Трудно сказать, где во время всех этих событий находился Леандр. Может быть, он вернулся в Гиспалис, но король не захотел обострять отношения и предпочел его не трогать, а может быть, он остался в византийской столице и вернулся в Испанию лишь после смерти Леувигильда. В любом случае его пребывание в Константинополе не было особенно кратким. Там он встретился с монахом Григорием, который в будущем станет знаменитым папой Григорием I Великим. Они подружились и много времени проводили в обсуждении различных вопросов, порой упорно споря друг с другом, что не мешало их дружбе и общей религиозной позиции. Когда Реккаред обратился в католицизм, настал звездный час Леандра. В 589 г. был собран III Толедский собор, который должен был официально закрепить переход вестготов в католицизм. Председателем этого собора был Леандр. Авторитет Леандра был неоспорим. Он фактически возглавлял всю испанскую церковь. В известной степени это было признано его старым другом папой Григорием, который прислал ему знак архиепископства. Умер Леандр 14 марта, но год его смерти установить точно нельзя. Видимо, это произошло в самом конце 90-х гг. VI в.^{915} Его преемником на епископской кафедре Гиспалиса стал его брат Исидор.

Исидору принадлежит теоретическое обоснование никем не оформленного, но реально возникшего компромисса. Во всей своей литературной деятельности Исидор стремился внедрить античную культурную традицию в современное ему общество, приспосабливая ее к обстоятельствам нового времени. Это отразилось и в политическом плане. Но на место Рима и его империи, как это было у римских писателей и мыслителей, он, не признавая в современной ему империи наследницу империи прежней, поставил Испанию^{916}. В его творчестве, пожалуй, впервые четко оформился испанский патриотизм. И готы славны и велики уже потому, что они властвуют над самой прекрасной страной мира. С другой стороны, они победили великий Рим и поэтому достойны править Испанией. Такой великий народ должен был иметь и великую историю^{917}. Уже относительно давно и на востоке, и на западе Римской империи смешивали готов и гетов. Хотя два этих народа в действительности даже не были родственными, позднеантичные авторы, основываясь на сходстве названий и том факте, что готы частично заняли территорию, ранее населенную гетами, считали их одним этносом. Это позволило историкам углубить историю готов и приписать им деяния, которых те не совершали. Наиболее ярко это проявилось в произведении историка VI в. Иордана, который не только присоединил к готской истории историю гетов и даже частично скифов^{918}, но даже назвал свое сочинение «О происхождении и деянии гетов». Эта тенденция была подхвачена Исидором, который к тому же еще расцветил древнейший период истории готов фиктивными подвигами и превратил готов не только в древнейший, но и в самый великий народ известного ему мира. Это позволило Исидору и его испано-римским современникам принять и признать власть вестготских королей. Окончательно такое признание было оформлено на IV Толедском соборе в 633 г., проходившем под руководством Исидора, где было установлено, что королем может быть избран только гот. Последующие соборы дополнили и детализировали это установление.

Конечно, не только обращение вестготов в католицизм привело к принятию их власти местным населением, в первую очередь светской и духовной знатью. Очень важным фактором стало все усиливающееся сближение и даже в ряде случаев смешение двух групп населения^{919}. Этому способствовало как официальное разрешение смешанных браков, так и социальное сближение этих групп. Во владениях вестготской знати в значительной степени складывались те же отношения между эксплуататорами и эксплуатируемыми, как и в латифундиях романских магнатов. Видимо, неслучайно с конца V или рубежа V—VI вв. исчезают свидетельства самостоятельного существования романских сенаторов, но зато все более появляются упоминания вестготского сената и сенаторов^{920}. Как уже говорилось, эти названия встречаются не в законах, а в соборных постановлениях и хроникальных произведениях. Вестготская знать если не юридически, то ментально отождествляет себя с римским нобилитетом, а церковь использует это представление для установления преемственности между римской и современной эпохами. На другом полюсе происходит сближение положения низов и романского, и вестготского населения. Так, раскопки в области сплошного расселения вестготов показали, как с конца V в. уменьшается, а вскоре и исчезает особенность вестготских рядовых погребений и их отождествление с испано-римскими^{921}. В социальном плане происходит значительная (хотя и не окончательная) нивелировка вестготов и испано-римлян^{922}. Вестготы принимают многие римские социальные нормы. Очень важным является утверждение римского принципа частной собственности, как это ясно видно из закона Хиндасвинта (Leg. Vis. V, 4, 13)^{923}. Элементы условной собственности еще сохраняются в отношениях между патроном и его «верными», однако этот сектор занимает сравнительно небольшое место в социально-экономической жизни Вестготского королевства, но и в этом секторе влияние римского понятия собственности явно ощущается. Вестготы все больше поддаются римскому культурному влиянию. Исчезновение арианства, считавшегося «готской верой», привело и к исчезновению готского языка, до того времени использовавшегося в арианском богослужении. В лингвистическом плане происходит полная романизация вестготов. Итогом этого процесса является создание единого законодательства, действенного для обеих групп населения. Вестготские короли стали рассматривать обе эти группы в равной степени как своих подданных. Недаром все чаще появляется выражение «наши народы».

Однако говорить о полном слиянии обеих групп невозможно. Само выражение «наши народы» во множественном числе (populi nostri) говорит о существовании не одного «народа», а по крайней мере двух. Об этом же свидетельствует, как уже говорилось, и встречающаяся в законах формула «будь то гот или римлянин». К политической власти и вообще на высшие ступени государственной иерархии римляне не допускались. Случай Клавдия так и остался уникальным. Да и в церковной иерархии постепенно увеличивалась доля германцев. Вестготское королевство, с этнической точки зрения, оставалось двусоставным. С социальной точки зрения, как уже упоминалось, можно говорить о постепенном отождествлении обеих этнических групп. Но и в социальной сфере различия не были полностью ликвидированы. У романского населения нет следов существования института «верных», основанного на принципе личной преданности, а у вестготов отсутствовало такое явление, как колонат. Если в готской части населения можно говорить о некоторых явлениях условной собственности, то владения романского населения были основаны исключительно на римских началах частной собственности.

В экономике Испании всегда большую роль играло сельское хозяйство. Известно, что долгое время эта страна поставляла в Рим и в армию оливковое масло. Большое значение имел так называемый гарум — особые рыбные консервы, высоко ценимые в разных странах Средиземноморья. Теодорих, фактически правивший в Испании в 510-526 гг., как это было сказано, также требовал поставки в Италию испанских продуктов.

После варварских завоеваний роль сельского хозяйства в Испании еще более возросла. В целом в испанском земледелии VI—VII вв. не произошло радикальных изменений. В основном оно продолжало базироваться на так называемой средиземноморской триаде — зерновые, виноград, олива. Оливковое масло и гарум снова, как и во времена Ранней империи, стали предметами экспорта^{924}. Что касается зерновых, то среди них теперь значительную роль играют рожь и особенно ячмень, вытесняя пшеницу. На северо-востоке и востоке Пиренейского полуострова доля ячменя составляет не менее 50% от пшеницы^{925}. Роль вина в христианском культе привела к тому, что в рамках этой триады в этот период большее значение приобретает, пожалуй, виноград. Виноградарство и виноделие распространяется даже в тех районах, где природные условия не очень подходят для них. Так, виноградники занимали определенное место в имении Винцента в предгорьях Пиренеев.