В своих ответах Ян старался не приукрашать суровую действительность и добросовестно описывал состояние коммунального хозяйства в избушке инженера Амурского. Взяв за основу ответов конкретный и хорошо изученный объект, он подстраховался от проверочных вопросов. Чтобы хорошо врать, нужно помнить все, что говорил раньше. А Ян Стрельник никогда не тренировал свою память, и даже наоборот, стремился развивать забывчивость. Чем меньше мы помним, тем легче живем.
Однако были и вопросы, на которые ему меньше всего хотелось отвечать.
Вопрос: А сколько малышей сейчас в лагере?
Ответ уклончивый: Ну, какие же они малыши. Вполне сознательные люди.
Вопрос: Так сколько?
Ответ наугад: Сейчас двенадцать.
Вопрос: Почему так мало?
Ответ с умным лицом: Это число непостоянное. Кто-то уезжает, кто-то приезжает.
Вопрос Фила или Дика: Как же они уезжают и приезжают, если все дороги перекрыты?
Ответ с пожатием плеч: Но я же приехал.
Вопрос: А когда поедешь обратно?
Ответ деловитый: Как только сделаю все дела в городе.
Вопрос Скотта: Кого в лагере больше, девочек или мальчиков?
Ответ Никиты, спасительный: Да какая разница? Давайте лучше выпьем.
Директор Стрельник старался отвечать легко и непринужденно. Во всяком случае, Никита остался доволен, и сидевшие рядом Фил и Дик тоже.
И только Скотт все мрачнел и мрачнел рядом со своей соседкой.
— Артем, мы имеем проблему, — сказал Никита. — Скотт грустный. Наверно, ему надо делать массаж.
— Сауна уже готова, — ответил Голопанов. — Сейчас мы все туда пойдем. И там он получит свой массаж.
— Ему нужен очень хороший мастер. Скотт очень грустный. Он так хотел поехать в лагерь. Сейчас ему нужен очень хороший массаж.
— Мастер уже ждет его. Это лучший мастер в городе. Этот мастер делает массаж Алине Ивановне.
«Значит, Танька здесь? — подумал Ян. — Интересно, а ей тоже предложили новую должность?»
— Ты уверен, что это понравится Скотту? Лучше позови мастера, который делает массаж тебе! — Никита засмеялся, очень довольный своей шуткой, и заговорил по-английски: — Скотт! Скотт! Сейчас будет сауна, потом массаж. О’кей?
— Массаж номер один, — сказал Скотт. — Сауна — номер два.
— О’кей„— сказал Голопанов. — Всё для дорогих гостей.
Ян видел, что брюнетка в золотых очках уже набралась по самые зрачки. Она побледнела, сняла очки и бумажной салфеткой принялась вытирать губы. Икота ее становилась все сильнее.
— Жанка готова, — сказала Алина тихо.
— Надо помочь человеку, — сказал Ян. — Пока не заблевала тут весь дизайн.
— Доведи ее до туалета, а сам сразу возвращайся, — сказала Алина, подкладывая в свою тарелку черной икры из вазы. — И смотри, не поддавайся на провокации.
— Постараюсь.
— Не бросай меня, — сказала Алина, глядя куда-то в сторону. — Что-то мне неуютно здесь. Возвращайся скорее.
— Да я еще не ушел.
— Скорей бы все кончилось, — проговорила она. — Только не уходи без меня, хорошо? Не хочу, чтобы меня увезли на чужой машине. Ты меня подвезешь?
— Если позволишь, — сказал Ян, вставая и надевая пиджак.
Он подоспел к Жанне в самый опасный момент, когда та уже оглядывалась по сторонам, не в силах приподняться.
— Потанцуем? — он схватил ее за потные локти и вытянул из-за стола. — Тут рядом дискотека.
— А что? П-п-пойдем, по-по-трясемся… — хрипло ответила она. — А сауна будет?
— Будет, будет, все тебе будет, — приговаривал Ян, в обнимку выходя с ней из кабинета.
До туалета он ее не довел, ее вырвало на лестнице. Он дал ей свой носовой платок, чтобы она вытерла губы. Она так и сделала, но потом этим же платком принялась вытирать нос, глаза, руки. А потом последовал еще один взрыв, и Ян стоял рядом, удерживая ее трясущееся костлявое тельце, чтоб она не свалилась лицом в собственные кучи.
— Лапусик, ты еще здесь? — спрашивала она между стенаниями. — Ты меня не бросишь?
