Сейчас особенно замечали: стар Найдорф, очень стар. И все смотрели на главного конструктора, словно впервые увидели его. Найдорф, конечно, понял, почему все на него смотрят. Только заместитель директора по производству Поленов дремал, сидя на стуле, зажав между колен палку: тромбофлебит у человека. Ноги расставлены в стороны, большие теплые ботинки зашнурованы невпопад. Чувствовалось, томится человек.

— Что я могу сказать, Павел Маркович? — постарался закруглиться Найдорф. — Конструкторы сделают все, что от них зависит.

— Главное, чтобы не вышла машина со старыми ошибками, — пробасил Привалов. — Меня все-таки беспокоит вес машины. Расположение ряда агрегатов явно неудачное. Когда будем вызывать межведомственную комиссию?

— Через два месяца.

— А не рано?

— Можно вызывать. Не доспим, а сделаем!

— Досрочно дать машину — наш долг. Север ждет нашего "Сибиряка".

На том и решили. По кабинету пронесся одобрительный шум. Все со значением посмотрели друг на друга. И были довольны. Совещание сегодня не затянулось.

Татьяна не подходит к Тарасу. Словно он и не трудится над рационализаторским предложением. Конечно, она понаслышке знает, как идут у него дела. Зато Жанна, только начнется рабочий день, спешит к нему. Вот и сегодня он заметил ее еще издали, когда она входила в цех. Встретил технолога хмурым взглядом.

— Вы чего такой невеселый? И лицо поцарапано. Что, два кота в одном мешке не помирились?!

— А, — махнул рукой Тарас, — пустяки.

— Как я не люблю драчунов!

— Принципиально отрицаете драки? Я хотел бы посмотреть на вас, когда пристанут подвыпившие прохвосты. Да еще трехэтажным матом начнут крыть. Что же, ваш партнер их убеждал бы словами? Нет, драки нельзя отрицать. Иногда полезно и кулак показать…

Тарас вынул из инструментального ящика изготовленное с таким трудом зажимное приспособление.

— А может, напрасно я за него взялся, пустая трата времени?

— Должно получиться.

— Понимаете, вырывается заготовка, ломается резец.

Жанна участливо взглянула на Тараса.

— Не расстраивайтесь. Получится. Ну еще помозгуйте. Конструкторы помогут. С Алексеем Ивановичем посоветуемся.

К ним подошел Леонид.

— Привет, изобретатель! — бодро, с иронией сказал он и протянул руку. Тарас нехотя, вяло подал свою. — Ну что, нахомутал со своим зажимным приспособлением? Тут, брат, не нашего ума дело. Надо быть инженером. А у тебя производственно-техническое училище. Что, выкусил? — Он похлопал Тараса по плечу.

— Что воду мутишь и по цеху в рабочее время прохлаждаешься? — сердито отчитала его Жанна.

— Я поинтересовался изобретением, можно сказать. Не беспокоитесь, товарищ технолог, план дам. И передохнуть нельзя. Что, я вечный двигатель!

И вразвалочку побрел по цеху.

— Да, деталь тяжелая — более пятнадцати килограммов и к тому же имеет сложную конфигурацию. Неужели всегда новые детали с таким трудом осваивали? Тут, мне кажется, нужен специальный зажим. И еще кое-что.

— Знала бы — при себе не носила, давно сказала б. У Алексея Ивановича надо спросить.

Видимо, Жанна уже обратилась за помощью к Алексею, потому что он тут же появился у станка Тараса, поздоровался и ни о чем не стал расспрашивать. Внимательно осмотрел поломки в кулачках.

— Дело проясняется, — сказал. — Смялись регулировочные болты, и немного истерлась прижимная часть поводка.

— Значит, моя конструкция неудачна?

— Ну, так уж и неудачная. Не получается? Еще подумать надо, испробовать разные варианты. Как пригодится зажимное устройство, когда приступим к деталям для "Сибиряка"!

