— Что такое? — удивился Питер, глядя на сложившуюся пополам Ноа. — Я ничего не понял.

— Кажется, горит что-то еще, — пробормотала Ноа, которая так смеялась, что ей уже не хватало дыхания.

— О, черт!..

Питер бросился к плите и сорвал крышку со сковороды. От почерневшего омлета повалил дым.

Ноа так хохотала, что не устояла и повалилась на пол.

— Не вижу ничего смешного, — проворчал Питер, схватил сковороду и, подбежав к открытому окну, выставил ее наружу, чтобы дым не шел в кухню. — Похоже, я испортил сковороду, — с горечью добавил он. — А вместе с ней загубил последние яйца.

— Как и остатки хлеба? — спросила Ноа, продолжая хихикать.

Питер мрачно кивнул.

Она ничего не смогла с собой поделать и фыркнула. Может быть, дело было в том, что Ноа по-прежнему не хотела есть, и отсутствие завтрака не произвело на нее никакого впечатления. Все вместе показалось ей ужасно уморительным, особенно выражение лица Питера, когда он держал на вытянутой руке сковородку со сгоревшей яичницей…

Ноа снова принялась смеяться.

Питер не выдержал и улыбнулся.

— Ладно, возможно, это и правда смешно, — признал он.

— Думаю, нам не стоит высовываться, — выдохнула она. — Думаешь, пожарные уже близко?

— Может быть, — ответил он.

Ноа вдруг вспомнила, как прижималась к крыше пожарной машины, когда проезжала в ворота складского комплекса, и перестала смеяться. Она увидела, что Питер с тревогой на нее смотрит.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да, все нормально, — ответила она, взяв себя в руки. — Где Коди?

— Ушел на работу. Мы хотели тебя разбудить, чтобы взять анализ крови, но ты так крепко спала… У Коди будет перерыв перед тем, как он отправится в больницу. Он обещал вернуться.

— Ладно, — сказала Ноа.

Но стоило ей представить, как игла шприца протыкает ее кожу и кровь начинает капать в пробирку… к горлу подкатила тошнота, а рука прижалась к груди.

— Что ж, попробую выяснить, можно ли здесь найти что-нибудь еще, — сказал Питер, с сомнением оглядывая кухню. — Может быть, у Коди есть острый соус.

— Все в порядке, — сказала Ноа. — Я не голодна.

Питер кивнул, словно это было нормально, хотя она ничего не ела со вчерашнего дня.

— Отлично, мне больше достанется.

Ноа не понравился фальшивый энтузиазм в его голосе, но она решила промолчать. Питер лишь старался ее подбодрить. Не его вина, что она стала какой-то извращенкой.

— Я собираюсь снова заняться изучением файлов, — пробормотала она, вставая.

— Ладно, — кивнул он. — После завтрака я проверю, все ли выгрузилось. Полагаю, что файлы сейчас находятся на удаленном сервере.

Вернувшись в гостиную, Ноа услышала, как шипит вода на горячей сковороде. Гостиная была полна дыма. Несмотря на холод, Ноа распахнула одно из окон, чтобы проветрить комнату, включила лэптоп и проверила почту. Новых писем от ее таинственного друга больше не приходило. Она решила удовлетворить свое любопытство и стала искать в сети А6М0. Большинство хакеров, как и она, выбирали себе ники на основе личных ассоциаций. Может быть, и он поступил так же.

Поиск в «Гугле» выдал ссылки на австралийскую биржу и какие-то японские сайты. Ноа просмотрела три страницы бесполезных ссылок и уже собралась сдаться, но в последний момент наткнулась на статью в Википедии.

— Ха! — вслух сказала она. — Я тебя нашла.

— Что?

Ноа повернулась. Питер стоял в дверях и протирал сковороду губкой.

— Мне кое-что удалось найти.

— О «Проекте Персефона»? — спросил он, входя в комнату.

— Нет, другое.

Ноа повернула лэптоп так, чтобы он не видел монитор. Когда она рассказывала Питеру и Коди свою историю, то не стала упоминать об ангеле-хранителе. Она и сама не знала, почему так поступила, — наверное, сработал инстинкт.

— Понятно, — смущенно пробормотал Питер. — Я буду в другой комнате, поработаю на компьютере Коди.

— Хорошо.

Ноа с трудом скрыла раздражение. Она уже давно не проводила столько времени с другими людьми и отвыкла от того, что они могут болтать просто так. Она устала от общения. Однако Питер явно не хотел уходить.

