Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Не обращайте внимания, — посочувствовал штурман. — Вы же знаете, какой у нас кэп невоспитанный человек… Между нами говоря, он не умеет вести корабль в море. А жаргон его — это жаргон речника. Я подозреваю, что он взят конторой из принципа — хоть кота, если нет собаки… Не повернуть ли нам к норду?

— Зачем? — ответил Брэнгвин. — У нас курс в Россию, не будем вилять кормушкой слева направо… Проскочим!

Ночь они шли хорошо. Утром повстречали в океане советский транспорт «Донбасс». С палубы корабля им долго махали, что-то крича, американцы, спасенные русскими. Они, эти американцы, так и остались на борту советского транспорта. Забегая несколько вперед, сразу скажу: они останутся в живых.

* * *

Впрочем, из-за чего вся эта паника? Ведь крейсера и эсминцы ушли, оставив в охранении 12 судов конвойного типа. Кодекс военно-морской чести обязывал их сражаться с противником до тех пор, пока не опустеет последняя кассета с последней обоймой, пока палуба не уйдет из-под ног в море. Однако этот параграф кодекса был нарушен самим флагманом эскорта. Сначала он велел судам ПЛО и ПВО плыть самостоятельно, но, осознав, что сам остается в рискованном одиночестве, флагман тут же приказал им сомкнуться и конвоировать в Архангельск не транспорта, а лично его — флагмана! Обладая преимуществом в скорости, суда боевого прикрытия скрывались за горизонтом, получая «под хвост» залпы оскорблений от радистов покинутых ими кораблей:

— Эй вы, грязные писсуары с Пиккадили, снимите ордена, если они у вас имеются! Желаем вам свернуть свои дряблые шеи раньше, чем немцы сделают это с нами…

К чести моряков Англии, в конвое нашлись экипажи, до конца разделившие общую участь каравана. Но таких кораблей было немного. Незакатное полярное солнце освещало картину общего развала конвоя, еще вчера идущего в нерушимом ордере.

Утром немцы поняли, что теперь им бояться нечего. Первым был взорван английский транспорт «Эмпайр Байрон» с грузом танков. Он тонул, словно утюг, а из нижних отсеков наружу прорывало сдавленные вопли и рыдания — это уходили на грунт заживо погребенные, которым внутри корабля было никак не раздраить люков. Люди с «Байрона» прыгали за борт — иные, вскрикнув, тут же умирали от разрыва сердца, не выдержав резкого охлаждения, но мертвецы в надувных жилетах плавали вместе с живыми. Среди них выскочила из воды рубка субмарины, покрашенная столь искусно, что издали ее можно было принять за подтаявший айсберг. Высокий блондин, сопровождаемый матросом в блестящих крагах и с автоматом в руках, спустился на палубу подводной лодки и стал кричать на английских моряков: «Почему вы участвуете в этой войне? Зачем рискуете своей жизнью, доставляя танки проклятым большевикам? Кто у вас здесь капитан?..»

Капитана никто не выдал. Немцы удовольствовались тем, что забрали из воды инструктора по вождению танков типа «Черчилль», и снова погрузились.

После англичан был торпедирован американский транспорт «Карлтон». Обожженные при взрыве янки облепили понтоны, тут же производя перекличку команды, чтобы выяснить имена погибших. Понтоны сбились в кучу, а вокруг них долго кружила на циркуляции неисправная торпеда с подлодки. Круги, сначала широкие, становились все уже и уже. Один здоровенный негр схватил весло и заорал на торпеду в исступлении:

— Сейчас же прекрати свои дурацкие фокусы! Если ты станешь приставать и дальше, я тресну тебя веслом по рылу…

Кажется, бедняга принял торпеду за акулу. Или просто не знал, что на кончике «рыла» расположена самая опасная штука — детонатор! Выпустив облако зловонных газов, торпеда затонула, но зато рядом, в бурлении моря, производя шум лопающимися пузырями воздуха, всплыла подводная лодка. Американцы, уже наслышавшись о нравах немецких подводников, горохом посыпались с понтонов обратно — в обжигающую стужу, боясь, что их расстреляют из пулеметов. Но субмарина, лениво расталкивая обломки и чемоданы команды «Карлтона», медленно растворилась в дымке полярного утра.

