* * *

Саша напряженно приник к стеклянной двери классного кабинета. Минуту назад туда вошла директриса, и теперь он слушал, как она жаловалась биологичке на пропажу мобильника.

Саша бысто набрал номер директрисы на своем вечно ломающемся телефоне, который сегодня неожиданно стал работать исправно.

В классном кабинете зазвучала мелодия популярной песни. Директриса и учительница вздрогнули и повернулись в сторону задних парт. Мобильник заливался в чьем-то рюкзаке.

– Такая же мелодия стоит у тебя на звонке, – ошеломленно сказала биологичка.

Она бегом кинулась на звук и моментально вычислила рюкзак, в котором звонил телефон.

В этот момент прозвенел звонок, и в класс стали заходить ребята. Серый беззаботно прошел к своей парте.

– Сергей, это твой рюкзак? – спросила биологичка.

– Мой, – не чувствуя никакого подвоха, ответил Серый.

– Открывай, – велела она.

– Пожалуйста, не надо, – попыталась вмешаться Алла Сергеевна. – У нас могут просто совпадать музыкальные вкусы…

Но учительница уже запустила руку в раскрытый рюкзак, и на свет был извлечен мобильник директрисы. В классе воцарилась немая сцена.

– Завтра же родителей в школу! – вынесла гневный вердикт Алла Сергеевна.

Сашка мрачно уставился в пол. Месть свершилась, справедливость восторжествовала – но отчего же на душе было так тяжело?

* * *

За окном уже совсем стемнело. Вадим рисовал, ломая карандаши и чертыхаясь, он старательно трудился все эти дни, и сегодня у него получилась наконец достойная внимания картина. Ангел и демон сходились в своей извечной битве. Внешним видом они напоминали обычных людей – никаких рогов, хвостов и крылышек, – но все же сразу было видно, что это не просто люди, а именно ангел и демон – живые воплощения Добра и Зла. И победить в этой схватке должен был демон. Потому что в руках он держал пылающий огненный меч – у ангела же не было ничего, да и выглядел он слабее. Зло всегда побеждает – эти слова художник услышал вчера от сына, и огненный меч тоже позаимствовал с его рисунка.

– Вадик… Ужин готов, – робко предложила Елена.

– Спасибо, я не голоден.

Жена открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала и, понурившись, побрела на кухню.

Маша тяжело переживала этот разлад. Она подошла к отцу, положила ему руку на плечо:

– Ты почему не идешь ужинать, пап?

И тут ее взгляд упал на рисунок.

– Папа, что это?!

Так и не дождавшись ответа, Маша в ужасе прошла в свою комнату, села и заплакала. Ее семья рушилась, и она ничем не могла этому помешать.

– Ну где же ты, Книга, когда ты так нужна?!

Она долго лежала в темноте, погруженная в свои тяжелые мысли, пока в конце концов ее не сморил крепкий сон.

А когда Маша утром проснулась, то первым делом увидела Книгу, лежащую на прикроватной тумбочке. Остатки сна слетели мгновенно, Маша подскочила, схватила фолиант в руки, раскрыла.

В этот раз там не было никаких изображений: из Книги просто полился свет – мягкий, теплый, он разливался вокруг, окутывая Машу с ног до головы, и ее охватило удивительное состояние, чем-то похожее на невесомость.

– Ма-аш! – раздался с кухни голос брата. – Кое-кто проспал!

– Иду, – ответила Маша, одеваясь.

– Мам, – ябедничал братишка. – Кое-кто решил прогулять!

– У меня проблемы с дикцией? – громко спросила Маша, выйдя из комнаты. – Сказала же – иду.

Похоже, брат ее не услышал, потому что покосился на дверь и проворчал:

– Если бы я проспал, меня бы в одних трусах на улицу вытолкали.

Оглох он, что ли, подумала Маша. Сашка встал из-за стола и пошел к холодильнику. Он шел прямо на сестру, даже не пытаясь обойти ее. Она в последний момент отпрянула, но все равно брат налетел на нее плечом.

Удивительное дело – Маша совершенно ничего не ощутила, прошла как сквозь воздух! Сашка, похоже, тоже не заметил столкновения.

– Ну что ты кричишь? – в кухню, ссутулившись, вошла мама, и вид у нее был несчастный и замученный. – Отца разбудишь.

