— Еще секундочку, — попросила я. — Хочу сказать тебе кое-что…

— Говори, — милостиво кивнул демон и улыбнулся.

Я тоже ему улыбнулась и произнесла:

— Ano ersios vegrotrat dimenium nastrasa khet! Я, Диана, разрываю с тобой, Дамиэн, связь без возможности восстановления, пускаю вспять энергетические потоки, и своею волей, с помощью Высших Действующих Сил, запечатываю окно тонкого мира!.. Прощай, Дамиэн…

Уши заложило от негодующего вопля демона, яркая вспышка боли, пронзила меня снизу вверх и взорвалась в голове ослепительным фейерверком…

Нолан был прав, его подарок оказался необычайно полезен для меня, так как содержал заклинание способное оборвать связь с демоном…

Тело было тяжелым, гулким. Я с трудом разлепила склеившиеся ресницы, моргнула раз-другой, возвращая предметам четкость очертаний, и встретилась взглядом с желтыми глазами, в которых дрогнул и медленно начал таять лед отчаянья. Риан молча уткнулся лицом в простыни, где-то в районе моего плеча. Его слегка знобило.

— Вернулась, — облегченно выдохнула Намира.

Я уехала через две недели.

В Фелибарде даже на севере снег сходил гораздо быстрее, чем в Орнизане, поэтому долго ждать мне не пришлось. Свою часть соглашения я выполнила, и в Вельской Крепости меня больше ничего не держало: кормилицу для малыша перевезли в замок еще за неделю до родов, и кроха получал свое многоразовое питание без моего участия. Я ребенка даже толком рассматривать не стала и запретила ко мне приносить, именем тоже не поинтересовалась — ни к чему. Он, по сути, и не мой вовсе, — я его не хотела.

Я уезжала ясным погожим денечком, но провожать меня никто не вышел. Слуги были заняты своими делами, кормилица сидела с ребенком, а Риан… Готова поспорить, Риан смотрел на меня из окна своего кабинета: ничей другой взгляд не мог бы так жечь мне спину. Но напутствовать меня парой теплых или не очень слов он не спустился. Даже обидно. В конце концов, мы прожили под одной крышей больше полугода, а уж ругались столько, что игнорирование моего отъезда было просто таки проявлением дурного тона. Если бы он жил в моем доме и мозолил мне глаза столько времени, я бы уж обязательно его проводила, да еще пару тухлых яиц заранее приберегла бы на этот случай.

Я собиралась к морю. Увидеть его бескрайние просторы стало моей навязчивой идеей на протяжении последнего месяца. Изначальным моим планом было ехать в Идабру, поместье, которое пожаловал мне Аджей, и право на которое подтвердил принц Нолан перед моим отъездом из Эвиноллы. Но к Лифесскому побережью путь был неблизкий, а необходимость видеть море слишком велика, буквально жизненно важна, поэтому вместо того, чтобы пересечь границу, я повернула вглубь страны, чтобы выехать к тому же Ронскому морю, но с противоположной стороны. Имелась также надежда, что мне удастся найти корабль идущий в Пагризу, самый крупный город в районе Идабры.

Море встретило меня редким в здешних местах штормом. Серое хмурое небо нависало над свинцовой водой. Тяжелые волны с грохотом обрушивались на прибрежные скалы, жадно вылизывали камни, взрыкивали, ощетинивались брызгами, вскипали и бесновались, как голодные вервольфы. Гул раздраженной стихии острыми иглами протыкали истеричные крики чаек, то ли скорбящих о своей судьбе, то ли возмущенных появлением чужака. Иногда накрапывал холодный весенний дождь.

Я оставила лошадь в маленькой рыбацкой деревушке за линией береговых скал, а сама, прихватив сумки, ушла искать место поближе к воде. Мне повезло, среди гранитных утесов над маленькой песчаной бухтой, куда попасть можно было только во время отлива, нашлась подходящая неглубокая сухая пещера. От входа в нее море открывалось во всю свою необъятную ширь, близкое и далекое одновременно, серый островерхий валун прикрывал расщелину от ветра, внутри уютным клубком свернулся мягкий полумрак, — для меня это была идеальная берлога. А грохот волн, свист ветра в скалах и шорох дождя стали моими собеседниками на некоторое время.

