Перед нами карта. От одной ее точки — завода «Магнезит» — расходятся красные линии. Они обозначают его производственные связи. От Ленинграда до Владивостока, от Норильска до Ташкента — и за рубеж поступает продукция завода. В двадцать три государства мира. 1218 потребителей у завода. А в пределах нашей страны — 590: черная и цветная металлургия, химия, машиностроение, электропромышленность, пищевая, строительная индустрия, лесная…

Недавно добавилась еще одна область применения. Сырой магнезит идет на производство сварочных электродов.

Неузнаваемо изменился индустриальный пейзаж и весь облик старинного города Сатки. Новый завод, новый жилой массив со ста девяноста тысячами квадратных метров жилья. Новое, новое, новое…

Какие перспективы в десятой пятилетке? Капитальные вложения составят 85 млн. рублей. Карагайский, Волчьегорский и Никольский рудники увеличат добычу качественного магнезитового сырья на 700 тыс. тонн. Сотни тысяч тонн магнезита станут подстраховывать завод от неожиданностей и перебоев в снабжении сырьем.

Цикл горных работ замыкается обогащением горной массы. Огромные глыбы надо дробить до определенной фракции. При этом из дробильного отделения выходит далеко не однородная масса. Надо отделить нежелательные включения от магнезита. Еще в недавнем прошлом этот передел назывался дробильно-сортировочным. Сотни метров транспортерных лент несли раздробленную горную массу. Сортировка-обогащение производилась вручную. Десятки и сотни рук выбирали и отбрасывали прочь доломитовые крошки. Но усмотришь ли за всем, успеешь ли выбросить все ненужное?

Девятая пятилетка стала переломным моментом в способе обогащения сырого магнезита. Ученые и практики давно бились над механизацией этого процесса труда. За основу взяли разность удельного веса магнезита и доломита. Правда, выражается это всего-навсего в какую-то десятую долю. Доломит легче магнезита. И вот выработан специальный состав тяжелых суспензий. К обыкновенной воде добавляется ряд компонентов, и она получает новые свойства. Если бросить в такую воду горсть горной массы, то магнезит сразу погрузится, а доломит всплывает наверх.

Здесь, в излучине реки Сатки, в десятой пятилетке и встанет новый дробильно-обогатительный комплекс с годовой производительностью 1,2 млн. тонн.

Почти пять километров отделяют от обогатительных фабрик цех № 2 металлургического порошка. На высоте птичьего полета тянется воздушно-канатная дорога. Бесконечным потоком плывут по ней вагонетки, заполненные сырьем для самых мощных в Союзе 175-метровых обжиговых трубопечей, чтобы обеспечить бесперебойную работу этих прожорливых гигантов. Сегодня их четыре, а в новой пятилетке еще две трубовращающиеся печи станут в один ряд.

Сопровождающий нас ветеран цеха секретарь цеховой партийной организации, обжигальщик по профессии Борис Федорович Баранов с заметным волнением отвечает:

— Недавнее прошлое вспоминается как во сне. На тех, старых печах того, старого завода, казалось, толкни плечом и — деталь в печи на месте. А здесь только в футеровку каждой печи надо уложить 1400 тонн огнеупорной кладки, поднять этот груз на высоту почти трехэтажного дома. А детальки-то весят более двадцати тонн… Зато и производительность каждой «печурки» — 22 тонны в час. Когда заработают все вместе, это уже не цех, а целый завод.

В 1976 году будет закончено строительство установки по очистке дымовых газов от вращающихся трубопечей цеха металлургического порошка № 3. Будет введено в строй сооружение для очистки производственных сточных вод мощностью 21,2 тыс. кубометров оборотной воды в сутки. На 9 тыс. кубометров воды в сутки будет расширен хозяйственно-питьевой водопровод.

Магнезитовцы стремятся расширять производство не только за счет капиталовложений. Они активно работают над более полным использованием имеющихся внутренних резервов.

— Десятая пятилетка будет пятилеткой качества продукции, — рассказывает директор завода Я. Г. Гапонов. — Проектом нового пятилетнего плана предусматривается увеличение объемов новых высококачественных видов изделий.

Намечено освоение производства высококачественных магнезиальных порошков из плавленого магнезита для индукционных печей, порошков из плавленого магнезита для изготовления масс и изделий из периклазошпинелидового материала…

Праздничными огнями светится Дворец завода «Магнезит». Отменное место выбрал для него архитектор, автор проекта Эрвальд. На «господствующей высоте» поставлено здание. Архитектурный ансамбль с большой, чисто прибранной площадью, цветниками и дорожками — подходами к Дворцу — завершают красивые многоэтажные дома.

С площади Дворца культуры приветственные надписи: «Сегодня здесь проводится «Вечер трудовой славы».

Во Дворце магнезитовцев шумно, весело. Ведь день-то необычный: встреча с делегатом XXV съезда КПСС, посланцем заводской партийной организации — Прасковьей Дмитриевной Балдиной, оператором пульта управления дробильно-обогатительной фабрики № 2. 20 лет выполняет она эту хлопотливую и ответственную работу, ровно столько, сколько существует фабрика.

И теперь по итогам съезда П. Д. Балдина выступает перед коммунистами и беспартийными. Она говорит о своих незабываемых впечатлениях, о встречах с руководителями партии и правительства, о докладах и выступлениях на съезде.

Словами Леонида Ильича Брежнева заканчивает делегат свое выступление:

Коллектив завода «Магнезит» воспринял эти слова, как руководство к действию. И сделает все, чтобы пятилетка была выполнена досрочно.

Верно говорят, что счастливая случайность выпадает лишь на долю упорных, талантливых людей…

Накануне октябрьских праздников бригада Степана Дмитриевича Иванова на разведочной скважине № 13 вела буровые работы. Ровно гудели мощные дизели, все глубже в землю уходила игла бура. И вдруг…

— Вот он, долгожданный, богатый газ! — Иванов взволнованно позвал товарищей: — Ребята, сюда!..

Случилось это в продутой ветрами степи, в пятидесяти километрах к юго-западу от Оренбурга на левом берегу Урала несколько лет тому назад.

Еще в предвоенные годы геологи «принюхивались» к оренбургской земле. Но поиски газа велись на правобережье, в северо-западных районах области.

Шли годы. Поиски то обнадеживали, то разочаровывали. Но вот нашелся человек, который был уверен, что нужно искать газ на юге, за Уралом. Человек этот не был пустым прожектером, но и в воображении ему не откажешь: он умел мечтать романтически, возвышенно, ни на мгновенье при этом не теряя под собой реальной почвы научно обоснованных фактов.

Он принял смелое решение, и на левый берег Урала перебрасываются крупные силы газоразведчиков, масса техники. Этот бросок на юг многих озадачил, может быть, даже напугал. Но дело было сделано: разведка повелась широким фронтом.

В короткий срок пробурены десятки скважин, и контуры оренбургского газового вала обозначились. Он вытянулся вдоль реки овалом более чем на сто километров в длину и несколько десятков километров в ширину. Продуктивный пласт месторождения уходил в глубину на полкилометра. Предварительные расчеты показали, что гигантский газовый резервуар вмещает более двух триллионов кубометров. Через короткий срок эта цифра устарела. Но и это не все. Сейчас уже установлено, что оренбургский «газовый пирог» оказался двухслойным. После отметки на уровне 1750 метров буровики не остановились и через 450 метров обнаружили еще одну мощную залежь газа!