Он ушел.

С той самой секунды, как он впервые увидел ее, Даган знал, что хочет остаться, но понимал, что должен уйти. Дерзкая и пикантная. Мужественная. С ярко-янтарными глазами и экзотическим лицом.

И самой красивой грудью, какую он видел.

«Ей было девятнадцать. Девятнадцать с половиной. Смертная. Какого хрена я еще должен был сделать, кроме как уйти?»

Именно это он должен сделать и сейчас, по целому ряду различных причин. Забота о смертной или о ком-либо сделает его уязвимым. Он уже почувствовал это, когда убили} Локана. И не хотел такого снова. А если сблизиться с Рокси, то можно вновь окунуться в эту боль. Она может умереть, а он останется один. Снова!

Даган сжал кулак и ударил по стене.

« Моя голова забита каким-то сумасшедшим дерьмом».

Позволив занавеске упасть на место, Даган растянулся в кожаном кресле в углу, вытащил мобильник и набрал номер Аластора.

– Кретин! Я звонил тебя дюжину раз, – проскрежетал Аластор. – Так трудно отвечать на вызовы вовремя.

– Я был занят. Теперь я свободен. Ты один?

– Да!

– Что произошло с Гайджи и стариком?

– Мерзавец пошел прямо к Сету и выложил жалобы на тебя.

– Хм.

Даган налил в стакан воду и стал размешивать сахар. У него закончились чупа-чупсы пару дней назад, и так как у Рокси дома не оказалось ничего сладкого: ни конфет, ни шоколада, ни даже мороженного – а он не собирался оставлять ее одну без присмотра во время похода по магазинам – пришлось обойтись тем, что нашел. Сахаром-рафинадом. Не фонтан, конечно, но без глюкозы еще хуже. Особенно после того, как регулярно приходилось набирать с запястья бокал крови.

– И?

– Сет выслушал версию Гайджи.

– Хм, – Даган одним глотком осушил полстакана. Скривился. И залпом допил остальное. На дне осталась прозрачная клейкая горстка не растворившегося сахара. Вздохнув, он взял ложку, зачерпнул гущу и начисто облизал. Прекрасно. Энергия от поедания сладкого. – И?

Аластор рассмеялся.

– Кто-нибудь из отцовской армии появлялся составить тебе компанию?

– Нет.

– Тогда об остальном можешь догадаться сам.

– Ты провел старика, – Даган положил ложку на стол, – я перед тобой в долгу. Как тебе это удалось?

– Я просто указал на очевидное. Сет созвал мирное собрание глав Потустороннего мира, которое состоится через три дня. А убийство одной из Дочерей Исет практически накануне этой встречи могло привести к тому, что к нему заявятся все Стража Исиды, жаждущие крови. Вряд ли это подтвердит заявление Сета, что он ищет мира.

– Паршивая политика.

– Точно.

– А Сет гордится тем, что он хороший политик. Красиво сыграно.

– Спасибо.

– А Гайджи?

– В данный момент он осторожно вальсирует, медленно и сдержанно. Он знает, что отец недоволен, знает, что я слежу за ним. – Аластор помолчал с секунду, и спросил: – О чем, черт возьми, он думал? Будто у него личная обида на твоюРокси Тэм.

– Да. – Даган замолчал. Гайджи действовал, словно дело касалось лично его, хотя и использовал общее правило в качестве оправдания. Но все доводы казались маловероятными. Неправильными.

Внутрь закралось что-то темное и опасное. Подозрение.

В памяти вспыхнуло воспоминание, как Локан упоминал имя Гайджи, прежде чем отправиться как агнец на заклание. Ничего необычного. Гайджи часто передавал поручения старика. Почему именно сейчас это воспоминание так привлекло внимание, словно клетчатый галстук, повязанный на рубашку с узором «турецкие огурцы»?

Даган покачал головой.

« Я хватаюсь за любую соломинку. О чем я только думаю? Что старик укрывает предателя? Гайджи был правой рукой отца по крайней мере тысячелетие до моего рождения».

– Кстати... как там мисс Тэм? – поинтересовался Аластор.

Даган взглянул на дверь ванной.

– Жива и я хочу убедиться, что останется таковой впредь.

– Ты ведь понимаешь, что звучишь весьма яростно?

-Нет.

« Да! Взбешенный ревнивец. Собственник. Из-за своих гребаных доводов рассудка».

Сделав глубокий вздох, Даган подавил рык. Его эмоции были сильными и неясными. Он не мог объяснить их, потому что не понимал. Никогда. С того самого мгновения, как впервые увидел ее.

