– Ты глуп, если рискуешь перейти дорогу Кохистани. У него есть власть.

Наим напустился на старейшину.

– Что «Хезб-е-ислами» сделали для деревни? Ничего! У Кохистани даже не нашлось людей для засады. Как думаешь, почему он послал в засаду нас, а не своих людей? А?

Сабил тревожно покачал головой.

– Очень жаль. Даже сейчас ты не понимаешь, что Кохистани тебя просто использовал. Вы, талибы, для них просто мусор.

– Закрой свой рот. Убирайся!

Нуристани вышел, и Наим захлопнул за ним дверь. Повернувшись к остальным, он сказал:

– Ему повезло, что я его не побил. Джафар, ты сделаешь пять копий этого видео. Две из них завтра передашь нашим людям в Кабуле. Я напишу для них инструкции. Скоро американцы заплатят за свою грязную женщину, и у нас снова будут деньги. Купим оружия и медикаментов. Вот увидите. А сейчас вы все начинайте работать.

Комната вновь опустела. Остались только Наим и Бадира.

– Как долго она протянет? – поинтересовался Наим.

Бадира пожала плечами.

– Если нога заражена, совсем немного.

– Неделю протянет?

– Если нога заражена, то нет.

– Так ее нога заражена или нет? – взорвался, негодуя, Наим.

– Возможно. Ей же антибиотиков не давали.

– Тогда я пошлю за ними, – сказал он. – Она на твоем попечении. Поняла?

– Да.

– Хорошо.

Затем, мучаясь от боли, он вышел из здания. Бадира тем временем взяла медицинскую сумку и отправилась к Сандре, которая все еще лежала на кровати и плакала от стыда и отвращения.

Сандра слышала весь спор и понимала, что они решали, убить ее или нет. Получается, еще не убили, если она почувствовала, как Бадира аккуратно присела на краешек кровати и протерла перекисью водорода ее гноившуюся рану. От прикосновений Сандра открыла глаза.

Она захотела поговорить, но слова застряли в глотке.

– Я кое-что тебе дам, чтобы ты заснула, – проговорила Бадира с легким британским акцентом. – Тебе надо быть сильной. Твоя нога заражена.

– Пожалуйста, развяжи меня, – прохрипела Сандра.

Бадира отрицательно покачала головой.

– Мне нельзя тебя развязать, но ты не волнуйся. Ты будешь спать.

– Я не хочу спать, – взмолилась Сандра. – Я должна выбраться отсюда!

Бадира рассердилась.

– Послушай меня. Твое правительство за тебя заплатит, и после тебя выпустят. Ты должна потерпеть.

Сандра мотнула головой от безысходности.

– Нет, ты не понимаешь! Мое правительство не заплатит – особенно за солдат. Их оставляют здесь умирать.

– Я не собираюсь с тобой спорить, – повелительно отрезала Бадира. – Ты глотнешь несколько таблеток и уснешь. Проспишь ты столько, сколько тебе потребуется, я за этим прослежу. Пока тебя оставили в покое. Через неделю твоя страна заплатит, и тебя выпустят.

Не разглядев в глазах Бадиры сострадания, Сандра разозлилась (а злость охватила ее сильнее, чем страх) и перестала упрашивать.

– Что будете делать с зараженной ногой?

– Наим обещал принести антибиотиков.

Сандра заметила, что медсестра собирается наложить на рану повязку.

– Где ты выучила английский?

– В Пакистане, – ответила она. – Пока Талибан не захватили власть, я училась в медицинском колледже в Исламабаде. Тогда отец приказал мне бросить учебу и вернуться.

Бадира умолчала, что ее заставили вернуться, чтобы выдать замуж за сына местного лидера, которому ее отец был вынужден отдать долг. Этот лидер поддерживал талибов. А талибы со всеми должниками обращались жестоко.

– Можно мне что-нибудь еще надеть? – спросила Сандра.

– Я накрою тебя покрывалом.

– И я хочу еще в… – голос Сандры неожиданно задрожал. – Мне нужно очистить организм.

Бадира поняла.

– Я все еще не могу тебя отвязать. Но я за тобой уберу.

Сандра прикрыла глаза, запрещая себе плакать.

– Спасибо.

