— Знаешь, ты все не так понял.

Я не ответил — был слишком занят, выплевывая кровь и желчь.

— Видишь ли, Рай сделал из тебя сосунка. Они не против того, что мы делаем — они приказывают нам делать это. Мы официальная альтернатива Рая. Мы — такая же часть Божьей системы, как и охранники в тюрьме.

В другой раз он появился, чтобы рассказать:

— Вообще-то, я соврал тебе, сказав, что мы делаем всю работу вместо Рая. Потому что самого Рая не существует.

Я не собирался отвечать. Пару часов назад нечто вырвало мой язык и пока не обеспокоилось тем, чтобы вернуть его на место.

— Это нечто вроде научно-фантатического рассказа, — объяснял Великий Герцог. — Рай, Ад — это все чушь. Давным-давно Землю захватили инопланетяне, но человечество еще это не осознало. Пришельцы забрались к нам в подсознание, так что мы ничего не подозреваем, лишь подчиняемся их правилам и ведем себя как приличный захваченный народ. Это все объясняет, понимаешь?

Позже, когда мне вернули язык, Элигор появился с новыми объяснениями.

— Вообще-то, дело не в пришельцах. Я наврал тебе. Это были люди из будущего, которые открыли путешествия во времени. Они поняли, что лучший дар их невежественным предшественникам — это создание вселенной, в которую примитивный народ и так верил. Так они и сделали. Все это — ты, я, Всемогущий, все на свете — было создано потомками человечества. Типа розыгрыша от внуков, понял? «Да, дедуля, все верно, любящий Господь следит за тобой и наказывает всех плохих людей. А теперь пора тебе вставать».

Казалось, Великий Герцог наслаждается этим, он продолжал появляться и снова предлагать свои варианты устройства вселенной, многие из которых я сам когда-то обдумывал. Может, один из них и был правдой. Может, не только один. Может, ни один. Я был вполне уверен, что ему просто наплевать на возможное объяснение, на что-то имеющее значение, так что он и меня пытался убедить, что ничто на свете не имело смысла.

Напоминает современную политическую рекламу, если задуматься.

В конце концов даже Элигор устал от своей игры, которая, казалось, длилась веками, и оставил мне лишь серьезные физические мучения, которые все продолжались и продолжались, хотя у меня уже не оставалось никаких тайн. Или, возможно, именно из-за этого. В Аду это понять тяжело. Здесь даже по поводу смерти и налогов не существует определенных понятий. Здесь уверены только в боли, в страданиях и снова в боли.

— Итак, Долориэль. — Элигор поставил чашку на стол и выпрямился на своем стуле, будто все это пламя, яд и убийства были лишь предварительными кивками и рукопожатиями, а теперь можно было приступать к основной теме встречи.

— Скажи мне, где перо.

Казалось, мне потребовалось не менее получаса, чтобы собраться с силами и заговорить.

— Я… уже сказал… тебе. Я все сказал.

— Нет, на самом деле не сказал. Ты упомянул, что оно у тебя в кармане — спрятано там с помощью какой-то ангельской хитрости, а твое тело находится в каком-то доме в Сан-Джудасе. Мои люди все прочесали. Твоего тела там нет.

Хоть я был почти в отключке после миллиона лет страшных мучений, его слова напугали меня — но не потому, что сейчас меня волновало мое земное тело или Джи-Мэн и его девчонка Поузи, жившие в этом доме. Просто в тот момент я хотел лишь умереть окончательной смертью, но я знал, что Элигор не убьет меня, пока не достанет перо.

— Оно… пропало?

— Знаешь, теперь, когда я подумал об этом, так даже удобнее. Перо все время было с тобой, и ты об этом не знал? И тебе подкинул его твой друг Сэммариэль, который поймал Трававоска? Мило, ведь твой друг скрывается в той урезанной версии Рая, которую создали последователи Третьего пути. А что еще более странно — мы оба знаем, кто отдает приказы Сэммариэлю.

Мне было трудно следить за его мыслью, но не только из-за боли. Элигор был не прав: я не пытался ничего скрыть. Перо пропало, мое тело исчезло — я был удивлен не меньше других.

— Сэму отдает приказы?.. Ты имеешь в виду Кифу?

— Да, «Кифа», можешь называть его как угодно. Создатель этой провальной идеи.

