Правда, у принца были совсем иные мысли на этот счет. Точнее думал он вообще совсем о другом.

— Ты обещала меня поцеловать, — в его голосе дрогнувшей ноткой прозвучал едва заметный страх, что я откажусь, и звонкая струнка готовой зародиться обиды.

Бедное дитя. Я ведь действительно обещала.

— Сколько там с меня? — спросила я, с трудом сдерживая улыбку.

— Десять, — выдохнул Нолан, до конца не веря в свое счастье.

— Лгунишка! — мои губы все же разъехались в улыбке. — Ведь было восемь. Минус три — за перебивание, и минус один — за туфлю. Остается всего четыре.

— Так не честно! — возмутился парень.

— Тебе и четырех будет достаточно, — возразила я и потянулась к нему. — Иди сюда, малыш…

Губы Нолана оказались мягкими и нежными, словно лепестки цветов. Мне даже чудился исходящий от них тонкий цветочный аромат. А еще от принца пахло молоком и медом: домашний, уютный, сладкий запах… Сладкий запах. Сладкий мальчик. Невероятно родной и близкий в эту минуту. Я провела языком по его верхней губе, чуть прикусила нижнюю… Под моей рукой, лежащей на шее Нолана, словно вздрагивали и трепетали тонкие крылья бабочки, или маленький пушистый птенчик, или еще что-то столь же трогательное и хрупкое. Меня вдруг захлестнуло волной невероятной, нестерпимой и совершенно несвойственной мне нежности… Легкие невесомые прикосновения, неловкие и в то же время необыкновенно чувственные. Завораживающее движение упругих мышц под гладкой бархатистой кожей… Рубашка?! Куда подевалась рубашка?!.. И халат медленно, но неотвратимо скользит с плеча… Странное ощущение глубокого исключительного чувствования, словно один продолжение другого… Как танец, как переплетение теней. Слияние дыханий, слияние тел, слияние душ. Сладость с привкусом горечи… Рука в руке, пальцы переплетены, сжаты. Костяшки побелели… Жаркий огненный бутон разрастается с каждым движением, готовый вот-вот распуститься огромным ослепительно-ярким цветком… Ползущая по виску капля пота… Еще совсем немного… секунда… две…

Тихий всхлип… крепкие объятья…

— Я люблю тебя, — выдыхает Нолан.

— Я люблю тебя, — эхом повторяю я, прижимаясь лбом к его горячему плечу…

В этот момент я его действительно любила…

Утро началось пробивающимися сквозь портьеры лучами солнца и звоном разбитой вазы. Еще не успев до конца проснуться, я слетела с кровати, сжимая в руке нож, и бесшумно метнулась к двери. Там у порога как раз заканчивался пушистый мягкий ковер, и соприкосновение голых пяток с холодным каменным полом вернуло мне связь с реальностью, а заодно и способность мыслить. Я благополучно вспомнила, как накануне самолично устраивала в соседней комнате ловушку, а непосредственно перед сном запирала дверь спальни на ключ, и значит, незамедлительно нарушить наше уединение никто не мог. Успокоившись, я опустила оружие и вернулась на ковер.

Нолан, проснувшийся от моего энергичного подъема, а точнее от удара локтем по ребрам(не специально, разумеется), сидел на постели и по совиному хлопал глазами. В тот момент, когда он открыл рот, чтобы что-то сказать, раздался стук в дверь.

Столь прозаичный звук почему-то напугал принца настолько, что он побледнел и бросил на меня затравленный взгляд. Я сурово нахмурилась, всем своим видом призывая давить малодушие в зародыше. Может поэтому, а может и потому, что мальчик, наконец, пришел в себя, в ответ на повторившийся стук он хрипло спросил:

— Кто там?

За дверью послышалась возня, после чего оттуда жалостливо проблеяли:

— Альберт, Ваше Высочество… — Камердинер — вспомнила я. — Нижайше прошу меня простить, Ваше Высочество, что позволил себе вас разбудить… но время уже позднее… и Его Светлость герцог Рагдар о вас спрашивали…

— О, да, Альберт… спасибо. Я встаю, — отозвался принц.

На часы мы с ним посмотрели одновременно, после чего молча переглянулись.

