Тогда Гил вынул нож и принялся быстро резать ремни основного парашюта. Запасной парашют был того же типа, что и основной, и был шанс долететь до места назначения, только если он успеет перерезать за оставшееся время ремни. Он распорол последний из них – и купол основного парашюта улетел в ночь, позволив запасному парашюту развернуться полностью. Сейчас было самое время откопать китайский GPS и скорректировать координаты направления полета. С незнакомым устройством возникли проблемы при подключении к спутнику, но Гил даже этому не удивился. Он убрал китайский GPS и достал смартфон, обмотав шнур вокруг запястья. Когда он его включил, сразу же поступил сигнал со спутника. И уже через девяносто секунд Гил знал свои точные координаты.

Переключив тумблер у запястья, он уточнил место. Мысленно подсчитал, сколько нужно лететь до точки приземления. Судя по показаниям GPS, он планировал, перемещаясь каждую секунду на девять метров по горизонтали. С такой скоростью примерно через час и сорок минут он будет на месте. Можно расслабиться и наслаждаться полетом. На часах было 00.20. До 11.30 еще куча времени.

Кабул, центр Группы по особым операциям

Агент Лерер и его коллеги собрались в конференц-зале, где их ждал капитан военно-морских сил Глен Меткалф. Меткалф был старшим офицером DevGru на афганском театре военных действий. Он лично выбрал Гила для ликвидации Аль-Назари, как только узнал, что тот прибыл в Афганистан. Сейчас все в комнате следили за Гилом, чье изображение в инфракрасном диапазоне передавалось через спутник на плазменный экран на стене.

Капитан Меткалф наблюдал, скрывая свои опасения, когда купол основного парашюта Гила прошел слой облаков и исчез из поля зрения.

– Ну, я разочарован, – проговорил скучающим голосом аналитик из команды Лерера. Он встал со стула и, прислонясь к стене, отпил кофе, будто этот жест помогал ему выглядеть солиднее. Ему было не больше двадцати пяти. Выпускник Гарварда, выросший на играх Play Station, казалось, он должен был бурно реагировать, как подросток, играющий в трехмерную «стрелялку».

У Меткалфа сердце замерло, когда он увидел Гила, боровшегося с ремнями основного парашюта. Никто из присутствующих в комнате не понимал, что над ним нависла смертельная угроза, пока Меткалф не объяснил, почему Гил резал ремни. Теперь его раздражало не только присутствие этого молодого аналитика, но и его отношение к происходящему. Не нужно было даже в конференц-зал впускать этих сопляков, которые видели войну только на экране. Хотя надо признать, что молодежь сделала хорошую работу, собрав всю информацию, необходимую для спецоперации. Их старания, в которых Лерер, преувеличивая, разглядел «риск для жизни», были щедро оплачены. Но военные для того и существуют, чтобы охранять гражданское население, а Меткалф принадлежал к военным, поэтому ему ничего не оставалось, как стиснуть зубы. Тем не менее, он не знал правила, запрещавшего капитану ВМС США задавать время от времени провокационные вопросы.

– А что ты ожидал увидеть, сынок? Как падает и умирает смелый солдат?

– Я? – спросил пораженный аналитик, не ожидавший такой реакции на свою глупую фразу. Он поднял глаза на Лерера, который смотрел на него в упор. – Нет, сэр. Я хотел только заметить… ну, я имел в виду… что он справился со всем как настоящий профессионал.

– Уверен, главстаршине Гилу Шеннону твоя похвала пришлась бы по душе, – вставил свое слово Лерер и указал головой на дверь, намекая на неожиданное увольнение.

Аналитик побледнел и вышел из зала, оставив своих коллег стоять с опущенными глазами.

Чувствуя, как гнев отступает, Меткалф доброжелательно посмотрел на оставшихся людей.

– Пока все хорошо, дамы и господа. Наш человек избежал смерти. Будем надеяться, что слой облаков скоро рассеется, и мы, наконец, увидим, что там с ним происходит. Что говорят метеорологи, агент Лерер?

