— Я не отсылала им свое резюме. — Ее вконец натянутые нервы не выдерживали напряжения.

— Приятель позвонил в твое агентство по подбору персонала, и для нас выслали резюме с полными данными на тебя. У тебя высокий рейтинг, ты знаешь об этом? — Его широкая улыбка говорила о том, как он был горд собой.

— Ты попросил агентство отправить мое резюме в школу? — удивилась Велвет.

— Мой друг это сделал. Я просто попросил его о маленьком одолжении. Он пришел в восторг, узнав, насколько ты квалифицированный работник, — пояснил Джексон.

— Я тебе не верю.

Заставив себя сделать глубокий вдох, Велвет отступила назад. Ей пришлось дважды считать до десяти, прежде чем взять себя в руки и немного заглушить внезапную вспышку ярости. «Как он посмел распоряжаться моей жизнью?»

— Что ты о себе возомнил? — Велвет гневно сверкнула глазами.

— О чем ты? — Джексон был явно в недоумении.

— Это прямой и ясный вопрос. Ты образованный человек. Подумай, о чем я. — Она сделала шаг вперед и ткнула указательным пальцем ему в грудь.

— Ты сердишься?

— Нет, Джексон, я не сержусь. Я хочу тебя убить. Как ты посмел пойти к приятелю или кому-то еще, чтобы найти мне работу, даже не поговорив со мной для начала. Ты не подумал о том, что я, возможно, не нуждаюсь в такой работе?

— Это же прекрасная работа! Неужели ты не хочешь получить ее?

— Да, это прекрасная работа, но это не означает, что она мне нужна.

Он отошел, безвольно опустив руки.

— Почему?

— У меня есть работа, даже две.

— Это подработки.

— И что?

— Тебе нужна настоящая работа: карьерный рост, страховка, оплачиваемый отпуск и больничный.

— У меня две настоящие работы! Ты думаешь, я несерьезно отношусь к ним?

— Нет.

— Я часами на ногах обслуживаю посетителей. Позволь сказать тебе, это не нечто мнимое. Это вполне реальная работа.

— Я знаю, но… официантка не имеет будущего. Ей некуда податься.

— Мне есть куда податься — домой, заботиться о престарелой бабушке. Поэтому я и переехала сюда, а не из-за поисков работы с перспективами на будущее.

— Но тебе не пришлось бы так тяжело работать, если бы ты пошла в школу, — настаивал Джексон.

— Да, но я бы уставала за целый день, и так каждый день, независимо от того, нуждается ли во мне Берди или нет. Работа в кафе, возможно, не лучший вариант, но она предоставляет мне возможность проводить с ней больше времени и быть рядом в нужный момент. Что плохого в работе официанткой?

Он воздел руки к небу:

— Ничего, кроме того, что это тяжелый труд и нет…

— Будущего, — закончила за него Велвет. — Знаешь, кто ты, Джексон? Ты сноб. И я больше не хочу иметь с тобой дела. Знаешь, я думала, что влюбилась в тебя, но это пройдет. Ты не любишь меня, и это видно невооруженным взглядом.

И Велвет дала ему пощечину.

— Где ты была? — спросила Берди.

Велвет замерла на месте. Она надеялась пробраться в комнату на цыпочках, не побеспокоив бабушку. Но удача ей и здесь изменила.

Отдышавшись, Велвет подумала о маленькой лжи во имя спасения. Но лишь одного взгляда на лицо бабушки было достаточно, чтобы понять, что не стоит и пытаться. И девушка решила улизнуть от ответа.

— Ты рано проснулась? — спросила она.

— Я всегда встаю в это время. — Сверлящий взгляд Берди пригвоздил Велвет к месту, хотя соблазн немедленно сбежать был велик. Преодолевая неловкость, девушка распрямила плечи.

— Ты мне скажешь наконец, где была всю ночь?

— С Джексоном.

Сделав очередной глоток кофе, Берди пристально посмотрела на внучку:

— О-о.

— Что означает «о-о»?

Берди улыбнулась:

— Ну как, все прошло хорошо?

Велвет бросила ботинки, которые держала в руках, на пол и упала на зеленый диван.

— Не совсем.

— Надо было потратить столько времени, чтобы не получить удовольствия!

Велвет повернулась к бабушке. Та определенно оставалась спокойной.