Отец спал на кухонном диванчике. Он коротал здесь уже вторую ночь.

– А почему Маше можно прогуливать, а мне нет? – обиделся Сашка.

– Маша не прогуливает, она ушла раньше тебя, – ответила мама. – А вот ты опаздываешь.

И тут до девушки дошло – да ведь они не видят ее! Она стала неосязаемой невидимкой, которую вдобавок невозможно услышать!

– Доброе утро, мам! – как можно громче сказала Маша.

Мама даже не посмотрела в ее сторону. Догадка оказалась верной. Она – ангел. А ангелы бывают невидимыми. Они творят добрые дела тихо, и подсказанные ими советы люди обычно воспринимают как свои собственные мысли…

Еще одна догадка озарила Машу. Так вот что она должна сейчас делать!

Сашка ушел на занятия, а мама еще какое-то время стояла и смотрела на спящего мужа. Наконец она тяжело вздохнула и пошла собираться на работу.

– Подожди, мам! – сказала Маша уверенно.

Мама остановилась. Обернулась, о чем-то раздумывая. Маша сконцентрировала свое внимание на спящем отце – и мама подошла к нему.

– Поцелуй его, – сказала Маша.

Елена наклонилась и поцеловала.

– Прости меня, пожалуйста, – прошептала она.

– Конечно я тебя прощаю, – сказала Маша отцу едва ли не в самое ухо. Тот приоткрыл глаза.

– Конечно я тебя прощаю! – повторила Маша.

– Конечно я тебя прощаю, – ответил Вадим жене.

Елена просто расцвела в улыбке. На цыпочках выйдя из кухни, она пошла собираться на работу.

А Вадим встал, прошелся по кухне, разминаясь, и направился к своему рабочему столу. Маша следовала за ним. Он взял со стола завершенный вчера рисунок, где демон убивал огненным мечом поверженного ангела, и залюбовался – хорошо сделано!

Маша стояла рядом и, сконцентрировав все внимание, смотрела на отца пристально и сурово.

Вадим перестал улыбаться. Теперь он смотрел на рисунок словно впервые и недовольно качал головой.

Что я рисую? Зачем мне нужно это торжество Зла над Добром? Насиловать себя, свой талант ради денег?!

Ну уж нет! Душа художника не продается! И не нужна мне такая работа!

Вадим решительно разорвал рисунок, бросил в пепельницу и поджег. Секунду спустя туда отправились остальные эскизы и наброски с демонами и чудовищами. В пепельнице заполыхал настоящий костер, нарисованные монстры корчились в пламени. Машин взгляд зацепился за темную фигурку демона, прежде вздымавшего огненный меч, а теперь словно пытавшегося прикрыть рукой голову. Но тут по картинке пополз огонь, и через пару секунд демон обратился в щепотку серого пепла.

Вадим снова улыбнулся – казалось, у него с души свалился камень.

Елена Аверина и Слава шли больничным коридором и беседовали, а за ними, никем не видимая, кралась Маша. Впрочем, кралась она скорее машинально – все равно ее никто не видел и не слышал. По словам Славы, Кравцов был еще жив только каким-то чудом.

Они вошли в кабинет заведующей, и Маша юркнула следом.

Девушка молча слушала, как мама пытается убедить Нину позволить ей провести повторную операцию, но та была категорична:

– Я не могу идти на такой риск!

– Нина! – взмолилась Елена. – Наша работа – спасать людей! Я совершила ошибку, но я не могу бросить пациента в таком состоянии. Я врач прежде всего. Пожалуйста! Ты можешь отстранить меня после, даже если операция пройдет успешно.

Нина на миг задумалась, но вновь покачала головой:

– А если нет?

– Нельзя терять время! В таком состоянии он долго не протянет.

В поисках поддержки Аверина оглянулась на Славу, но тот тоже покачал головой:

– Без согласия дочери Кравцова мы ничего не можем делать.

– Получи ее согласие, – обратилась Елена к заведующей. – Просто не говори, что оперировать буду я.

– Лена, – осторожно подбирая слова, ответила Нина. – Ты лучший хирург из тех, с кем я когда-либо работала. Но – нет. Я не могу…

– …я не могу помешать тебе провести эту операцию. Все в твоих руках. Будь осторожна. Удачи, – заговорила Маша, сконцентрировав на заведующей все внимание.