Он услышал, как открылась дверь в директорском кабинете, голоса и шумные шаги приближались к ним по галерее. Пришлось затащить Жанну под лестницу и усадить на пол, но гости не стали спускаться, а прошли куда-то дальше. Значит, перед сауной все пошли еще раз полюбоваться бассейном, догадался Ян.
— Лапусик, где мы? — спросила Жанна, пытаясь встать.
— Посиди тут, я принесу тебе воды.
— А потом мы пойдем в сауну?
Поднявшись к бассейну, Ян увидел, что хотя музыка продолжала греметь, представление давно окончилось. Погасли прожектора и подсветка воды, и светились только лампочки над столиками, за которыми никого уже не было. И в то же время присутствие людей ощущалось. Он не сразу сообразил, почему. Пока не увидел одежду, оставленную на стульях возле столиков. Тогда-то он и голоса расслышал: кто-то смеялся в воде.
Отсюда, с бортика бассейна, ему не видны были люди, плескавшиеся в секторах. Но по кучам одежды, сброшенной прямо на кафельный пол, он догадался, что все участники презентации сейчас предаются водным процедурам. Прислушавшись, он различил голос Алины. «А отсюда бьют струи посильнее, как душ Шарко, — объясняла она. — Нет, регулировки нет, все настроено заранее. Ты можешь выбрать себе другое место, где струя послабее. А вот здесь струя с вибрацией. Ну, это на твой вкус. Каждый подставляет то место, какое хочет…» Никита что-то сказал, и она засмеялась: «Все зависит от фантазии партнеров».
По краям бассейна прошлись официанты и разложили возле каждой кучи одежды какие-то объемистые пакеты. «Пора в сауну, а то замерзнем! Отвернись, я вылезаю», — раздался голос Алины, и Ян увидел, как она поднимается из воды по трапу — сначала ее блестящие плечи, потом цилиндрические груди, по которым стекала вода… Она с треском вскрыла пакет, вытянула оттуда длинный халат с капюшоном и быстро закуталась. А по трапу уже выбирался Никита, тоже голый, с волосатой грудью и выбритым низом живота. «Встречаемся в сауне!» — Алина помахала рукой тем, кто оставался в воде, и ушла. Никита спешил за ней, на ходу вытираясь своим халатом. Из бассейна с плеском и смехом полезли гости, стряхивая с себя воду и шлепая босыми ногами по кафелю.
Ян увидел на одном из столиков бутылку минералки и, вспомнив о Жанне, подошел к нему. Из сектора бассейна, словно из-под воды, доносился сдавленный женский голос: «Успокойся… Все равно не кончишь… С ума сошел, с ума сошел…»
Он протянул руку к бутылке, но столик вдруг дернулся и отодвинулся от него, звонко скребя ножками по кафельному полу.
— Приехали, — сказал себе Ян.
Сначала из-под стола показалась костлявая задница, потом спина, прикрытая смятой и закатившейся простынкой. Наконец, перед застывшим Яном неловко распрямился мужчина с длинными редкими волосами и клиновидной бородкой.
— Вот, — сказал разночинец, — зажигалку искал.
— Нашли?
— Нашел. А позвольте спросить, милостивый государь, где все? Где же почтеннейшая публика, собственно говоря?
— В сауне.
— Вот-вот. И мне туда же. Благодарствуйте, сударь.
— Не стоит, товарищ, — неожиданно для себя ответил Ян Стрельник.
Обычно Ян Стрельник менял обстановку, когда замечал у себя признаки переутомления. А первым признаком переутомления у него был внезапный и мимолетный ступор. Вот и сейчас он вдруг застыл, протянув руку к бутылке с водой, и тупо глядел в пространство, пытаясь понять — что он здесь делает? Как он здесь оказался? К чему это все?
Голый мужик с отвисшим животом выбрался из воды и спросил у Яна:
— Молодой человек, как в сауну пройти?
Ян махнул рукой в ту сторону, куда ушла Алина и куда он уже спровадил разночинца. Мужик закутался в халат и подал руку женщине, которая выбралась из воды вслед за ним. На ней была черная комбинация, облепившая пышное тело.
«Зачем я здесь? — думал Ян, провожая гостей взглядом. — Эти пришли повеселиться на халяву, Голопанов обслуживает американцев, Алина носится со своим боссом, а я-то здесь зачем? У всех свое дело. У меня тоже. Но неужели это мое дело — обхаживать пьяную мерзкую бабу, гнусную стерву, ублажать ее? А мою Алю в это время, наверно, хватает за грудь какой-то американец. Стоп. Не мое собачье дело».
