Вся эта тяжелая трудовая обстановка — тоже последствия прошедшей войны. На заводе за годы ее были построены только туннельные сушила изделий да газоочистительные установки цеха металлургического порошка № 1. В шахтном же ничего не изменилось.

Любят свой завод магнезитовцы несмотря ни на что. Когда начальник прессового цеха Николай Евдокимов, в прошлом сам прессовщик и стахановец, ведет в цех, то невозможно устоять, чтобы не «обратиться в его веру».

— Вот он, новорожденный, — ласково гладит магнезитовое изделие Евдокимов.

И мы видим, как ловко и бережно, словно действительно дитя, прессовщик берет с лафета изделие, обмахивает бахрому, чтобы не осталось заусениц, и так же бережно, как в колыбель, укладывает на откаточную тележку.

А в сушильно-печном цехе, куда поступили «новорожденные», носится неугомонный заместитель начальника цеха Павел Черепов.

— Осторожно, — в который раз предупреждает он. — Не дай бог трещину сделаете, либо уголок отобьете. Брак! А ведь над изделием большая часть завода работала.

Велик сушильно-печной цех. Отсюда выходит готовая продукция. Идет борьба за ускорение оборота газокамерных печей. Едва перестает бушевать пламя, переведенное в другую камеру, как вскрываются узкие входы. В темные провалы их врываются выгрузчики. Температура еще держится на уровне 60—70 градусов, тлеют брезентовые вачеги от прикосновения к изделиям, их заменяют и снова туда — в пекло.

Вращающиеся трубопечи лениво подставляют то один, то другой бок солнцу, словно купаясь в его лучах. Начальники цехов металлургического порошка Николай Миронов и Юрий Кузнецов, заслуженные рационализаторы РСФСР, показывают то на одну, то на другую печь.

— С характером, капризная «дама». А та без норова, спокойная…

В сложном и многообразном хозяйстве завода всем бывшим фронтовикам нашлось дело. Геннадий Каменских пошел работать на рудник. Теперь он возглавляет производственный отдел завода. Туда же направились братья Ушаковы Николай и Василий. Они стали машинистами экскаваторов. Кавалер многих военных орденов Федор Колесников возглавил отдел рабочего снабжения завода, а потом был избран секретарем парткома. На этом посту его сменил Николай Федорович Бугаев, ставший потом директором завода.

Партийная, комсомольская организации, заводской комитет профсоюза, наряду с вопросами, касающимися производства, стали все настойчивее выдвигать и проблемы улучшения быта трудящихся, повышения их культурного уровня.

Вспоминается одно из заседаний партийного бюро завода. Парторг ЦК ВКП(б) на заводе Михаил Николаевич Семенов поручил мне, тогда редактору газеты «Магнезитовец», и группе товарищей подготовить на рассмотрение вопрос о возобновлении строительства клуба завода. Еще до войны был заложен фундамент этого здания. Затем стройка была законсервирована.

Визит к начальнику отдела капитального строительства завода Блюменталю ничего отрадного не принес, тот заявил, что сейчас ни материалов, ни средств, а главное — рабочей силы нет. Оставалось идти к директору завода товарищу Панарину. Он принял без промедления.

— Клуб? — переспросил Алексей Петрович. — Я, конечно, за. Но наш коллектив заслужил большего. Дворец культуры — вот что надо теперь.

Стоит ли говорить, как приятно поразило нас отношение директора к этому вопросу!

— Дворец, разумеется, лучше. Но товарищ Блюменталь и на клуб ничего не обещает.

— А он прав, товарищ Блюменталь. На все сто процентов. Пока у нас действительно ничего нет. Но все может оказаться в недалеком будущем. Вот, если бы, скажем, объявить поход за строгий режим экономии во всем. Тут есть резервы, и немалые. Да объявить Дворец народной стройкой. Чисто наше партийное дело. Народ поддержит, я убежден. Лиха беда — начало. А там, глядишь, и фонды будут, и в план ОКСу включим.

Это был единственно правильный путь. Партийная и общественные организации объявили поход за режим экономии. Создавался необходимый минимум материальных ресурсов: кирпича, цемента, лесоматериалов. Все мы, включая и директора завода, без оплаты отработали на сооружении здания три дня.

