– Не дай этому произойти! – устремив взгляд на клоуна, велела она. Клоун медленно повернул к ней голову.

– Марк! Марк! Марк! – скандировали дети.

Мальчик с битой снова размахнулся, и на этот раз его удар обещал быть удачным, – если только это можно было назвать удачей.

– Отбери у него биту! – прошептала Маша, глядя в глаза клоуну.

Алексей успел в последний момент – бросился к Марку, перехватил биту и дернул на себя. Мальчик недоуменно стащил с глаз повязку и чуть не заплакал.

– Что вы делаете? – возмутилась Марьяна. – Отдайте ребенку биту!

Она подбежала к клоуну и попыталась отнять биту, но тот держал ее крепко.

– Да кто вы вообще такой?! – Марьяна сдернула с клоуна парик, и удивленный вздох прокатился по залу. – Леша?!

Теперь и грим не спас. Без парика Алексея узнали все сотрудники.

И тогда Маша закричала:

– Все назад, в свинье бомба!

Испуганная толпа с криками бросилась к выходу. Кроме Маши в зале остались только Марьяна и Инга.

Алексей вынул из кармана необъятных клоунских штанов пистолет и направил на Марьяну.

– Леш, что ты делаешь? – прошептала Марьяна.

– Что, непонятно? Шучу.

– Опусти пистолет. Ладно, я виновата, но зачем ты так?!

– Зачем? – Алексей не опускал пистолет. – Ты не оставила мне выбора.

И тогда Маша бросилась между ними и закрыла собой женщин.

– Оставь пистолет. Ты же знаешь, что это не выход, – сказала она, глядя в глаза Алексею. – Брось его, Леша.

Алексей был в панике. Из глаз его текли слезы, пистолет выпал из дрожащей руки.

– Уходите отсюда! Живо! – истерически заорал он и взмахнул битой, подходя к свинке. Марьяна с Ингой, а вместе с ними и Маша выбежали из зала и помчались вниз по лестнице.

– Наверху Алексей! В свинье бомба! – выпалила Марьяна, подбегая к посту охраны. – Вызовите полицию!

– Не надо полиции! – закричала Маша. – Я должна с ним поговорить.

– Это она! – закричал охранник, увидев Машу. Они схватили ее за руки, девушка пыталась сопротивляться, но силы были неравны. Тогда ей пришлось прибегнуть к хитрости.

– Ну хорошо, я больше не буду буянить, – сказала она, прекратив сопротивляться. – Все, я спокойна.

Охранники отпустили ее, а в следующий же момент Маша метнулась между ними, сиганула через турникет и вновь помчалась по коридору.

Алексей сидел возле свинки и рыдал. Теперь он понимал, что на самом деле означало «продать душу». Теперь он не принадлежал себе, а должен был выполнять приказы этих жутких существ. Демонов? Да, наверное. Он хотел, оставшись в одиночестве, ударить по свинке и покончить со всем этим, но у него недоставало решимости.

– Ты такой слабохарактерный, – рядом возникла Агнесса. – Но можешь не беспокоиться. У тебя еще будет шанс отомстить Марьяне.

– Больше никакой мести! Я не позволю собой управлять!

– Ты продал свою душу. Мы заключили договор.

– Я расторгаю его!

– Это невозможно, – властно ответила Агнесса. – Ты выполнишь свои обязательства.

Алексей поднялся. Сжал в руках биту.

– Не беспокойся, – вкрадчиво сказала Агнесса. – Скоро страдания других будут доставлять тебе удовольствие.

– Не будут, – коротко ответил Смирнов – и ударил битой по яркому розовому боку…

Взрывной волной выбило окна, полетела штукатурка и бетонная пыль. Машу, которая не успела добежать совсем немного, сбило с ног, и она упала на руки гнавшемуся за ней охраннику.Марьяна и Инга обнявшись, рыдали в холле.

Глава 12 Сестра, которую не ждали

Несмотря на поздний час, Петр находился в своем кабинете. Он, владелец фабрики, отдавал ей все свои силы без остатка, и его стараниями производство процветало. Вот и теперь, когда ушли даже уборщицы, Петр не спешил покинуть офис, ожидая важного звонка. Наконец мобильник ожил. Звонил сын Павел, он же главный заместитель отца и будущий наследник всего капитала. Петр поднял трубку:

– Что значит – где я? В офисе! Я согласен на сумму, которую назвали украинцы, выгоднее все равно не найдем. Назавтра нужно подготовить контракт, займись. Все, пока.

