Моник удивлённо посмотрела на неё и молча кивнула.

— У меня есть одно, его нужно немножко переделать, — Эва поднялась, подошла к платяному шкафу. — Вот оно, — вытащила из шкафа белый тюль поверх нижней юбки из белого глясе. — Снимай платье. — Эва отметила, что у девушки прелестное худенькое тело, с маленькими, высокими грудками и соблазнительной попкой, — снимай, говорю, — уже раздражаясь, повторила она.

— Да, 'м, — краснея, Моник через голову стянула платье и стала перед Эвой, потупив глаза.

— Моник, — очаровательно улыбнувшись, побранила Эва, — кажется, ты стесняешься меня.

— Да, 'м, — призналась она, чувствуя себя неловко.

— Таким великолепным телом нужно гордиться, — нежно сказала Эва. — Бьюсь об заклад, за тобой бегают все самцы в Эдеме.

— Мне только пятнадцать, — сказала Моник.

«Однако посматриваешь на Тита и хочешь его, — подумала Эва, — и Барт регулярно тобой пользуется».

— Мужики такие несносные, — Эва протянула руку, касаясь тугого соска, и с торжеством подумала, что девушка что-то чувствует. — Мужики не знают, как вести себя с женщиной. Моник, подойди к кровати и приляг на несколько минут. — Моник с ужасом уставилась на неё. — Платье примерим потом.

Моник подошла к кровати и заколебалась.

— Ложись, — повторила Эва. Почему Барт может управлять этой девчонкой, а она нет? Что делает не так?

Эва села на край кровати и потянулась раскрытыми губами к тугому соску. Ладонь ласкала между узких бёдер, которые девушка от стыда пыталась сжать. Было ли это той тайной любви, которой предавались Клодин и мадам Колиньи?

Холодным вечером Викки наслаждалась теплом у огня. Как обычно, ей должна прислуживать Моник.

Викки вздрогнула от звука открывающейся двери. В комнату тихо вошла Моник. От неё веяло таким отчаянием, что Викки на мгновение стало не по себе. «Опять Барт», — со злостью подумала она.

— Простите, что не погладила Вашу ночную рубашку, — извинилась она и издала глубокий, дрожащий вздох. — Я помнила, но мисс Эва заставила меня прийти к ней в комнату, — она подняла глаза на Викки, и ту внезапно прошиб озноб. Что Моник пыталась ей сказать? — Мисси, можно мне назад на поля? — умоляла она — Пожалуйста, мисси?

— Моник, что произошло в комнате мисс Эвы? Я хочу знать.

— Она использовала меня, — прошептала девушка, — Как будто она мужчина. Она трогала меня. Она делала со мной эти вещи.

— Моник, оставайся здесь, — голос Викки дрожал, — Я вернусь.

Викки выбежала и, подбежав к комнате Эвы, громко постучала.

— Войдите, — отозвалась Эва.

Викки закрыла за собой дверь, борясь с нахлынувшим страхом. Однако то, для чего она пришла сюда, должно быть сказано.

— Эва, я знаю, что ты сделала с Моник. Оставь её в покое, иначе я обо всём расскажу твоей сестре. И не вздумай отыграться на Моник, это у тебя не сработает! — глаза пылали.

Она вовремя отступила, уклонившись от зеркальца, которым швырнула Эва.

Викки села в экипаж и через силу улыбнулась. Следом протиснулся Алекс и сел рядом. Несчастная Моник, изнасилованная Бартом и Эвой, сидит на козлах вместе с Титом и смотрит только на него.

Когда они приехали, Майкл уже был дома. Алекс немного подождал, пока Викки войдёт в дом, и приказал Титу ехать в казино.

— Я принесла для Вас горячую воду, — сказала Моник, разбудив Викки после короткого сна и заботливо добавила, — через несколько минут станет совсем тепло, так что можете ещё полежать.

— Я сейчас оденусь, — решила Викки.

— Пойду помогать Кэприс, — доложила Моник. — Я и Эмиль помогаем ей.

Викки быстро вышла из комнаты, когда Эмиль впустил в фойе Бена.

— Бен, надеюсь, ты умираешь от голода, — сказал Майкл, — Кэприс готовит роскошный пир.

Викки с радостью отметила, что Майклу нравится занимать внимание Бена, когда за прекрасным супом из устриц мужчины увлечённо обсуждали ситуацию, сложившуюся на Юге.