"Подумать, попробовать, — рассуждал Тарас. — Опять потянутся недели поисков. А время идет. Пора бы по-настоящему начать готовиться в институт. Так и зима пролетит. А Татьяна все не может мне простить. Даже сейчас не подходит". Воспоминание о Татьяне доставляло тревогу и в то же время радость. Авось наладятся их отношения. Вот только бы у него с рацпредложением получилось. Иногда ему казалось, что он не безразличен ей. Это проявлялось не в ее словах или взглядах, а в той напряженности, которая возникала в самой атмосфере, когда они оказывались рядом. Да и самому Тарасу с Татьяной было трудно. Против своей воли он ловил каждое ее движение, жест руки, изгиб шеи, запах, что исходил от ее волос.

В конце смены у станка Тараса снова появился Алексей Коваленко.

— Теперь главное, — сказал он, как показалось Тарасу, сухо, словно видит его первый раз, — найти материал, который не стирается. Ведь это же кулачки! Ясно?

Когда начались поиски такого материала, все оказалось куда сложнее, чем все предполагали. Хорошо хоть Жанна горячо взялась помогать ему. Конечно, возиться с этим она все время не могла. У нее не всегда доходили до этого руки. У технолога столько забот, что не со всем управляется.

Иногда к Тарасу подходил Ручинский и минуту-другую наблюдал, как тот подгоняет профиль кулачков напильником или сверлит в корпусе отверстия. Высказав несколько поучительных советов, уходил к своему станку.

Сегодня к нему подошли Алексей с Татьяной. Наблюдая за их отношениями, сопоставляя различные факты, прислушиваясь к тому, как разговаривает Алексей с Татьяной. Тарас все больше убеждался: "Они не любят друг друга. У них ничего серьезного нет. И полнейшая субординация по службе". А по цеху гулял слух, что Жанна у Алексея ночевала. Домыслил это Леонид. Тарас-то знал, где ночевала Жанна. Но он молчал, сплетня на него работала. Эх, бить тебя, Тарас, да некому. Стоит только Тарасу пригласить Жанну в театр или кино, не задумываясь, пойдет с ним. Девушка к нему тянется. И тогда конец. Тогда все с Татьяной. Полный разлад. А к Юле ведь ходил, не боялся. Но то посещение было для многих в секрете. Кто видел? Никто. А мало ли к нему подходят. Конечно, связь с Жанной не скроешь. Странная все-таки Татьяна. Девушка в годах, и нет у нее никого. Ко всем она одинакова, ровна. Правда, к некоторым выказывает неприязнь. Может, она в Тарасе обманулась и теперь к другим безразлична?

"А ведь она совсем не злая, — рассуждал Тарас. — Скорее даже добрая".

Часто, как только удалялась Жанна, к Тарасу подходила Юля. Щеки в нежном румянце, тонкая, независимая и покорная. Она становилась рядом с ним у станка или верстака, роняла сочувственные слова, рассматривала обточенные им детали зажимного приспособления. Юля, собиравшаяся сказать Тарасу что-то свое, обычно произносила:

— Все не получается?

Лицо ее при этом становилось строгим и глаза с хитринкой сдержанно блестели.

А дни шли, словно торопились к весне, и не остановить их.

Тарас перебрал различные марки стали, но испытания не приносили успеха: кулачки то крошились, то их перекашивало.

Алексей несколько диен был в командировке. Когда вернулся, пришел к Тарасу, стал разбираться в его опытах и, проанализировав все его неудачи, предложил:

— Вот что, Тарас, давай попробуем сделать опорную часть болтов из другой стали и закалим как следует, а рабочую часть поводка наварим надежным сплавом… Найденова помогает?..

— Да.

"Интересно, — думал Тарас, — она сама напросилась в помощники или Алексей ей поручил? Скорее всего он так решил. Жанна, конечно, технолог с головой".

Полчаса спустя Жанна остановилась у верстака, за которым работал Тарас.

— Придется нам поднажать, а то начальство недовольно.

— А что, я, по-вашему, бездельничал тут!

— Я этого не сказала. Но вы же обещали по полсотни шкивов за смену обтачивать. А таких шкивов скоро потребуется очень много.

— Да все из-за этих кулачков. Вербин, наверное, уже на меня рукой махнул.

"Может, к отчиму обратиться? — рассуждал Тарас. — Ведь он подходил уже не раз. Правда, ни слова не сказал. Тоже дуется. А может, помог бы? Нет, пожалуй, к нему не буду обращаться. Порвал — и все. Как-нибудь без него обойдусь. Алексей Иванович поможет".