— Ты шутишь?

— Нет. Ты ведь была с Джексоном.

— Да, должно быть, шутишь.

— Было бы мило с твоей стороны позвонить.

Девушка вздрогнула. Бабушка была права, действительно надо было позвонить, но она даже не подумала об этом. Она была всецело поглощена Джексоном.

— Не переживай, такого больше не повторится.

— Почему?

— Мы поссорились.

— Все пары ссорятся.

— Мы не пара, бабушка, никогда ею не были и, по-видимому, не будем. Я не достойна его.

Берди выпрямилась и поставила чашку на стол.

— Этот парень сказал тебе такое?

Велвет тихо улыбнулась, услышав знакомый рык своей бабушки.

— Он не сказал прямо.

— А что же сказал этот болван, бесполезный кусок мужской плоти?

Велвет не выдержала и рассмеялась:

— Бабушка!

— Да он не стоит и гроша ломаного, особенно если принять во внимание, что он воспользовался моментом, а потом оскорбил тебя.

Вернувшись мысленно к прошедшей ночи, наполненной страстью и пылающими эмоциями, Велвет отрицательно покачала головой:

— Нет, он не воспользовался мной. Я сама, по своей воле оказалась в его объятиях.

— Это даже хуже.

— Он устроил для меня собеседование в школе.

— Он? Как?

— Один из приятелей Джексона был у него в долгу. Через этого друга он и проделал все это.

— Но почему?

— Потому что он хотел, чтобы у меня была настоящая работа: стабильная и с будущим — все, что угодно, только не жалкая официантка в захудалой забегаловке.

— Да, это дерзко с его стороны.

— Не сомневайся, я сказала ему все, что думаю на этот счет. — Велвет провела рукой по спутавшимся волосам. — Все кончено. Если, конечно, что-либо вообще было. — Слезы, назревавшие еще по дороге домой, блеснули на ресницах. Девушка закрыла глаза. Она не хотела плакать из-за человека, недостойного ее Слез. Она будет внушать себе эту мысль, пока сама в нее не поверит.

— Иди ко мне, девочка. — Бабушка тихонько села рядом, приняв в свои старческие объятия любимую внучку, и стала успокаивать ее как маленькую девочку.

— Я люблю его, бабушка. — Это признание высвободило слезы.

Любящая бабушка баюкала рыдающую Велли. Это был один из немногих моментов, когда Велвет чувствовала теплоту и заботу о себе. У бабушки была отзывчивая душа. Она исцеляла больное сердце нежными словами и легким поглаживанием узловатой руки.

Как часто мать бранила Велвет за бесполезные слезы, убеждая ее, что это не сулит ничего, кроме опухших глаз и больной головы, что, в свою очередь, отрицательно скажется на улыбке. Не разрешалось плакать даже после очередного выигранного конкурса. Но бабушку не беспокоили ни припухшие веки, ни покрасневший нос внучки. Осознание этого приносило облегчение.

Немного успокоившись, Велвет выпрямилась и, подняв влажные глаза на Берди, попыталась улыбнуться:

— Что мне теперь делать?

— Держись. Худшее осталось в прошлом.

Вздохнув, Велвет отерла слезы со щек.

— Это правда. Так ты не сердишься, что я не ночевала дома?

— Ты предохранялась?

Велвет почувствовала, как ее глаза округлились от удивления. Она никогда ни за что не подумала бы, что бабушка может задать такой вопрос.

— Да, мэм.

— Хорошо. — Берди пытливо заглянула в глаза Велвет. — Велли, ты достаточно взрослая, чтобы принимать решения. Я не могу осуждать твои поступки независимо от того, что я думаю по этому поводу. Тебе жить с последствиями твоих решений, не мне.

— Да, мэм.

— Хочешь кофе?

— Я бы с удовольствием, но у меня осталось время только на то, чтобы принять душ и одеться. Пора отправляться на мою никчемную работу в кафе.

Берди заглянула внучке в глаза.

— Я налью тебе чашку, попьешь, пока будешь собираться.

— Спасибо, бабушка. — Велвет поднялась и пошла к себе в комнату. — Как наш больной?

— Малыш храпит в моей комнате. Таблетки хорошо на него действуют. Интересно, можно ли будет добыть их еще, когда он выздоровеет. — Глаза Берди сощурились в улыбке.