— А что порекомендуете мне, господин профессор? — спросил Юсевич. — Ведь у меня в руках только импорт и коммерческие операции, ничего больше. Получаю станки, оборудование от немецких фирм и направляю их на рудники.
Профессор Гатчинсон, казалось, был поставлен в тупик. Он задумался, потом резко сказал:
— Вам будут очень благодарны все владельцы шахт, если вы будете выписывать не те машины, которые нужны, не в том количестве, которое требуется, и направлять их туда, где они не могут использоваться. Это вы можете делать?
— Вполне, — согласился Юсевич.
— Господа! — встал Хаскель. — Вы представляете собой здесь, в этой несчастной голодной стране, интересы деловых людей, горнопромышленников Юга России. Наши обоюдные интересы, то есть интересы владельцев богатого южного края и интересы американских деловых людей, слились воедино. Наш министр торговли мистер Гувер по профессии горный инженер и, как вы понимаете, делает свой бизнес в области горной промышленности. Ему удалось на Западе выгодно приобрести большое количество акций у французских и бельгийских владельцев русских рудников. Таким образом, мистер Гувер является фактическим владельцем многих угольных шахт Донбасса. И мы счастливы, что нам удалось найти вас — достойных русских патриотов, которые, видимо, облегчат нашу задачу в выполнении поручения мистера Гувера. Вы все высказались с большим знанием дела, ваши цели совпадают с желанием мистера Гувера сохранить богатые угольные месторождения южного края от эксплуатации их Советским правительством.
— Ну а как же, — перебил его Юсевич, — немецкие промышленные фирмы, которые сейчас активно взялись за восстановление рудников Донбасса? Из Германии идут машины, горное оборудование, уже начинают прибывать немецкие монтеры и горные специалисты.
— Не беспокойтесь, — остановил его Хаскель. — Мистер Гувер хорошо знает немецких промышленников. Он недавно побывал в Германии и установил с ними деловой контакт. Германии нужно восстановить свой промышленный потенциал, Америка ей в этом поможет. Мы дадим немецким фирмам большие кредиты, наши фирмы и банки примут в этом участие. Мы не можем позволить Англии одной командовать в Европе, нам нужно остановить миллионы фунтов стерлингов, которые двинул в Германию английский нефтяной король Генри Детердинг. Что касается России, то немецкие фирмы будут поставлять сюда устаревшее горное оборудование, дорогостоящее и некачественное. Мы постараемся, чтобы их монтеры и специалисты не способствовали быстрому монтажу и эффективной эксплуатации машин… Господа! Сегодня я уезжаю в Москву, поручаю полковнику Грову поддерживать с вами контакт. Двери нашей конторы АРА всегда открыты для вас. Помощь АРА прежде всего будет направлена на поддержку русских, сочувствующих американскому образу жизни и идеям. Повторяю — наши продовольственные склады для вас всегда открыты!
* * *
Советская Россия напрягает все силы, чтобы преодолеть голод, разорение и разруху.
К пролетариату всего мира обращен голос Ленина:
«…требуется помощь. Советская республика рабочих и крестьян ждет этой помощи от трудящихся, от промышленных рабочих и мелких земледельцев.
Массы тех и других сами угнетены капитализмом и империализмом повсюду, но мы уверены, что, несмотря на их собственное тяжелое положение, вызванное безработицей и ростом дороговизны, они откликнутся на наш призыв.
Те, кто испытал на себе всю жизнь гнет капитала, поймут положение рабочих и крестьян России, — поймут или почувствуют инстинктом человека трудящегося и эксплуатируемого необходимость помочь Советской республике, которой пришлось первой взять на себя благодарную, но тяжелую задачу свержения капитализма. За это мстят Советской республике капиталисты всех стран. За это готовят они на нее новые планы похода, интервенции, контрреволюционных заговоров.
