— Диана, перестань рычать, — едва сдерживая смех, тихо произнес герцог. — И не смотри на меня как голодная гиена, ждущая, что добыча вот-вот свалится к ногам.
— У тебя должно быть есть веские причины вести себя столь безрассудно, — также тихо ответила я.
Аджей тут же посерьезнел и посторонился, позволяя мне подъехать ближе.
— Если бы ты знала, — прошептал он, — как я устал от постоянного контроля. А еще больше от твоего оценивающего взгляда, от твоего вечного присутствия у меня за спиной. — Тон его голоса из доверительного стал злым, ожесточенным. — Я не могу оставаться спокойным, когда ты рядом… А еще ты перечишь мне и шарахаешься, как от прокаженного.
На этот раз я оказалась проворнее, и схватить меня за руку герцог не успел. От бешенства ясно читавшегося в его глазах мне стало страшно, уж больно этот взгляд напоминал Риана. В голове мелькнула несвойственная мысль: бросить все и сбежать. К чертям!
И это поганое чувство, словно почва уходит из-под ног, и не знаешь, что делать.
Только показывать этого нельзя.
— Аджей, ты знал, на что идешь, — сухо сказала я.
Он оскалил зубы в жуткой усмешке.
— Я не знал, как тяжело с тобой работать.
— Взаимно. Однако, как видишь, я не устраиваю истерик по этому поводу.
Зря я так, конечно. Лучше бы промолчала…
Если бы взглядом можно испепелять, от меня бы осталась только горстка пепла.
Рагдар прошипел что-то крайне нецензурное и пришпорил коня. Я повторила его действия с тем лишь исключением, что ругалась про себя.
Когда мы нагнали Адора и Лагри, те уже выезжали на поляну.
Освобожденное от леса пространство было настолько велико, что я назвала бы это скорее маленьким лугом. Русалочий Ручей представлял собой болотистую речушку с топкими берегами, густо поросшими камышом. Тропинка шла вдоль зарослей и выходила к узкому хлипкому мостику. Лучшего места для нападения сложно было представить — всадники как на ладони. Поняла это не только я. Гвиоль замешкался, напряженно поглядывая по сторонам. Лагри притормозил, дожидаясь отставших воинов, и продолжил движение только, когда Аджея окружили плотным кольцом. Подтянулись и придворные. Людской гомон заглушил звуки леса. Обрывки фраз, ахи-вздохи, громкий хохот… Я поморщилась. Какая тут может быть охота?!
Компания зубоскалов, уже изрядно подвыпивших, протиснулась к мосту. Их заводила — ирье Шифур — худой высокий мужчина с гривой густых медных волос, явно рисуясь перед стайкой восторженно охающих девиц, направил лошадь к сомнительной переправе. Маневр седока восторга у гнедой не вызвал. Кобыла заартачилась и не пожелала ступить даже на первую доску. Ни понукания, ни хлыст не поколебали твердости ее убеждений, а когда раздраженный всадник, ударил шпорами, лошадь с возмущенным ржанием встала на дыбы. Шифур такого поворота событий явно не ожидал и, вылетев из седла, позорно растянулся на траве. Хорошо еще в камыши не улетел, а то и в речку.
Народ поддержал падение восторженными воплями. Осрамленный ирье подскочил, и, растеряв весь свой благородный лоск, с грязной бранью бросился к лошади. Кобыла оценила угрозу, и выбрала меньшее зло — взмахнув хвостом, перелетела через мост и скрылась среди деревьев на другом берегу.
У переправы началась кутерьма, люди спешивались, переводили лошадей. Шум, крики, обычное в таких случаях возбуждение…
А во мне росло беспокойство. Предчувствие уже не просто покусывало — грызло изнутри: что-то будет, что-то будет…
— Переходим вместе, — безапелляционно заявила я Рагдару и прихватила легкий щит у одного из воинов.
Герцог недовольно фыркнул, но промолчал.
Хлипкие доски трещали, ходили ходуном, скользили под ногами. Время растянулось, мгновения обратились часами. Узкий короткий мостик показался длинною в жизнь. Каждую секунду я ждала нападения, но ничего не произошло. Мы благополучно миновали переправу.
Едва Аджей ступил на берег, людской гомон ударил по ушам, и только тогда я поняла, что до этого все напряженно молчали. Отовсюду летели обрывки шуточек, в основном в мой адрес. Хорошо, что мне на это наплевать.