– Ты не должна забывать, где находишься, – предупредила ее Бадира, копаясь в своей аптечке в поисках таблеток. – Ты сейчас не в Нью-Йорке. Ты в Афганистане, и если хочешь выжить, то ты не должна проявлять слабости. Ты должна быть сильной. Иначе ты умрешь.

Выдержав паузу, она посмотрела на Сандру.

– Понимаешь, о чем я?

Американка кивнула.

– Как тебя зовут? – спросила Сандра.

– Бадира.

– Спасибо, Бадира. Я постараюсь.

Та продолжила искать таблетки.

– Боюсь, одного старания недостаточно, Сандра Брукс.

Военно-воздушная база в Джалалабаде

Главный старшина Халлиган Стиллард стоял, задумчиво смакуя остаток сигары Cohiba Robusto, и смотрел на медленно опускающийся трап военно-транспортного самолета «С-130E»[24]. Лицо Халлигана вытянулось, когда он увидел главстаршину Гила Шеннона, медленно сходящего с трапа с винтовкой SR-25[25] на плече. Остальная военная экипировка Гила, в том числе и снайперские винтовки.338 Lapua Macmillan и.308 Remington Modular, находилась в восьми ящиках, которые еще не успели разгрузить с самолета. 7,62-мм полуавтоматическая винтовка SR-25 с прицелом ограниченной дальности вполне пригодна для патрулирования.

Гил не так часто охранял SOG, но, если во время его дежурства кто-то нападет на авиабазу, при нем должно быть высокоточное и надежное оружие, – такое, как SR-25, а не автомат M4 калибра 5,56 мм.

И дело даже было не столько в самом автомате, сколько в современных патронах. Натовские патроны 5.56 мм отличались от патронов 5.56 мм, которые использовались во второй половине Вьетнамской войны. Патроны НАТО разрабатывались специально под новый бронежилет русских, чтобы пуля, пробивая защиту, наносила наибольшие повреждения. Однако боевики Талибан и Аль-Каиды не носили никакой защиты, поэтому в их телах пули «М-4» или наносили минимальный урон, или меняли направление и вылетали, не убив врага. Возможно, противник потом и умрет от кровопотери, но до этого успеет положить порядочно народу, в том числе и тебя самого.

Гил пожал руку Стилларду.

– Ну, что я упускаю, старшина?

Они были одного звания, но Стилларду было шестьдесят пять, и он дольше служил, поэтому Гил его уважал больше других и обращался к нему всегда по званию – старшина.

Седеющий Стиллард с ледяным взглядом ни капельки не изменился: как был ростом 170 см при весе в 68 кг – так и остался. Ветеран войны в Персидском заливе, он сохранил спортивное телосложение.

– Надеюсь, ты перекусил?

– Какой тут завтрак, – сказал Гил, ощущая, как шевелятся волосы на затылке. – Так когда мы выдвигаемся?

– Придержи коней, торопыга.

Стиллард быстро зашагал по бетонированной площадке, показывая Гилу дорогу. Над ними кружили самолеты – и винтокрылые, и с неподвижными крыльями. Взлетали и садились «Черные ястребы», стояло довольно много неповоротливых «Чинуков»[26] и несколько изношенных старых русских Ми-17[27], принадлежавших Афганской Национальной полиции. Здесь был даже матово-черный «Ирокез Хьюи»[28] с облупившимися номерами на хвосте, одиноко стоявший у ангара на дальней стороне аэропорта.

– Вот мы и пришли, – заключил Стиллард, указывая кончиком мокрой сигары на вездеход «Хамви»[29].

Они взобрались в вездеход, и Стиллард повел машину окольными путями к дальней стороне аэропорта, где перед ангаром стоял черный «Ирокез». Снаружи они приметили двух скучающих летчиков, которые лежали на спине, задрав ноги, и играли в портативную видеоигру.

В ангаре Гил сразу обратил внимание на пару охранявшихся вертолетов MH-6 Killer Eggs (усовершенствованный вариант штурмового вертолета «Кейюс»), которые стояли на тележках с колесиками. Пара вертолетов «Черный ястреб» MH-60L стояла рядом с парой MH-60K позади всех машин. Незаметные с главного входа, они тоже были под охраной.