С тем большей энергией, мы уверены, с тем большим самопожертвованием придут на помощь к нам рабочие…»
Исполком Коминтерна призывает трудящихся всего мира начать сбор средств для спасения от голода молодой Республики Советов. И рабочие разных стран, разных континентов протягивают России руку подлинной, пролетарской помощи…
В нью-йоркском ресторане «Вестре Холл» на «голодный банкет» собралась тысяча рабочих. 10 долларов обед — похлебка и кусочек хлеба. Председатель банкета держит в руках собранные 10 тысяч и под гром аплодисментов объявляет: в помощь русским рабочим!
Перед рабочими Нью-Йорка выступает немецкий коммунист, секретарь Межрабпома. Он говорит:
— После того как блокада не смогла свергнуть Советскую власть, капиталисты Европы и Америки вдруг возликовали: они думали, что обрели нового союзника — голод. Но первая в мире Советская республика имеет за границей не только врагов. Ей навстречу горячо бьются сердца рабочих всех стран. Они видят в Советской России надежный оплот мирового пролетариата. Рабочие Советской России обратились за помощью к своим заграничным братьям — и первый корабль с хлебом отплыл в Петроград, чтобы вступить в бой с голодом!
Работает комиссия Помгол
Перед английскими докерами говорит член Центрального Комитета Британской компартии, секретарь Межрабпома:
— Работа Межрабпома — одно из звеньев всей освободительной борьбы мирового пролетариата за свержение империалистического ига…
В Берлине к ротфронтовцам и юнгштурмистам обращается Клара Цеткин, председатель Заграничного комитета помощи голодающим России:
— Лозунг дня — реконструкция России с помощью рабочего класса всего мира. Межрабпом — интендантство борющегося пролетариата — должен быть готов прийти на помощь туда, где этого потребует борьба пролетариата.
На улицах многих городов мира распространяются брошюры, книги. Рабочие собирают деньги для голодных русских детей — шапка идет по кругу.
Растут как грибы после дождя Общества друзей Советской России — 50… 100… 200… Создаются отделения Межрабпома в Японии, Китае, Индии, Бразилии, Южной Америке.
Из нью-йоркского порта отправляются четыре первых трактора с трогательной надписью «Русскому другу».
Идет погрузка на суда сельскохозяйственного инвентаря и машин, хлеба и риса.
Идет пролетарская помощь первой в мире Советской республике.
МОСКВА НА СТРАЖЕ… ЗДЕСЬ ЛЕНИН
Ночь. Часовой у Боровицких ворот Кремля. Слабо освещены правительственные здания. Ярко светятся только три окна ленинского кабинета.
Молодой красноармеец-курсант на посту у дверей. Из кабинета в коридор, тускло освещенный небольшой лампочкой, выглянул усталый, задумчивый Ленин. Заметив часового, приветливо улыбнулся:
— Здравствуйте!
— Здравствуйте, товарищ Ленин!
— Кажется, товарищ Иванов? Что-то я давно вас здесь не видел…
На строительстве главного корпуса Каширской ГЭС
— По причине моего нахождения на излечении в лазарете, товарищ Ленин.
— И ордена у вас раньше не было. За какие заслуги?
— За участие в подавлении кронштадтского мятежа!
— Да, да… с этой нечистью покончено. Из какой губернии вы прибыли в Москву, товарищ курсант?
— Из Самарской, товарищ Ленин.
— Выходит, мы с вами земляки. Я тоже когда-то жил в Самаре. Да, Самара… Волга, родные места… Скажите, страшно было на кронштадтском льду?
— Уж больно тонок он оказался, товарищ Ленин.
— Вот-вот. Прав был наш метеоролог профессор Михельсон, когда осенью предупреждал о малоснежной зиме и ранней весне, — оживился Владимир Ильич, потом сказал глухо и скорбно: — Напишите своим родным, товарищ курсант, что нынче у вас будет голодно… Хлеб от зноя горит, пусть хоть овощи заготавливают.