Время было не просто позднее, а очень позднее — десять часов утра. И учитывая тот факт, что Рагдар обычно вставал с рассветом, ничего хорошего при встречи с Аджеем меня не ожидало. С другой стороны я прекрасно отдохнула и замечательно выспалась. И если уж быть совсем откровенной, то, засыпая в пятом часу утра, я даже не собиралась пытаться вернуться в покои герцога к моменту его пробуждения.

В конце концов, лишение невинности наследника престола достаточно ответственная задача, — я бы даже сказала важная миссия в масштабах страны, — чтобы пускать дело на самотек, а уж тем более решать его впопыхах. Всю ночь мы очень вдумчиво и усердно закрепляли пройденный материал с перерывами на короткие лекции в моем исполнении, в которых я(со всей возможной деликатностью, учитывая возраст и положение моего партнера) поясняла суть взаимоотношений между мужчиной и женщиной.

Что и говорить, было не просто. То есть с практикой-то как раз проблем не было никаких, а вот лекции… Пришлось очень постараться, чтобы не обесценить физическую сторону любви до прозаичного: «постель не повод для знакомства», но в тоже время и не превознести до небес, как «самое прекрасное, что есть на свете», означающее глубокое чувство и верность «до гробовой доски». Не знаю, насколько хорошо мне это удалось, но мое заявление о том, что повторение нынешнего аттракциона данным составом команды вред ли состоится, Нолан воспринял весьма спокойно, огорошив фразой:

— Я рад уже тому, что ты есть… была… что ты была первой. Мне повезло…

Акцентировать внимание на этом утверждении я, конечно, не стала, сделав вид, что ничего необычного не услышала, однако сердце на мгновение сжалось, дышать стало труднее, а взгляд на минутку словно подернулся рябью.

М-да… Как бы не хотелось это признавать, но с возрастом я становлюсь сентиментальной…

В дверь снова робко постучали.

— Ваш чай, Ваше Высочество…

— Ах, да, — принц выпутался из одеяла и слез с кровати. — Сейчас…

Пара минут ушла на поиски халата и туфель.

— Я скоро вернусь, — прошептал юноша мне на ухо, отодвигая от двери(причем его руки недвусмысленно прошлись по моему телу от ключиц до бедер). — И, пожалуйста, оденься, а то я не могу сосредоточиться…

Напоследок я удостоилась легкого шлепка по заду.

Однако!

Вернулся Нолан действительно скоро, — я только и успела, что найти и натянуть его рубашку. В руках принц держал дымящуюся чашку.

— Я отослал Альберта за чистыми полотенцами и свежими булочками, — сообщил он. — Пока он спуститься в бельевую, пока зайдет на кухню… Так что немного времени у нас есть…

С этими словами принц пристроил свою ношу на каминную полку, обнял меня и жадно прижался губами к моей шее. Хмыкнув, я ловко вывернулась из его рук и отошла к окну.

Яркое солнце больно ударило по глазам, заставляя зажмуриться. Нолан за спиной что-то протестующее промычал, но я уже распахнула окно, вдыхая свежий утренний воздух.

Эх, благодать!

Птички поют, кроны деревьев шелестят под озорным легким ветерком. Можно даже подумать, что ты не в центре большого многолюдного города, а где-то на окраине затерявшейся в лесу деревушки. Красота…

Идиллию нарушило громкое бряцанье оружия, — внизу под стенами замка прошагал отряд воинов.

— Мне пора, — я повернулась и снова оказалась в объятиях принца.

— Как же я не хочу, чтобы ты уходила, — его пальцы зарылись в мои волосы.

Я тоже обняла его за талию, прижалась щекой к груди.

Всему свое время. Наше с ним время уже закончилось…

Я вздохнула.

— Кстати, а что это за чай ты пьешь с утра? — отпустив мальчика, я направилась к камину и завладела чашкой.

— Обычный чай, — Нолан пожал плечами.

— Кто тебе его готовит? — я подозрительно принюхалась к напитку. От него шел едва уловимый травяной дух.

— Не знаю, — похоже, принца это вообще не волновало. — Альберт, наверное… Раньше Роза готовила.

— Роза?! — будь я собакой, у меня шерсть встала бы на загривке.

— Да, Роза. Служанка. Бывшая…

— Она уволилась? — как можно непринужденнее спросила я.