких конкретных фактов, просто с самого начала президент попытался дискредитировать высший орган законодательной власти.
Тем не менее, он сразу же попытался «купить» депутатов, то есть задобрить их и тем самым обезопасить себя. Как вспоминает Сергей Калякин, еще до открытия первой сессии «состоялась встреча представительства фракций с президентом.
Мы ожидали, что речь пойдет о каком-то эффективном взаимодействии, о сотрудничестве, но разговор президент повел по-другому: "Я вам готов дать все, что вы хотите: пускай у депутатов будет зарплата министров, у членов президиума будет зарплата вице-премьера. Мы вам всем купим по автомашине "вольво" — получите от управления делами. Мы вам оборудуем рабочие места. Мы вам все сделаем. Только вы не мешайте мне работать. Я вас буду собирать два раза в год: в начале года и в конце. Вы только не мешайте мне работать"».
Но «купить» депутатов не получилось. Не очень-то просто было их и запугать: попробуйте, запугайте того же коммуниста, после того как его столько шельмовала вся пресса. Калякин продолжает:
«Лукашенко сразу понял, что нас купить не удастся. Это было началом его стычек с фракциями. С аграриями ведь такая же беседа проводилась, и в принципе с тем же итогом: ни они, ни какая-либо другая фракция идти в послушание не согласилась».
Но это было только начало сложностей в работе 13-го Верховного Совета.
Шарецкий не хочет конфронтации
Первая интрига развернулась вокруг избрания спикера.
Лукашенко на отказ руководителей фракций ему «не мешать» обиделся и никого проталкивать не стал.
Он вовсе не собирался играть в парламентаризм и, похоже, уже тогда знал, чем этот парламент закончит.
Пост председателя Верховного Совета по Конституции был вторым постом в государстве. И было понятно, что все фракции будут выдвигать своих кандидатов. Наибольшие шансы имели, разумеется, самые крупные фракции — аграрная, коммунистическая и пропрезидентская. Дело было за малым — консолидировать голоса.
Вспоминает Валентина Святская209, тогда — неформальный советник лидера аграрной фракции Семена Шарецкого:
«Надо отдать должное коммунистам, они поняли, что их кандидат на пост председателя просто-напросто не пройдет. Но коммунисты должны были соблюсти лицо и выставить свою кандидатуру, они это и сделали: выдвинули Сергея Калякина».
Сергей Калякин, наверное, мог быть хорошим спикером. Сравнительно молодой, энергичный, он обладал ораторскими данными и прошел хорошую школу практической работы на посту председателя одного из минских райисполкомов. Пожалуй, он смог бы организовать работу Верховного Совета и превратить его в реальный центр политической жизни страны. Но фракция коммунистов была вынуждена пойти на компромисс с аграриями. Сговорились: чей кандидат набирает в первом туре голосования большинство, тому и отдадут голоса обе фракции, а проигравшая фракция получает пост первого вице-спикера.
После произнесения кандидатами программных речей Сергей Калякин оказался только вторым. Ровно на один голос больше — 61 против 60 — набрал лидер Аграрной партии Семен Шарецкий. И Калякин призвал своих сторонников голосовать за Шарецкого210.
В момент избрания на пост Председателя Верховного Совета 13-го созыва Семену Шарецкому было 59 лет.
Лукашенко достаточно было услышать фамилию человека, избранного «вторым лицом» государства, — и можно было спать спокойно. Шарецкие бунтовать не умеют. Хитрить, изворачиваться, выгадывать в свою пользу — это другое дело. Но это — не политика, это лишь крестьянский расчет, без которого в нашей деревне не проживешь. В пользу такого человека никто и никогда не стал бы устраивать аппаратные заговоры. Да и сам Шарецкий на заговоры был вряд ли способен: он упивался собственным взлетом и не желал большего.