Уф,у него наконец появилась ясность в одном. Он оставил Рокси одиннадцать лет назад, чтобы девочка получила нормальную человеческую жизнь. Он убедил себя, что поступает правильно.

«Отлично, теперь я знаю, что альтруизм не вознаграждается».

Он принес напрасную жертву, ведь очевидно, что ее жизнь далека от нормальной человеческой.

«Урок усвоен. Я не повторю одну и ту же ошибку дважды».

Даган понял, что Аластор продолжал разговор и заставил себя сосредоточиться на словах брата.

– ...и узнаю, не имеет ли Гайджи прямого контакта с торонтовским филиалом Сетнэхта.

– Я сам позабочусь об этом. – Даган замолчал, задумавшись, как три ночи назад Аластор пришел на помощь, не задавая лишних вопросов, стоял с ним против Гайджи за жизнь Рокси, затем прикрыл перед Сетом. – Я тебе должен, Аластор.

Молчание. Затем Аластор тихо произнес:

– Нет, ты мне ничего не должен.

И это простое утверждение сказало все. Брат с ним, что бы ни случилось. Мгновение затянулось, и Дагану захотелось спросить у Аластора, встречал ли он когда-нибудь свою женщину, подобную Рокси. Вопрос рвался наружу, но врожденная сдержанность не позволяла его озвучить. Наконец Даган произнес:

– Эй, Аластор, ты читал «Крестного отца»?

Раздражительный выдох:

– Видел фильм.

– Это далеко не одно и то же.

– Почему ты спрашиваешь?

«Как объяснить?»

Даган пытался придумать способ так подойти к вопросу, чтобы в нем был смысл, но ничего не получалось. Затем покачал головой.

« О чем я только думал? Аластор знает о женщинах столько же, сколько и я».

– Сообщи мне, что узнаешь о Гайджи, – продолжил Даг, опустив тему и зная, что брат задается вопросом, отчего он не в себе.

Затем Даган набрал Мэла. Раздались гудки, а затем сообщение на автоответчике: «Вы дозвонились до Мэла. Рассказывайте. Если мне понравиться сказанное, я вам перезвоню».

Даган не сказал ни слова, просто отклонил вызов.

И не успел засунуть телефон в карман, как тот зазвонил.

– Да.

– Мы сегодня не в настроении?

Проигнорировав вопрос брата, Даган задал свой:

– У старика есть жнец прикрывающий тебя?

– Сэмюэль ушел примерно час назад.

– Так ты один?

– Недолго.

Конечно, Мэлу нравилось развлекаться, пока его гостьи женщины.

– Узнал что-нибудь от наложниц Ксафана?

– Они хотят малышку Дану.

Даган медленно побарабанил пальцами по столу.

– Мы узнали это три дня назад. У тебя есть что-нибудь новенькое?

– Она находится не там, где должна. Я проверил дом в Оклахоме. В детской два ящика комода открыты, словно кто-то в спешке хватал одежду. В спальне пропал чемодан из набора.

– Следы взлома или борьбы?

– Нет.

– Кровь?

– Нет.

– Что-нибудь еще?

– Заметил, что мать Даны успела перед уходом запереть дверь.

– Или кто-то другой. Там присутствовали следы сверхъестественной энергии?

– Ничего.

– Следовательно, их забрал человек. – Даган сделал паузу. – Или они сбежали самостоятельно. Есть что-то еще?

– Маршрут передвижения Фрэнка Мартина. – Четыре коротких слова, произнесенные с едва скрываемым ликованием.

Даган сжал переносицу и вздохнул.

– Хорошо, сдаюсь! Расскажи мне маршрут Мартина.

– Он прилетел из Оклахомы в Торонто. Пробыл там сутки. Затем вылетел в Хьюстон, взял напрокат машину и поехал в Амарилло.

– Увлекательно. Может, еще поведаешь, что засранец ел на завтрак? Бекон или колбасу?

Мэл рассмеялся.

– А я упомянул, что все это время ребенок был с ним?

Даган выпрямился в кресле.

– А вот это очень интересно.

– Есть новости еще интересней. Я получил сведения от нового члена Сетнэхт, Мари Мэтисон. Она вспомнила, как Локан входил в храм, а маленькая белокурая девочка как раз выходила. Мари сказала, что Локан остановился и потрепал малышку по голове. Мэтисон утверждает, что малышка дружелюбно с радостью встретила Локана и обняла его.