— Удачи, — наконец сказала Ноа, поворачиваясь к своему компьютеру.

— Ну ладно, — пробормотал он.

Ноа недовольно вздохнула. Ей хотелось открыть Википедию и узнать побольше о своем ангеле-хранителе. А6М0 был самолетом-истребителем[44] времен Второй мировой войны — отсюда такое количество ссылок на японском. Союзники прозвали его Зик. Если Ноа не ошиблась, ее ангела-хранителя звали Зик. Или он помешан на старых самолетах.

Однако это никак не приблизило ее к ответам.

Через минуту Ноа услышала, как Питер выругался, потом после короткой паузы — еще раз.

— Что случилось? — наконец не выдержала Ноа.

— Я не могу этим пользоваться.

— Почему?

— Подойти и посмотри сама.

Она вошла в спальню. Питер сидел на пластиковом стуле — такие обычно ставят на веранде — и смотрел в древний монитор. Брови Ноа поползли вверх, когда она увидела огромную башню у его ног.

— Так это «Гейтвей»? — спросила она. — Настоящий?

— Настоящий, — с тоской ответил Питер. — Ему не меньше десяти лет. — Он снова повернулся к компьютеру.

— Оперативная память? — спросила Ноа.

— Тридцать два мегабайта, — ответил Питер.

Ноа рассмеялась.

— Серьезно?

— Подожди, это еще не все, — сказал Питер. — Здесь стоит Windows 2000.

— Нет. — Ноа потеряла дар речи. Она пересекла комнату и, наклонившись над компьютером, нажала на несколько клавиш, чтобы посмотреть параметры системы. — Ничего себе. Эта штука должна стоять в музее.

— Мне не до шуток. — Питер откинулся на спинку стула и печально сказал: — А я думал, что мои родители отдали Коди старый лэптоп брата.

— Может быть, он отнес его на работу? — предположила Ноа.

— Не исключено, — сказал Питер. — Хотя у фельдшеров обычно нет времени на то, чтобы проверять электронную почту во время смены. Так или иначе, но с этого компьютера я никуда не сумею выйти. Если ты одолжишь мне на время твой «МакБук»…

— Ты хочешь поработать за компьютером другого хакера? — Ноа приподняла бровь.

— Знаю, знаю, — с усмешкой ответил он. — Мы еще недостаточно хорошо друг друга знаем, поэтому не готовы для обмена компьютерами…

— Ты прав, — проворчала Ноа. — И ты даже не накормил меня завтраком.

— Эй, я же пытался, — запротестовал он. — Коди ведь распечатал многое из того, что тебе может понадобиться?

— Верно.

Даже отбросив все шутки в сторону, Ноа совсем не хотелось, чтобы кто-то другой прикасался к ее компьютеру. Хакеры помешаны на своих компах — так шеф-повар приносит на работу собственные ножи, и никто не имеет права их трогать. И все же Питер был прав — ему требовалась более мощная машина, чем антикварный монстр, стоящий в спальне Коди. Она и в самом деле могла поработать с распечатками.

— Ладно, — сказала она. — Но пароли я тебе не дам.

— Конечно, нет. — Питер пришел в ужас. — Я не стал бы ими пользоваться, даже если бы они лежали у меня перед носом.

Он улыбнулся, и Ноа улыбнулась в ответ. Она вдруг остро ощутила, как близко они находятся друг к другу. Девушка наклонилась над компьютером, их бедра соприкасались. Она почувствовала, что между ними возникает напряжение; казалось, еще немного, и послышится электрическое гудение. В глазах Питера что-то дрогнуло, и он придвинулся к ней.

— Ноа, я…

— Пойду принесу лэптоп, — перебила его она, делая быстрый шаг назад.

Питер ничего не сказал, но Ноа чувствовала на себе его взгляд, когда выходила из комнаты.

Ощущение получилось необычным. У нее горели уши, сердце отчаянно колотилось в груди, дыхание стало прерывистым. Однако Ноа сомневалась, что это как-то связано с операцией. Нет, происходило нечто совсем другое, и она не была уверена, что ей это нравится.

Правда состояла в том, что она ни разу в жизни не целовалась, — тайна, которую Ноа хранила с особым старанием. Впрочем, нельзя сказать, что не было таких возможностей. В Центре, а также в нескольких приемных семьях ей приходилось давать отпор попыткам ее поцеловать, а иногда случались вещи и похуже. До сих пор ей не хотелось ни с кем целоваться. До настоящего момента, внезапно поняла Ноа.