Таинственный высший ангел приобщил Сэма к Третьему пути и дал ему особые вещи, включая то, что Сэм называл Перчаткой Бога, с помощью которой он спрятал кое-что для сделки Элигора с Кифой, а именно — то самое перо из ангельского крыла Кифы. Как оказалось, он спрятал перо у меня, хотя я об этом узнал лишь недавно. Именно поэтому я попался на глаза Элигору. Лучше бы я вообще никогда не видел и никогда не слышал об этой штуке.

Бах! Элигор ударил по столу, от чего его чашка подпрыгнула, а кофе разлился по пластиковому столу с имитацией под дерево, словно это был самый обычный кофе в самой обычной комнате в обычном мире.

— Мне нужно это перо. И ты принесешь мне его.

— Ага, конечно. Раз оно пропало, я тоже не знаю, где искать. Изыди, засранец.

Он ударил меня так быстро, что я даже не почувствовал. Я лишь внезапно осознал, что меня отбросило в дальний угол комнаты, где я приземлился на узорчатый ковер; в глазах у меня двоилось, а в голове будто звенел церковный колокол. Элигор уже стоял надо мной, метрах в пяти от того места, где он до этого сидел.

— Следи за своим языком. А то станешь очередным дохлым ангелом в моем списке.

Он наклонился еще ниже. Внешность Валда казалась идеальной издалека, похожей на обычное человеческое лицо и тело, но вблизи я видел, как под его кожей мечутся огоньки.

— Но все же, я прагматик, поэтому я сделаю тебе предложение, крылатый ангелочек. Ты сможешь прожить еще немного и побороться за процветание твоего ничтожного Священного Города на Небесах.

Я не посмел не то что ответить — даже дышать, — от его удара я был практически обездвижен, и после всего дерьма, через которое прошел, я все еще боялся, что он снова меня ударит. Казалось, он перебил каждую косточку в моем теле, а я был готов по первому зову перевернуться на спину и подставить ему свой живот. Почему я был так уверен, что смогу связаться с Элигором и выжить? Такие идиоты не заслуживают жить в этом мире.

Великий Герцог вдруг снова очутился в своем кресле. Мгновение спустя, совершенно не понимая, как это произошло, я уже сидел напротив него, дрожа, как наказанный щенок.

— Вот мое предложение, — начал он. — Мне нужно перо. Оно всегда должно было оставаться со мной. Это моя страховка, зарок того, что Кифа сдержит слово. Я не доверяю никому и уж тем более честолюбивым ангелам, а Кифа — само честолюбие. Поэтому ты вернешься назад и достанешь перо, а затем принесешь его мне. А если ты не сделаешь это…

Он поднял руку, и вдруг рядом с ним оказалась Каз. В этот раз у нее была повязка на глазах и кляп во рту, руки связаны за спиной.

— Если ты не принесешь перо, она получит все то, что испытал ты, и даже больше.

У меня не было сил, никаких шансов, ничего. Меня полностью обезоружили, перехитрили и превзошли во всем. У меня не было выбора.

— Нет, — ответил я. — Сделки не будет.

— ЧТО? — яростный крик Элигора оказался таким громким, что я свалился с кресла. — Ты хочешь прямо сейчас увидеть, как ее пожирает огонь? Как она сгорает дотла? ПРЯМО СЕЙЧАС, ТЫ, МЕЛКОЕ НИЧТОЖЕСТВО?

— Нет, не надо этого делать. — Элигор был настолько могущественнее, чем я, чем кто угодно, что это было все равно что попасть в клетку со львом. Я мог лишь действовать очень-очень медленно и надеяться, что он не уничтожит Каз только из-за своего раздражения. — Это было бы ошибкой.

— У тебя есть пара секунд на объяснения, прежде чем я расщеплю твое тело на атомы, каждый из которых невероятно чувствителен к боли, — лицо Элигора начинало меняться, будто я настолько его разозлил, что он уже не мог оставаться в человеческом облике. На мгновение я увидел нечто вроде козлиного рога, гноящуюся кожу, блестящий металлический череп, эти детали проявлялись и снова исчезали.

— Слушай, я отдам тебе это чертово перо, оно мне не нужно. Я забрался сюда только потому, что в поисках пера ты отправил за мной «улыбающегося убийцу». Но тебе придется отпустить нас обоих. Меня и Графиню.