— Надо помнить, что наверху всё иначе, — строго говорил Бен, — Федерация должна быть сохранена. Наша сила — в Федерации.

— Попробуй скажи это кому-нибудь из южан, — разочарованно проговорил Майкл. — Они не могут думать дальше, чем на минуту вперёд. Наш шанс в том, чтоб начинать потихоньку освобождать рабов. И я удивлюсь, если окажется, что для этого уже слишком поздно.

— Юг — край несчастных невежд, — горячо сказал Бен, — и потому я осуждаю рабство.

— Лучше осуди нищету средних школах, — серьёзно сказал Майкл. — Только в двух южных штатах в этом направлении прогресс. Кентукки и Северная Каролина. На бумаге у нас, в Луизиане, самая прогрессивная система бесплатных средних школ, но что под этим понимается, если закон до конца не принят?

— Плантаторы не хотят, чтобы с них брали налоги для оплаты образования бедноты, — сказал Бен. — А многие ли фермеры сами имеют хоть каплю уважения к образованию?

— Все фермеры знают только то, — грустно сказал Майкл, — что дети нужны для работы на фермах, кроме трёх месяцев в году, когда дороги не пригодны для поездок.

— Не забудь о гордости, — спокойно ответил Бен. — Для человека, решившего жить в бедности, непростительно посылать детей в бесплатную школу?

Викки слушала всё, о чём говорили. Были скрытые течения, разрывающие Федерацию. Ходили слухи о возможной войне, если Южные штаты попытаются выйти из Федерации.

— Это — только слухи, — вдруг сказал Бен, — но до меня доходят разговоры о доме Колиньи, которые меня возмущают.

— Что такое, Бен? — осторожно спросил Майкл.

— Говорят, — деликатно пояснил он, — что Мадам Колиньи плохо обращается с рабами, что она лично порет их, притом что может легко послать их для порки в кутузку.

— Она порет их сама? — Голос Викки стал низким от шока.

— Таковы слухи, — подтвердил он. — Говорят, также, что она держит людей полуголодными.

— Мистер Вассерман, кто об этом говорит? — спросила Викки.

— Мадам Колиньи часто развлекается. Об этом говорят некоторые её гости. — Бен сделал выразительный жест. — Разумеется, это слухи, не имеющие под собой никакой почвы. Мадам Колиньи — очаровательная женщина, и так говорят только завистники. Они всё это выдумали. Но я помню ту маленькую девочку, и мне неспокойно.

— Что можно сделать? — Викки перевела взгляд с Бена на Майкла.

— Полиция не сделает ничего, — грустно сказал Майкл.

— В июле переезжаю в новый дом. Тогда, возможно, узнаю правду. Люди говорят о странных звуках, раздающихся ночью, и приглушённых криках. И если в этих слухах есть правда, — твёрдо сказал Бен, — Я узнаю об этом. Так или иначе, Майкл, но мы всё это вытащим на свет Божий.

В Луизиане стояло вялое лето, рано наступившее в этом году. Викки проводила скучные часы на выходившей на реку западной галерее, читая книги об экономике Южных штатов, что принёс Майкл.

Однако сегодня Викки слишком возбуждена, чтоб читать. Как от толчка она подняла голову и увидела, как в высокую, узкую дверь в галерею, въехал Барт, сам управляясь с коляской.

— Почему Вы не пойдёте поспать, как делает Сара? — спросил он.

— Мне нравиться смотреть на реку, — Викки выдавила улыбку.

— Жара не отбила у Эвы охоты от прогулок. Она постоянно ходит к Харрисам. Беспокоится о несчастной Мадлен.

— Бетси говорит, мать рада видеть Эву, — честно сказала Викки. — Она всегда приносит ей гостинец.

— Думаете, из-за такой погоды она перестанет ездить в Новый Орлеан для встречи с Клодин. Сейчас постоянная угроза лихорадки. Любой человек в здравом уме летом покидает Новый Орлеан.

— Подруга Клодин мадам Колиньи настаивает, чтобы Эва была в городе.

— Что за дьявол эта таинственная мадам Колиньи? — с любопытством спросил Барт. — Производит впечатление даже на Эву. Я знаю, что её муж занимается всеми видами бизнеса, но откуда они?

— Клодин говорит, много лет они жили в Париже. Он сделал кучу денег на виноградниках. — Викки редко видела Клодин с тех пор, как познакомила её с Эвой. Клодин и Эва часто бывали вместе, или обе уезжали в Новый Орлеан.