Петр устало опустился в кресло. Выгодный контракт, можно сказать, был в кармане, а это сулило компании хорошую прибыль и открывало новые горизонты.

– Лида… Как жаль, что ты этого не видишь. Я довел дело до конца, я смог… – прошептал он стоящей на столе фотографии.

С фотографии на него смотрела Лидия – безвременно ушедшая супруга, с которой они вместе поднимали бизнес с нуля и чьей моральной поддержки и мудрого совета Петру теперь очень не хватало. Петр так и не смирился с кончиной любимой женщины – ему казалось, что она незримо всегда присутствует рядом, он часто видел ее во сне.

– Сонечка… Я так по тебе скучаю, – произнес Петр, взяв в руки другую фотографию. Маленькая девочка с косичками, изображенная на ней, была его дочерью. Много лет назад она вопреки воле родителей вышла замуж за недостойного, как им казалось, кандидата и уехала с ним в Англию. С тех пор отец и дочь не общались, и у Петра беспрестанно болела душа за свою любимицу. Только и осталось ему на память, что фотография дочери с надписью «Папочке от Сони», которая всегда стояла у него на столе…

Поставив фотографию на место, Петр поднялся. Была уже ночь, и следовало возвращаться домой. Окна кабинета выходили прямо в цех, безмолвный и полутемный в это время суток.

Но что это?! В окно, из цеха, на него смотрела, встав на цыпочки, маленькая девочка – видна была только верхняя половина личика. Увидев, что на нее смотрят, девчушка отскочила от окна и убежала – только косички мелькнули в воздухе.

– Это еще кто?! – Петр выскочил из кабинета и побежал по проходу между станками к тому месту, куда скрылась девочка.

А она не скрылась. Она стояла посреди прохода и смотрела на него большими серьезными глазами.

– Соня?! – ошарашенно пробормотал мужчина, останавливаясь. Сходство с фотографией было очевидным.

– Но как…

Как такое могло быть, если Соня давно выросла, хотел спросить Петр, но не успел. Из-за станка вышла высокая темноволосая женщина и взяла девочку за руку.

– Лида? Но как…

Это была Лидия. Только молодая и красивая, как на фотографии, а не такая, какой она была последние годы своей жизни.

Лидия и маленькая Соня, взявшись за руки, безмолвно приближались к нему из темноты цеха.

Петру перестало хватать воздуха, он схватился за грудь от резкой боли, а в следующий момент рухнул на пол и перестал подавать признаки жизни.

Кира с Агнессой переглянулись и захихикали. Им было совсем нетрудно немного видоизменить свою внешность.

* * *

Вот уже несколько дней Катя дулась на Гошу. У него завелась от нее тайна, и это было просто возмутительно! С тех пор как Катя стала подрабатывать в кафе, она часто видела там Гошу в компании с каким-то незнакомым ей человеком. Они усаживались за дальний столик, подолгу разговаривали, этот человек давал Гоше какую-то литературу. Гоша не только не хотел о нем рассказывать, так еще и однажды, беседуя с этим типом, отказался ее провожать!

С тех пор Катя на Гошу капитально обиделась и выдвинула ультиматум – или он знакомит ее со своим таинственным другом, или пусть ищет себе другую дурочку. И Гоша сделал одолжение – подвел к ней своего знакомого и сказал, что это его друг Антон. Но кто такой этот Антон, рассказывать не пожелал, и они опять поссорились.

Словом, между Катей и Гошей пробежала черная кошка. Девушка опасалась, что Гошу охмурили сектанты, но поделать с этим она ничего не могла. Зато Катя с удовлетворением наблюдала, как после гибели Лизы потеплели отношения между Машей и Дэном. Несколько дней назад, как она знала, Дэн хотел уехать из города, но передумал и вернулся – оказался не в силах расстаться с Машей. И теперь Катя часто видела, как они шли взявшись за руки, как нежно смотрели друг другу в глаза, как целовались… Это Катю радовало – подруга наконец-то счастлива.

Сама же Катя, неожиданно для себя, подружилась с учителем английского Леонидом Борисовичем. Началось все на каком-то уроке, где учитель и ученица завели философский диалог, сначала по-английски, потом перешли на русский, и этот диалог никак не хотел заканчиваться. Катя встречала Леонида на переменах, и они весело болтали о разных сферах жизни. Катя и не ожидала от учителя такого искрометного юмора, а от себя – такой к нему симпатии…