Лерер пожал плечами.

– Боюсь, все не так радужно. Надеемся, что завтра будет ясно, и наш хищник нормально сядет, подберет Гила и сразу взлетит.

Он обратился к команде.

– На сегодня все, ребята. Можете пойти поспать. У нас завтра трудный день. Дональдсон, я хочу, чтобы вы подежурили вместе с ВВС в командном центре ночью. Если что-нибудь случится, наберите меня. Все понятно?

– Все понятно, – ответила блондинка с собранными в конский хвост волосами.

Конференц-зал опустел. Остались только Лерер и Меткалф.

– Я должен извиниться за этого идиота, – сказал Лерер. Лично его не волновало, что там говорят всякие аналитики. Для Лерера они были просто роботами, и его совершенно не волновало, что они чувствуют. Подразумевалось, что они сами знают, когда следует закрыть рот на замок, но этот, похоже, чего-то не понял, поэтому следующим же рейсом его отправят обратно в США.

– Это все от большого ума, – отметил Меткалф, предпочитая не развивать тему. – Есть новости из NSA?

Лерер покачал головой.

– Назари час назад звонил своей жене, обычная чепуха…ничего нового… ничего такого, что может помешать нашему плану. Он должен находиться в ожидаемом месте в 11.30, как мы и предполагали.

– Хорошо, – отреагировал Меткалф. – Немного удачи, и пуля завтра, наконец, достигнет цели.

В сорока километрах к северу от границы с Афганистаном

С высоты Гил заприметил каменный карьер, и сейчас летел над ним, надеясь приземлиться и снять снаряжение в укрытии. Потянув за клеванты[51], он обезветрил купол параплана и приземлился на две ноги. Быстро собрал парашют. Вынув из вещмешка расцепляющий механизм, он снял с себя ремни, сбросил шлем, кислородную маску и костюм парашютиста. Через девяносто секунд он был уже готов двигаться дальше. Завернув снаряжение для прыжка в купол парашюта и перекинув его через плечо, Гил стремительно направился через карьер к насыпи, параллельно которой лежала труба дренажного трубопровода. Он спрятал парашют в трубу и, помогая себе прикладом СВД, запихал его поглубже, туда, где его никто не сможет откопать. Из-за климатических изменений дождей в этой местности не было уже несколько лет, и поэтому многие жители вынуждены были перебраться на север, к границе с Туркменистаном.

Гил натянул на голову русские военные очки ночного видения и оглядел местность. В полутора километрах к северу светился городок, который он пролетал минуту назад. Бесплодная, плоская земля хорошо просматривалась, и возникало неуютное ощущение, будто стоишь на Марсе. Афганская граница и относительно безопасная территория начинались в сорока километрах южнее, и дорога туда пролегала через заброшенные пустынные территории. Он заметил низкие слоистые облака над головой, которые могли со временем закрыть спутник или дрон, но это его не сильно взволновало: он и так один-одинешенек в логове зверя.

Гил снял очки и подвесил их к кольцу на боевом снаряжении. Из-за того, что он часто использовал очки ночного видения, его собственное зрение и способность ориентироваться в темноте ухудшились. Он включил радио. Где-то там, за облаками, дрон передает сигнал от Гила на спутник, а оттуда – в командный центр.

Нажав на кнопку радиопередатчика, он тихо проговорил:

– Тайфун Главный. Тайфун Главный. Это Тайфун Малый. Проверка связи. Прием.

Почти сразу же последовал ответ.

– Вас понял, Малый. Это Главный. Вас слышно Lima Charlie.

Lima Charlie означало, что Гила слышат отчетливо.

– Вас понял, Главный. Я на земле и начинаю двигаться к мишени, которая в двух километрах к югу от моей позиции. Моя цель – террорист. Какой прогноз на это время?

– Вас понял, Малый. Вам лучше будет затаиться и не показываться. Прием.

– Вас понял, Главный, – Гил взглянул на часы. Было около 02.00. – В следующий раз я выйду на связь в 4 утра. Прием.