Я много думала. Вообще говоря, одиночество этому очень способствует и однообразный пейзаж, где не за что зацепиться глазу — тоже. Завернувшись в одеяла, скользя задумчивым взглядом по линии горизонта, я вспоминала свою жизнь вновь. Перед мысленным взором снова вставали картины прошлого, четкие, ясные. И то, что раньше было трагедией или счастьем, вызывало яркие эмоции, здесь у моря, перед лицом стихии, живой и вечной, казалось цветным калейдоскопом. Разноцветные стекляшки складывались в узор, в простой рисунок, который нельзя было назвать ни красивым, ни уродливым. Моя жизнь… Она была многогранна, и я любила каждую ее минуту, какой бы она ни была.

В море я хоронила своих мертвецов, я отпускала их на волю, и они исчезали, развеиваемые ветром. Я освободила их всех: и Сол, и Гевара, и двадцать одну жертву моего безумия, и Аджея… Как бы мне не хотелось оставить их себе, уложить на дно своего сердца и позволить прорости тонкими иглами вины, пришло время расставаться. Им нужен был покой, а передо мной лежала новая чистая страница жизни: нам было не по пути.

Я просидела в пещере до тех пор, пока во мне не осталось ничего, кроме бескрайнего горизонта и моря.

Перед уходом на песке маленькой бухты я написала большими буквами: «ДОРОГОЙ ДАМИЭН! НЕ БЕСПОКОЙСЯ, ТВОЯ ДУША В НАДЕЖНЫХ РУКАХ. ОБЯЗУЮСЬ БЕРЕЧЬ ЕЕ, И ПОМНИТЬ О ТЕБЕ».

Не успела я подняться на тропинку, как на берег со злостью и неистовством обрушилась огромная волна, смывая мое послание.

Я усмехнулась и подарила невидимому мне демону воздушный поцелуй:

— Извини, милый, но тебе придется подождать…

Шпили мрачного замка все также устремлялись в небо, словно намеревались проткнуть его насквозь. Над самой высокой башней кружила пара ворон. Все было точно также как и тогда, когда я приехала сюда в первый раз чуть меньше года назад, и также как тогда, когда я покидала его относительно недавно.

Издалека, еще с холма, я увидела у ворот невысокую фигуру человека со светлыми волосами.

Риан молча смотрел на меня ничего не выражающим взглядом.

— Давно ждешь?! — подъезжая вплотную, с долей некоторого сочувствия спросила я, как будто мы стояли в очереди на прием к какому-нибудь знатному вельможе, или за свежей булкой.

— Тридцать четыре дня, девять часов и… — Риан глянул через плечо в открытые ворота на башню с часами, — …и двадцать три минуты.

— И как?!

Он пожал плечами, сказал лаконично:

— Дождался.

— А зачем ждал?

Риан снова пожал плечами и взял мою лошадь под уздцы:

— Как-то скучно без тебя… Привык, наверное.

— Разве я тебя не раздражаю?!

— Раздражаешь, но не до такой степени, чтобы выставить тебя за дверь.

— О, как! — хмыкнула я, спешиваясь. — Да это самое романтичное признание, какое мне доводилось слышать! Неужели и переночевать пустишь?!

— Живи, сколько хочешь, — блондин повел лошадь во двор.

— Щедрое предложение… — проворчала я ему в спину, а потом, набравшись наглости, скептически фыркнула: — Что-то я не вижу, чтобы ты был рад меня видеть…

И тут же буквально чуть на него не налетела. Лошадь, предоставленная самой себе, с приветственным ржанием легкой рысцой направилась к конюшне. А мы остались стоять друг против друга, близко-близко…

Под прямым внимательным взглядом желтых глаз, мне даже стало немного неловко.

— Увы, — наконец, произнес Риан, — не могу выразить свою радость. Ты ведь запретила лишний раз к тебе прикасаться.

— Снимаю запрет, — быстро сказала я и махнула рукой с выражением: «эх, гулять, так гулять!», а потом добавила внезапно охрипшим голосом: — Обними меня, я вернулась домой.