«Уазик» недовольно фырчал движком и громыхал раздолбанными костями, но уверенно полз по таежной дороге, иногда подпрыгивая на глубоких выбоинах.

Несколько минут назад я с трудом развернулся на узкой дороге и, обогнув все еще валяющегося на обочине участкового, устремился к главному шоссе.

Едва мы с Ксюшкой очутились в машине, я сразу же поинтересовался:

— И как ты только додумалась устроить такой концерт?

— В кино видела нечто похожее, — гордо откликнулась она. — Правда, не предполагала, что такой примитивный фокус сработает. Думала, нам хана на этот раз.

— И я тоже так считал, пока ты не заорала, будто тебя сосной придавило насмерть. — Притянув к себе, я крепко поцеловал ее в щеку. — Ты у меня просто прелесть. И что бы я без тебя делал?

— Наверное, нары протирал бы в каком-нибудь Урюпинске. — Она радостно улыбнулась во все тридцать два зуба, гордая собственной сообразительностью.

Плохо ехать все-таки несравнимо удобнее, чем хорошо идти. И настроение, несмотря на недавно пережитые неприятные моменты, было радужным. Правда, и сомнения грызли меня. Ладно, сейчас мы едем. Но что дальше? Если верить майору, а не верить ему у меня не было оснований, на нас кто-то устроил настоящую охоту. И уж если мы случайно наткнулись на участкового в глухом и богом забытом лесочке, то что говорить о более людных местах.

Конечно же, я надеялся, что нам повезет и мы сможем ускользнуть из-под расставленных красных флажков. Вряд ли тот, кто организовал сибирское сафари, объявил нас с Ксюшкой в федеральный розыск. Хотя и такой вариант скидывать со счетов нельзя. Вернее всего, нас будут активно вылавливать в Нижнем и здесь, в Новосибирской области. И стоит нам просочиться незаметно через их кордоны в любую соседнюю область, тотчас станет легче дышать. Но как это сделать, вот вопрос.

И еще меня очень беспокоил непонятный расклад в этом кону. Откуда взялась ориентировочка на меня и Оксанку? При чем здесь доблестная милиция, второй раз за последние сутки встающая на нашем пути? И самый главный вопрос: кто дергает за ниточки, заставляя всех кружиться в темпе вальса? Словом, вопросов море разливанное, а вот ответов ни одного.

Впереди показался поселок домов на сто.

Я притормозил, а потом, махнув на все рукой, решил рискнуть. Где наша не пропадала. Да и вряд ли кто ожидает нашего появления здесь. Главное, сделать морду утюгом и проскочить через поселок не останавливаясь.

— Пригнись, Ксюха. — Я повалил ее на бок, и она положила голову мне на колени, неудобно поджав ноги. — Незачем аборигенам видеть такую красотищу. А то, чего доброго, меня съедят без соли, а тебя оженят на каком-нибудь замшелом пне.

— Так я им и далась! — возмущенно фыркнула она, сверкая на меня снизу вверх влюбленными глазищами. — Пусть попробуют.

— Вся беда в том, что они и не спросят о наших с тобой желаниях. — Я надавил на педаль газа. — Семи смертям не бывать, а коль одна на дороге попадется, так сами накостыляем ей.

Машина, выпустив из выхлопной трубы облачко сизого дыма, ринулась вперед, выбрасывая из-под колес крупные ошметки снега.

Поселок мы проскочили спокойно. Сильно гнать я не стал, чтобы не привлекать внимания излишней торопливостью. Но и задерживаться там не имело смысла. А морду свою постарался вообще не высовывать, держась как можно дальше от лобового стекла. Не дай бог попадется какой-нибудь глазастый да и срисует мой портрет вместо привычной образины участкового.

Пока нам везло. И до шоссе мы добрались без приключений. Только пару раз нам навстречу пропылили два грузовичка. Один из них даже просигналил что-то приветственное. И мне тоже пришлось нажать на клаксон, словно я обрадовался старому знакомому.

Остановившись на мгновение на развилке, я почесал затылок и решительно вырулил на шоссе в сторону Новосибирска. Будем играть в прятки по всем правилам военного искусства.

— А зачем мы повернули назад? — пустилась в расспросы Оксанка. — Нам же нужно совсем в другую сторону.

— Эх ты, шпионка! Ты думаешь, в милиции дураки работают?

