Хотя стоит признать, что сейчас Даган не справедлив. Он знал, что Сет не может находиться сразу везде, не может знать всего. Но когда красный поток ярости захлестнул его, рациональность, казалось, не имела значения.

― Скажи, куда ты направляешься, Даг. ― Тон Аластора стал тверже.

У Даган вырвался угрожающий смех, когда разжав кулак, он посмотрел на кулон, видя при этом лицо девочки.

« Так или иначе, она связана с происходящим».

― Я оправляюсь на охоту, ― прохрипел он. ― За тем, кто выжил.

Торонто, Канада.

Петр Кузнецов Высокопреподобный Сетнэхт поглядывал на гостей, сидящих за длинным низким деревянным столом, за которым они собрались для церемониального обеда в Храме Сетнэхта.

― Жертва крови необходима, чтобы двигаться вперед.

Все разговоры умолкли. Глаза устремились на него. Пока он позволял тишине становиться все звонче, поглощая любые звуки, соседи, сидевшие со скрещенными ногами на нескольких слоях ковров, зашевелились, осторожно поглядывая то влево, то вправо. Петр не препятствовал тому, чтобы беспокойство сильнее охватывало присутствующих. Он точно знал, какие мысли в этот момент роились в их головах.

Высокопреподобный услышал шепот. Ходили слухи, что за последние месяцы уже были кровавые жертвы. Три члена покинули группу тихо, никого не предупредив и не попрощавшись. После нескольких лет, а в одном случае десятилетий членства в Культе Сетнэхт они просто... исчезли.

Конгрегация сказала, что пропавшие переосмыслили свою преданность. Что они ушли из группы и переехали в другой город. Неслыханное дезертирство.

Никто не верил в эти заверения. Никто не осмелился возразить. Об этом говорили в кулуарах.

Петр знал правду.

Пропавшие дрогнули в своей вере. Потерпели неудачу при проверке. Нарушили заповеди Сетнэхта.

Будь это все, что они сделали, Петр отпустил бы их, погрустив над сделанным выбором, и отослал искать свой путь в этом мире.

То, что решило их судьбу ― это союз друг с другом, согласие на обмен знаниями, чтобы создать ответвление секты, группу, которая хотела украсть все, что с таким трудом построил Сетнэхт. Их действия равносильны измене.

Этого Петр никогда не мог позволить.

Постоянное планирование и самоотверженность в жизни привели его к вершине успеха. Он пришел в общину обычным ребенком, злым, агрессивным, типичным мальчишкой в бунтарском подростковом возрасте. Его наставник Абази Абубакар обучал и лелеял его, в конце поручив детище, которое создал.

Самой первой жертвой Петра еще до начала его правления стала одна из Дочерей Исет. Однако за последние одиннадцать лет, после того как он надел мантию власти, Петр жил священным долгом продолжить дело великого лидера.

Высокопреподобный Абубакар был Петру больше чем отец, мать, любовник или друг. Абази был полностью посвящен своему делу, полному искоренению голода, войны и ненависти. Он видел способ прекратить боль, вызвав из Потустороннего мира самое могущественное божество, чтобы управлять мудро и справедливо. Кто лучше удержит хаос, чем Бог Хаоса? Абубакар пожертвовал своей жизнью, чтобы изложить свои доводы Сету. Его преданность оказалась выше славы. Восхищение Петра все прошедшие годы своим наставником переросло почти в пламенное поклонение.

Петр не мог позволить трем безумным людям со слабой верой разрушить планы, для создания которых понадобилось более 25 лет. Он победит и продолжит работу Абази, и таким образом обеспечит свое собственное место в иерархии Сета.

Потому что Сет придет. И будет править. Неверующие будут наказаны, а верующие ― вознаграждены.

Испытание трех предателей ― быстрое обвинение, за которым последовало отрицание, затем объяснение, хныкающая мольба и, наконец, удар ножа Петра. Они были его друзьями, семьей на протяжении десяти лет, поэтому он был должен им быстрое и личное правосудие.

