ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Этому уже никакая травма не страшна…
БРАТ ПАВЕЛ. Когда формируется личность, надо проявлять особую деликатность.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. В его случае я сильно сомневаюсь.
БРАТ ПАВЕЛ. Сомневаетесь?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Если хотите, чтоб я забрал его обратно…
БРАТ ПАВЕЛ. Нет. Пусть остается.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Может, вы все-таки посмотрите его документы, прежде чем…
БРАТ ПАВЕЛ. Зачем?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Чтобы хотя бы знать, что…
БРАТ ПАВЕЛ смотрит на паренька. Тот на мгновение прерывает игру и разглядывает монаха, как будто только что его заметил.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. …что это за фрукт.
БРАТ ПАВЕЛ. Фрукт? У нас здесь только такие.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Да? (Внимательно смотрит на парнишку, который снова увлекся игрой. Время от времени тот поправляет впивающиеся в запястья наручники.) Я думаю, такого экземпляра в вашей коллекции нет.
БРАТ ПАВЕЛ. Хорошо, давайте конверт и оставляйте парнишку, без… (показывает на наручники) без этого, разумеется.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Что, снять?
БРАТ ПАВЕЛ. Да. Пожалуйста.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Но суд по делам несовершеннолетних…
БРАТ ПАВЕЛ. Я знаю, пожалуйста, снимите.
Парень прерывает игру и издалека смотрит на БРАТА ПАВЛА со все большим интересом, однако по-прежнему делает вид, будто все, что творится вокруг, его не интересует.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вы все-таки загляните в конверт, там есть снимки…
БРАТ ПАВЕЛ. Снимки?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Ну да… материалы следствия… полная документация.
БРАТ ПАВЕЛ подходит к конвоиру, достает из конверта бумаги, среди бумаг есть и фотографии. Не глядя на них, шепчет.
БРАТ ПАВЕЛ. Хотите меня напугать?
В этот момент взгляд монаха падает на один снимок. На его лице появляется выражение ужаса, но он быстро берет себя в руки. Перебирает снимки, нехотя их просматривает, делая вид, что они не производят на него никакого впечатления. Но это не так, и он пытается скрыть, что ошеломлен. Парень на секунду прерывает игру и смотрит на монаха с довольным видом.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Я только хотел вас предупредить.
БРАТ ПАВЕЛ прячет снимки в конверт.
БРАТ ПАВЕЛ. Что ж, спасибо, вы уже это сделали.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Ну и что скажете?
БРАТ ПАВЕЛ. Неприятно…
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Неприятно? Вы сказали «неприятно»? (Его явно раздражает отсутствие возмущенной реакции.)
БРАТ ПАВЕЛ. Так, может, ему сразу в лоб пальнуть? У вас есть пистолет? (Подходит к полицейскому, протягивает руку, точно хочет достать у него из кобуры пистолет.)
Парень удивленно смотрит на монаха, но не реагирует. Монах, дотронувшись до пистолета, резким движением приставляет палец парню к виску и делает вид, будто нажимает на курок. Парень уклоняется, словно на самом деле испугался выстрела.
БРАТ ПАВЕЛ. Паф! И все.
ФОНАРЬ. Классный прикол! Прицельтесь-ка еще разок.
В приемный покой входит пожилой монах в рясе, БРАТ КАМИЛЬ. Здоровается за руку с конвоиром.
БРАТ КАМИЛЬ. Пожалуйста, извините, брат Павел у нас еще молодой, его иногда заносит… (Брату Павлу.) То, что мы сделали только что, непедагогично, нам это понятно?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Это я виноват, прошу прощения… мне кажется, содержать вот таких вот типов в тепличных условиях… ммм… больно жирно. И вообще не совсем справедливо.
БРАТ КАМИЛЬ. Ваши чувства понятны, но мы должны смотреть на это и с другой перспективы…
БРАТ ПАВЕЛ. Это не нам решать. (Подходит к конвоиру, отводит его в сторону и шепчет ему на ухо.) А вы знаете, что у нас здесь есть парень, который перерезал горло собственному отцу? Просто взял нож, подошел ночью… и вот так… (Показывает на своем горле.) Раз, и готово!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (выпучив глаза). Что?
БРАТ ПАВЕЛ. У нас богатая коллекция: вымогательство, кражи, нападения — обычное дело. Но есть и более интересные экземпляры. Один, например, размозжил человеку голову металлическим огнетушителем.
БРАТ КАМИЛЬ. Спасибо, что привезли мальчика, надеемся, он здесь приживется…
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Возможно… только я бы посоветовал вам поставить решетки на окна…
БРАТ КАМИЛЬ. Вы один?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Нет, «воронок» с водителем стоит у монастыря.
БРАТ КАМИЛЬ. Может, выпьете кофе? Оба…
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Нет, нет, спасибо… (Брату Павлу.) Какая-то у вас здесь странная атмосфера…
БРАТ КАМИЛЬ. В таком случае спасибо, и с Богом!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Бог в помощь! (Выходит.)
Затемнение.
Сцена 2
Спальня, везде кровати. Когда рыжий входит в спальню, ребята как раз устраивают кому-то темную. Некоторые не участвуют в этом, а только наблюдают со стороны. Внезапно все поворачиваются. НАЦИСТ закрывает глаза.
НАЦИСТ. Блин, прямо по глазам. Кто включил фонарь?
Все гогочут, глядя на рыжего.
КЕРМИТ. Потушите свечку!
БРАТ ПАВЕЛ. Это новенький, Пшемыслав. Зовите его Пшемек!
ВСЕ. Фонарь! Фонарь! Фонарь!
НАЦИСТ. Брат Павел, погасите свет!
Монах осматривается, ничего не понимая. Гасит свет и выходит. В этот момент зажигается множество фонариков, направленных на огненную шевелюру ФОНАРЯ. ФОНАРЬ заслоняет глаза рукой.
ФОНАРЬ. Чего надо? Отьебитесь!
КЕРМИТ. Интересно, как отреагирует Черный? Мне кажется, он не любит слишком яркий свет…
ФОНАРЬ. Какой Черный?
КЕРМИТ. Ша! Чувачок, бля, не знает, кто такой Черный… Черный Чел, ха, ха, ха…
НАЦИСТ. Наш местный Шварценеггер.
ФОНАРЬ. Пиздишь…
КЕРМИТ. Ну-ка, Утюг, поди сюда… покажи новенькому, что тебе сделал Черный…
Подходит неприметный, худенький мальчишка, немного испуганный. Останавливается перед КЕРМИТОМ, не зная, что делать.
КЕРМИТ (показывает). Повернись! (Задирает рубаху на спине Утюга.)
Лучи фонариков направлены на его спину. ФОНАРЬ с явным неудовольствием смотрит на красные шрамы в форме утюга. Их несколько, явно видны следы ожогов, еще не совсем заживших. ФОНАРЬ садится на
кровать.
ФОНАРЬ. Бля, это что такое?
КЕРМИТ. Видишь, Черный может все. Так что ты поаккуратнее.
НАЦИСТ. Спроси Мелкого, он тебе еще кое-что расскажет.