— Нет, конечно. — Она с интересом оглядывала проносящиеся нам навстречу машины. — А здесь движение оживленное.

— Так это, можно сказать, транссибирская магистраль, только автомобильная.

Я закурил последнюю из имевшихся сигарет и, скомкав пачку, выкинул ее в окошко.

— Так вот, раз там не дураки сидят, — продолжил объяснения, разговаривая с девчонкой вполне серьезно, как с равным сообщником, — то и попробуем их на этом подловить.

— И как ты собираешься это сделать?

Я усмехнулся.

— Где они сейчас нас ловят? — И сам же ответил на вопрос: — Там, куда нам и нужно бы прорваться. А мы тем временем подкинем им дохлую мышь в карман. Рванем в другую сторону. Скоро участковый все равно доберется до поселка и поднимет изрядный кипеж. Они все ринутся искать его машину как приметный ориентир.

— И что из этого? — непонимающе сказала Оксанка, накручивая в задумчивости на палец прядь черных волос. — Нас так обязательно поймают.

— Собственный зад они поймают! — Я гордо выпрямился и обогнал медленно плетущийся впереди трактор. — Машину они, конечно же, найдут, но только без нас и не там, где предполагают. Мы скоро ее бросим, все равно бензин почти на нуле.

Я обеспокоенно взглянул на стрелку датчика и продолжил развивать свою мысль.

— Их сперва удивит, почему это мы пытаемся вернуться в Новосибирск. Но так как соображаловка у них работает, то они и подумают, что моя не намного хуже. И получат недвусмысленное подтверждение в виде брошенной тачки. Конечно, они решат, что мы захотели их обхитрить и скрыться там, где нас почти не ищут, то есть в городе. Вот здесь их и ожидает маленький сюрприз. Мы с тобой рванем на запад, куда и стремимся.

— Круто! — выпалила Оксанка, но тут же засомневалась. — А ты уверен, что твой план сработает?

— Нет, — сознался я. — Совсем не уверен. Но и другого у меня не завалялось. И если даже все получится так, как я предполагаю, это совсем не значит, что мы легко проскочим сквозь милицейские посты. Там нас все равно будут ждать. Но основные усилия они все-таки направят на восток. И это дает нам маленький шанс выскользнуть незамеченными из мышеловки.

Оксанка задумчиво почесала кончик носа и наградила меня одобряющим взглядом из-под пушистых ресниц.

— Бесподобно! У тебя, Гошик, прирожденный талант.

— Чего уж скромничать. — Окурок полетел в окошко. — Я просто гений.

Ксюшка расхохоталась, взглянув на мою невинную физиономию.

Пропыхтев еще с десяток километров, колымага закашлялась, как чахоточная на смертном одре, и, последний раз плюнув сизым дымком, заглохла. Мы неспешно скатились на обочину и без сожалений покинули салон. Перебежав на противоположную сторону дороги, отправились в обратном направлении. Я поднял вверх руку, стараясь поймать попутку, так как светиться невдалеке от краденой машины не хотелось. Оксанка топала рядом, резвясь на просторе. Не хватало еще, чтобы она принялась подпрыгивать, играя в классики.

Сбоку скрипнули тормоза. Неподалеку остановился грузовик «ГАЗ». Можно сказать, земляк. Дверца распахнулась, и из нее высунулась лохматая голова молодого парня.

— Куда топаем? — поинтересовался он, осклабившись в улыбке.

— Вперед, — я неопределенно махнул рукой в требуемом направлении, а Ксюшка состроила жалобно-просящую мордочку.

— Садитесь, подвезу.

Я сперва помог забраться Оксанке, потом запрыгнул сам. В кабине было тесновато для троих, зато тепло. Взревев движком, машина на удивление легко помчалась вперед. Около лобового стекла лежала початая пачка «Примы», и я жадно сглотнул слюну. Без сигарет я мог озвереть в ближайший час.

— Закурю, друган? — протянув к сокровищу руку, спросил я. — Свои кончились, а ларьков по дороге не встретил.

— Травись на здоровье, — кивнул он и тоже задымил. — Так куда путь держите? Я смогу вас только да Усть-Тарки добросить, а там мне сворачивать в Татарск. Я в областной центр на базу ездил, — словоохотливо трещал он, — весь день за рулем, а поговорить не с кем.