Сцена 43
ЛЮЦИНА и ОЛЯ. Комната ЛЮЦИНЫ в квартире ОЛИ.
ОЛЯ. Что такое?
ЛЮЦИНА. Я не могу… Не могу так больше…
ОЛЯ. Это только начало… у тебя есть, где жить, есть работа. Разведешься… заберешь детей к себе… А пока пиши им, звони… Все образуется…
ЛЮЦИНА. Я постоянно слышу их плач, тихий, иногда чуть погромче… Слышу, четко…
ОЛЯ. Что ты говоришь?
ЛЮЦИНА. Они кричат, нет им покоя…
ОЛЯ. Я разговаривала с Касей, она не жаловалась…
ЛЮЦИНА. Они где-то их прячут. Я уверена. Я искала, но не нашла. Они как… Их надо забрать… Им холодно. Они там… Слышишь?
ОЛЯ. Слышу.
ЛЮЦИНА. Скажи Пётреку… он не хочет со мной говорить… Не хочет… Скажи, что пока я не могу вернуться, что… увидимся позже… Скажи… ему…
Сцена 44
Комната ЛЮЦИНЫ. ЛЮЦИНА лежит на тахте лицом к стене. На табуретке возле тахты тарелка с едой.
Сцена 45
Вечер. ЛЮЦИНА одна в комнате. Так же, как и прежде, тарелка стоит нетронутая. ЛЮЦИНА сидит на тахте, у нее расстегнута блузка. Открывается дверь, входит ОЛЯ.
ОЛЯ. Ты опять ничего не ела… Люцина… Ты должна есть. Слышишь? (Замечает расстегнутую блузку и обнаженную грудь Люцины.)
ОЛЯ. Что ты делаешь?
ЛЮЦИНА. Они голодные. Им холодно. Я должна их накормить.
ОЛЯ (встает на колени перед Люциной, застегивает ей блузку). Ты голодная. Ты ничего не ела. Приму ванну… я приготовлю что-нибудь горячее. (Идет в ванную комнату.)
Слышится звук льющейся воды. ЛЮЦИНА одевается и уходит.
Сцена 46
Ночь. ЛЮЦИНА открывает дверь овина, входит внутрь.
ЛЮЦИНА. Я знаю, что вы здесь. Вы уже не одни… Слышите? Я с вами. (Пауза.) Теперь мы будем вместе. Нам будет хорошо и тепло. (Разгребает солому. Укладывается. Сгребает солому к себе. Прижимает.) Никто нас не разлучит… Никто. (Зажигает спичку. Секунду смотрит на пламя. Потом спокойно закрывает глаза.)
Сцена 47
Комната стариков. Ночь. БАБКА спит на кровати рядом с пьяным мужем. Просыпается, открывает глаза. Видит на стене пляшущие отблески света от горящего овина. С лестницы доносятся голоса. Это ЯЦЕК ведет вниз детей. БАБКА, оторопев, смотрит в окно.
БАБКА. Подожгли…
ЯЦЕК. Мама, будите отца.
За окном горящий овин.
БАБКА. Подожгли.
ЯЦЕК. Мама!
Сцена 48
ЯЦЕК с детьми после похорон. ЯЦЕК и дети в темных костюмах. ЯЦЕК и ПЁТРЕК стоят на краю пепелища, КАСЯ и ВОЙТЕК ближе к дому. ПЁТРЕК ковыряется палкой в черной земле. ЯЦЕК смотрит на остатки овина. У него начинает подрагивать подбородок. Все сильней. Он не может сдержать дрожь.
Сцена 49
Пасмурный, дождливый день. Люди собираются возле статуи Богоматери.
2-Я ЖЕНЩИНА. Что за погода… Не помню уже, когда видела солнце.
1-Я ЖЕНЩИНА. Как погасили пожар, дождь все идет и идет.
2-Я ЖЕНЩИНА. Пусть идет… пусть все смоет… До самой земли.
1-Я ЖЕНЩИНА. До сих пор стоит запах гари. После дождя еще хуже.
2-Я ЖЕНЩИНА. На пепелище кроме тела Люцины нашли еще останки двух младенцев…
КОВАЛЬСКАЯ. Известно было, что они где-то их хранят…
2-Я ЖЕНЩИНА. Боже милостивый, что было известно?..
КОВАЛЬСКАЯ. Мало того, что тех убила… так и этих, живых, оставила на произвол судьбы…
2-Я ЖЕНЩИНА. И даже если… она не сама это сделала…
1-Я ЖЕНЩИНА. Кому знать, как было на самом деле?
2-Я ЖЕНЩИНА. Люцина хотела развестись? Убегала?.. Ездила к адвокату… Ездила, да?
КОВАЛЬСКАЯ. Развод — это раздел имущества, земли, всего. Поэтому они хранили эти мумии. Приперли Люцину к стенке.
1-Я ЖЕНЩИНА. Ну и вышло по-ихнему. Ее дети, ее кровь.
КОВАЛЬСКАЯ. Даже после смерти она от этого не отречется.
2-Я ЖЕНЩИНА. Боже праведный.
КСЕНДЗ. Почему мне никто не сказал?
Все молчат.
Перевод Ольги Катречко.
© by Marek Pruchniewski
Павел Саля
«ТЕПЕРЬ МЫ БУДЕМ ХОРОШИМИ»
Театральная пьеса в трех актах
Ни одно существо не может являться частью Бога, и в то же время
это существо непременно является частью дьявола.
Ангелус Силезиус
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ФОНАРЬ, 13 лет, рыжеволосый.
НАЦИСТ, 17 лет, бритый наголо, хорош собой.
ПАХАН, 19 лет, коренастый.
КЕРМИТ, 15 лет, бледный.
УТЮГ, 12 лет, тучный.
ТЕЛКА, 15 лет, длинноволосый, очень красивый.
МЕЛКИЙ, 8 лет, маленький, нахальный.
КАБЕЛЬ, 13 лет, очень худой, заморыш.
БРАТ КАМИЛЬ, настоятель, пожилой, традиционалист.
БРАТ ПАВЕЛ, молодой монах, идеалист.
БРАТ ФЕЛИКС, среднего возраста, одухотворенный.
БРАТ ХОНОРИЙ, молодой, основательный, спортивного вида.
ЧИЧОЛИНА, с большой грудью, примерно 40 лет, внешность вызывающая.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ.
МАТЬ КАБЕЛЯ.
ОТЕЦ КАБЕЛЯ.
АКТ I
Сцена 1
На одном конце сцены монах в белой рясе неопределенного ордена, на другом — мужчина в черной полицейской форме. В глубине длинноволосое рыжее существо в джинсах примерно 13 лет. Стоит, повернувшись ко всем спиной и не обращая внимания на то, что ему говорят. В руках у него кубик Рубика или любая другая игрушка, помогающая убить время, на запястьях наручники. Время от времени искоса поглядывает на разговаривающих.
БРАТ ПАВЕЛ (шепотом). Но ведь здесь одни мальчики…
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Ну да.
БРАТ украдкой показывает на рыжего.
БРАТ ПАВЕЛ. Мы не можем принять девочку, вы знаете, что тут начнется… У нас и без того проблемы.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Это мальчик.
БРАТ ПАВЕЛ. Тссс… Что?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. У него писюн как у всех, можете проверить.
БРАТ ПАВЕЛ. Что вы! Такие вещи надо деликатно, можно травмировать…