— Не стоит задерживаться, — говорили немецкие подводники, — у нас еще очень много работы сегодня…

Качаясь на понтонах, американские моряки могли думать о своей судьбе что угодно, но они никак не предполагали, что впереди их ждет концлагерь и что многие из них еще будут завидовать тем, которые не отозвались на перекличке…

Разгром покинутого PQ-17 уже начался!

* * *

Невольно напрашивается вопрос: «Что это? Стратегическая ошибка?»

Но решение всех спорных вопросов мы относим к концу нашей книги. Сейчас же вперед, только вперед — за кораблями… Нельзя терять времени. Надо спешить.

…«Тирпитц» выдвигается на передний край войны.

Кто его остановит?

5 июля 1942 года.

Время — 16.33.

Курс — 182°…

Сметанин сдвинул наушники на виски, доложил на вахту:

— Справа по носу… пеленг… стучат винты!

«К-21» на экономическом режиме моторов шла под водой (погружение было необходимо для отдыха команды).

Командирскую вахту в рубке нес офицер Ф. И. Лукьянов.

— Говоришь, стучат? Сейчас проверим…

Мотор бесшумно подал перископ наверх. Откинуты в стороны рукояти наведения. В мутной пелене брызг и соленой накипи моря двигались, хорошо видимые, две подводные лодки.

— Командира в пост! Перед нами — цель: две «немки»…

Лунин шагал в пост с кормы. В самом теплом электроотсеке на широких спинах моторов спали продрогшие на вахтах сигнальщики. На дизелях, еще не остывших, была развешана мокрая одежда. Лунин проскакивал в узкие лазы. Бесшумно открывались и закрывались за ним двери. Тревога объявлена еще не была…

— Перед нами — две «немки», — доложил Лукьянов, когда Лунин вошел в секцию поста, жужжавшую и поющую аппаратурой.

— Словам не верю. Покажи…

Лукьянов уступил ему место возле перископа. Лунин прильнул к окулярам. Сначала ему тоже казалось, что он видит выставленные из воды рубки вражеских подлодок. Они медленно передвигались. И постепенно выступали из моря… выше, выше, выше!

— Это не лодки, — сказал Лунин, выпрямляясь. — Это КДП эсминцев типа «Карл Галстер», которые идут в строе уступа… Убедись сам!

Лукьянов посмотрел: верно, командно-дальномерные посты миноносцев (КДП), упрятанные в обтекаемые башни и высоко поднятые над рубками, теперь вырастали над морем… выше, выше, выше. Через минуту стали видны ажурные переплеты мостиков.

— Убедился? — спросил его Лунин.

— Так точно.

— В чем?

— Земля поката…

Время было 17.12, когда Лунин коротко объявил:

— Приготовиться к торпедной атаке!

Акустик «К-21», матрос Сметанин, обнаружил гитлеровскую эскадру еще за 12 миль (почти за 20 километров). Теперь начиналось неизбежное сближение с нею. Шли минуты…

— Шум усиливается, — доложил Сметанин.

Лунин сказал:

— Эсминцы здесь не ягоды собирают. Очевидно, вслед за ними следует ожидать прохода других кораблей — более серьезных…

В 17.20 мотор снова подал перископ на поверхность моря. Николай Александрович, прищурясь, спросил Лукьянова:

— Помощник, хочешь глянуть?

Лукьянов присел, возле перископа, мягкая каучуковая оправа окуляров почти с нежностью облегла его лицо.

— «Адмирал Шеер»! — определил он по силуэту.

— А ты как думал… он самый. А за «Шеером»… видишь?

Лукьянов крутанул рукояти перископа.

— Сам «Тирпитц», — произнес тихо, словно не веря.

Перископ был опущен[39].

— Хорошо, что мы не польстились на эсминцы, — сказал Лунин. — По малому бить — только кулаки расшибешь. Будем готовить атаку на «Тирпитца». А сначала нырнем под эсминцы!

«К-21», прорвав охранение прошла под днищами вражеских миноносцев, сближаясь с линкором. Шум могучих винтов, сотрясавших сейчас пучину, слышал на подлодке теперь не только акустик, — эти ревущие содрогания бронзы и воды, взорванной вращением лопастей, слышали теперь все на подводном крейсере. Суеты не было. Сработавшийся экипаж не нуждается даже в командах. Люди четко выполняют все то, что от них требуется. Но они еще не знают — кто там, наверху?..

вернуться

39

В охранении «Тирпитца» шел и «Хиппер», но с подлодки К-21 этот тяжелый крейсер замечен не был.

85
{"b":"226665","o":1}