Теперь Петр улыбнулся собравшимся гостям, позволяя теплоте души опуститься на них подобно солнечному свету. Его улыбка принесла первые намеки облегчения. Напряженные плечи расслабились. Челюсти разжались, но всё же настороженность ощущалась в воздухе.

― Жертвами будут овцы, ― сказал Петр. Напряженность в комнате спала. Их облегчение казалось ощутимым. Животных убьют, гуманно руководствуясь принципами правительства. ― Я уже договорился со скотобойней. Мясо раздадут бедным.

Мгновение тишины все присутствующие обдумывали его слова, затем заулыбались в ответ. Первые отрывки шепота переросли в глухой шум, одновременно со звоном столовых приборов о тарелки, заполнивший комнату.

Петр ел, беседовал и наблюдал со своего места во главе стола за происходящим, а затем с обычной безразличностью к любому, кто мог наблюдать за ним, его взгляд переместился влево в дальний конец стола к Мэри Метисон, которая сидела тихо и покорно, аккуратно накалывая еду из рядом стоявшей тарелки.

Петр улыбнулся, кровь ускорила темп. Девушка невероятно прекрасна. Невинна. Привлекательна. В ее крови чувствуется слабый намёк на причастность к Исет. Он надеялся на более сильную связь, истинную Дочь Исет. Даже нашел такой драгоценный камень, девушку по имени Нафре. Но не смог заманить ее независимо от того, какие искушения предлагал. Так что придётся довольствоваться Мэри Метисон с куда более слабой кровью.

Словно ощутив его внимание, Мэри подняла голову и послала ему косой взгляд из-под ресниц. В ее действиях отсутствовало лукавство. Искренняя застенчивость. Она новичок в группе ― шестимесячный приверженец, пока без места. Плохо знакома с городом, из родственников ― тетя в Оттаве, на расстоянии почти пяти часов езды. Сетнэхт стал ей семьей. Или правильнее будет сказать, он позволял ей в это верить. Пока.

Скоро она узнает, что вместе с обещанной жертвой в виде овец, Петр сам лично принесет жертву. Милого наивного ягненка недавно принесенного в овчарню.

«Ягненок готов для убоя!»

Торонто, Канада.

Ужасно уставшая и мечтающая о постели Рокси направлялась вдоль улицы Ричмонд. Ранее вечером она совершила дюжину телефонных звонков, протягивая тонкие линии от мертвого жнеца и малышки Даны.

Однако никто ничего не слышал. И ничего не знал. Это походило на беседу с тремя мудрыми обезьянами[29]. Только вот никого из инфантерии Верхнего мира, с кем она общалась, нельзя было назвать смышлеными.

Отсутствие информации терзало девушку. Что-то тут не сходится. Интуиция подсказывала, что она что-то упустила, но мозг, казалось, не мог нарисовать всю картину.

Сытая по горло телефоном Рокси решила применить прямой подход. Вооружившись историей, полученной от парня, с которым она якобы встретилась в самолете – Фрэнк… или как его там… Дэрн, но, к сожалению, не могла вспомнить фамилии и возможно, здесь могли помочь ей с этим? ― Рокси вошла через хромировано-стеклянные двери восемнадцатого века на завод, переделанный в храм Сетнэхт.

Она потратила следующие три часа на долбаную экскурсию. По Святилищау. Банкетногму залу. Даже сверкающей кухне. Служители культа провели ее мимо частных офисов в задней части здания, а когда Рокси стала идти медленнее, чтобы бегло осмотреться, служители, особенно гордившиеся зеленым садом на крыше, обрадовались идее посидеть на ней. Все были дружелюбными и решительными, предлагали стопки листовок с информацией, которая не удовлетворяла ее целям или не отвечала на существующие вопросы. И конечно уговаривали на пожертвование.