С неослабевающим энтузиазмом трудились специалисты-строители. Каменщик Селютин в один из воскресных дней уложил 12 тысяч кирпичей. Целая бригада подсобников едва поспевала подносить ему необходимый материал.

— Калымишь? — посмеивались над ним злопыхатели.

— Бесплатно. Для себя строим.

На пустыре, где пасся скот, был возведен Дворец культуры. Да такой, что ему нашлось место в Большой Советской Энциклопедии, как лучшему современному сооружению. Теперь его окружили большие, в пять этажей, благоустроенные жилые дома, административный комплекс зданий, детские сады и ясли, больница, парк культуры, стадион.

Забота о людях труда сказывалась и на темпах производства. Стало традицией магнезитовцев досрочное выполнение пятилетних планов по всей широкой номенклатуре огнеупоров. А планы эти не просты. Надо обеспечить колоссальные темпы прироста выплавки стали в стране. Пятым пятилетним планом этот прирост предусматривался на 62 процента, в последующих за ним пятилетках — не ниже 51 процента. Уже в 1958 году в СССР было произведено стали больше, чем в Англии, Франции, Италии, Бельгии, Австрии, Швеции, вместе взятых. Советский Союз по производству стали занял второе место после Соединенных Штатов Америки.

Стране нужна была своя МАГНИТКА ОГНЕУПОРОВ! Совет Министров СССР принимает решение о строительстве нового завода «Магнезит». Летописи завода «Магнезит» нет. Он как-то оказался обойденным вниманием литераторов, если не считать единственной публикации Николая Погодина[4]. Но будущий летописец несомненно выделит восьмую пятилетку завода. Сложными, нелегкими были предыдущие пятилетки. Но в этой, восьмой, коллектив завода сделал качественно новый скачок.

— К этому готовились все мы. Тщательно готовились, — скажет потом директор завода Николай Федорович Бугаев.

А подготовка, оказывается, состояла в том, чтобы покинуть привычные, насиженные места старых цехов с их запыленностью, грязью, старой технологией и перейти в новые помещения. И как перейти! Продукция до килограмма по всей номенклатуре должна быть выдана сталеплавильщикам, работникам цветной металлургии и многим другим заказчикам.

Под цехами старого завода — залежи магнезита. Самого богатого, самого ценного. Чтобы добыть их, нужно снести старый завод, разрушить до основания. Здесь нужно мужество. Новый-то еще только-только… А он, старый, дымит и коптит, но не подводит, вот уже пятьдесят лет…

Сложнейшая гамма переживаний у коллектива завода. Многим на фронте приходилось видеть, как рушились крепости. Но то были вражеские укрепления. А тут свой же завод, сооруженный руками Любимовых, Выломовых, Евдокимовых, Колесниковых. Но четко, как на фронте, было отдано распоряжение:

— Заложить взрывчатку…

Взрывники умели делать свое дело. В назначенный час рассыпался старый завод. В мелкую крошку и пыль превратились его цеха. Мы расставались с ним, как со своей молодостью. Ведь нам не было и тридцати, когда, вернувшись с войны, вошли в его цеха.

А более двух тысяч магнезитовцев трудились уже в новых светлых, просторных цехах, где стояло новое технологическое оборудование и условия труда соответствовали современным требованиям.

По старинке работать было уже нельзя.

Проблемы повышения качества металлов замыкаются на Магнитку огнеупоров, завод «Магнезит», его «мозговой центр» — инженерно-технический, научный состав.

Огнеупоры, огнеупоры! Как сказочный богатырь противостоят они чудовищной силе огня, доходящего в мартеновской купели до 1800 градусов, преграждают путь к разрушению печи коварными шлаками… Многое изведано из свойств магнезитовых изделий и порошков. Но далеко не все. Горизонт открытый беспределен. Вот почему не прекращается разработка новых видов огнеупоров.

Раньше других был выпущен «МПП» — магнезитовый порошок для подин мартенов. Применение его в производстве позволило снизить простои мартеновских и электродуговых сталеплавильных печей на ремонте подин до 0,5—0,3 процента календарного времени. Экономический эффект в народном хозяйстве составил около десяти миллионов рублей в год.