— Довольна спектаклем? — тихо спросил герцог.
Я бы не сказала, что он был очень зол. Скорее спросил только для проформы. У меня даже создалось впечатление, что он сам ждал того же, что и я, и теперь удивлялся.
— С тобой параноиком стать не долго, — пробормотал Аджей.
— А все не так и страшно оказалось?! — с пренебрежительной улыбочкой осведомился ирье Нагори, подъезжая к нам.
Адор его выступление воспринял с неожиданной враждебностью и, хоть вопрос адресовался и не ему, холодно ответил:
— Мы всего лишь выполняем свою работу.
— О, конечно! — Глаза Бальтазара сверкнули ненавистью. — Очень рьяно выполняете. Будто и действительно охраняете особу королевских кровей!.. Принца бы кто так оберегал!
Гвиоль вспыхнул и собирался уже ответить что-то язвительное, но предупреждающий жест Лагри успел его остановить.
— Ирье Нагори, — когда хотел, Рагдар мог быть любезен до приторности, — окажите честь — возглавьте наш небольшой отряд.
— Что вы, мой герцог, как я могу?! — притворный испуг Нагори слишком сильно напоминал издевку. — Только после вас!
— И все же, я настаиваю!
— Не беспокойтесь, ирье герцог, мы вас подождем, — Риан на лошади очень удачно прикрыл нас со стороны реки. Я ему даже улыбнулась за это, но он не понял — глянул с подозрением.
В этот момент вдалеке протрубил рог.
Общество оживилось. Мужчины заторопились, женщины огорченно заахали.
— Опоздали! — обреченно простонал кто-то.
Со следующим сигналом народ уже позабыл, что вроде кого-то ждали, и устремился к выезду с поляны. У тропинки возникла давка. Топот, крики, ржание… Нам, наконец, подвели наших лошадей.
— Поторопимся, — Аджей махнул рукой охране, ставя ногу в стремя…
От тяжелого взгляда в спину у меня опять зачесалось между лопатками. Чертов Риан! И что он пялится?! Я недовольно передернула плечами, подняла голову и увидела блондина. Он уже неторопливо покидал поляну, и в мою сторону даже не смотрел.
Дальше все произошло очень быстро, хотя мне снова показалось, что минула вечность.
Громкий вопль над ухом: «Ложись!», и в этот же момент я бью Аджея под колено, и падаю вместе с ним на землю. Тяжелая черная стрела со свистом рассекает воздух, с треском впивается в седло. Удар настолько сильный, что лошадь пугается и встает на дыбы. Успеваю подумать, что переломанный хребет совсем не то, о чем я мечтала, но уже прикрываю герцога своим телом. Копыта ударяются совсем близко. Наверху кто-то орет и ругается. Именно ругань возвращает времени привычный бег.
Я подняла голову. Над нами уже выстроились воины, закрывая щитами. Один даже протянул руку, чтобы помочь встать. Однако помощь не понадобилась — поднялся лежавший подо мной герцог, и я съехала с него, как с горки.
— Аджей, ты в порядке?
— Отходите к лесу! Адор, остаешься здесь! Два человека со мной! — отрывисто командовал Лагри.
— Аджей?! — я позвала снова, и резко развернула герцога лицом к себе.
— Да, живой я, живой, — отмахнулся он.
И точно живой. Помятый немного. В грязи и зеленых травяных разводах. Воротник оторван. Неужели я так сильно дернула? Волосы взлохмачены, но ему идет. Я невольно хихикнула. Аджей тоже улыбнулся.
— Костюм испортила. Телохранительница хренова!
Не успели мы подняться, как нас оттеснили в лесу. Оказалось не все благородные, привлеченные звуком рога, успели ускакать, кто-то вернулся и теперь вертелся по близости с оружием в руках и серьезно-возбужденным лицом.
— Как ты успела?! — бормотал над ухом Гвиоль. — Еще чуть-чуть и…
— Адор, — я еще раз окинула взглядом защитников, — ты тут за старшего, а я в разведку.
— Там и без тебя разберутся, — не терпящим возражений тоном сказал герцог, некстати расслышавший последнюю фразу.
Я неопределенно промычала и послала Адору умоляющий взгляд. Тот закатил глаза, тяжело вздохнул и кивнул в ответ. Люблю его!